По диким заповедникам Японского моря

---

В палатке было тепло и сухо. Хорошая альтернатива непрекращающемуся дождю. Вылезать не хотелось, несмотря на то, что подозрительно светло стало уже довольно давно. Однако постепенно "тепло и сухо" заменялось на "жарко и душно". И тут раздался радостный крик: "Солнце!!!" И точно – сквозь без промедления открытый тамбур на нас глядело голубое небо, первое голубое небо Дальнего Востока. Свершилось чудо!

Всё утро прошло в занырах (наконец пришло время, когда залезть в воду хотелось больше, чем вылезти!), сушке насквозь промокшей одежды (для чего изрядного размера кол был вбит в песок на изрядную глубину, что, впрочем, не спасало его от попыток хряпнуться оземь при каждом серьезном порыве ветра – вот она, возросшая парусность!) и знакомству с морской живностью (море было предельно прозрачное, так что всё лежащее и ползающее на дне попадало в поле нашего зрения безо всяких масок). Материальным итогом утра стали сгоревшие напрочь спины, ноги и носы – так что за оставшуюся часть похода было изведено умопомрачительное количество всевозможных мазей и кремов от загара, для загара и после загара.

Внезапно послышался шум мотора – в бухту вплывала лодка. Обнаженные нимфы поспешно ретировались на берег, а их Аполлоны припоминали упомянутый вчерашними "людьми дождя" кордон в бухте Средней. Начинается... Как ни странно, лодка остановилась на противоположном краю бухты, хотя остаться незамеченными нам бы не удалось при всем желании. Но знак был дан: удача не может быть бесконечной. И точно, только мы собрали палатки, как из леса вышел некто, поздоровался и поинтересовался: "Вы в курсе, где находитесь?" – "Да, в курсе (решили не врать), но уже уходим". Егерь оказался предельно лучезарным (наверное подействовало первое солнце после месяца сплошных туч) и даже объяснил, что зона заповедника распространяется на 300 метров от моря, а за ее пределами можно поставить лагерь (были бы еще там приличные стоянки!). Он же рассказал, что приплывший человек – это спонсор заповедника, так что у него есть эксклюзивное право нахождения на его территории.

Солнце устремилось к зениту, а наши мысли – в следующую бухту, именуемую Нерпичьей (как выяснилось, нерпы водятся не только в Байкале). Сложность состояла в полном отсутствии нахоженных троп, так что, увидев на фоне дубовой рощице едва заметный просвет, мы устремились туда. Тропа была то ли звериная, то ли пробитая пару десятков лет назад, когда молодые дубы были только посажены. Ноги еще двигались наощупь в правильном направлении, но на уровне лице было сплошное переплетение дубовых веток, которое приходилось с изрядным усилием раздвигать руками (где вы, просторные западные леса?) – подгоревшие руки периодически просили пощады. Не лучше было идти и когда дубовые рощицы сменялись плантациями лещины. Вспоминались прочитанные в детстве книжки о первопроходимцах джунглей и сельвы, продвигающихся с топорами по паре-тройке километров за сутки. Впервые в жизни хотелось помечтать о Хамар-Дабанском кедровом стланике и Саянских курумниках.

Бухта Нерпичья была лишь промежуточным пунктом нашего путешествия – хотелось именно сегодня преодолеть все дубравники (так наверное следует назвать плантацию молодых дубков) и орешники и достичь бухты Астафьева. Поэтому без промедления полезли на перевал. Собственно говоря, перевалом нечто высотой в 200 с небольшим метров над уровнем моря назвать сложно, но в то же время здесь дул настоящий перевальный ветер, открывалась великолепная панорама на окрестные бухты и таким привлекательным выглядел проделанный путь, что все трудности казались привидевшимися в невесть откуда взявшихся кошмарах – лишь ссадины на руках говорили правду о переходном периоде.

Бухта Астафьева – самая большая бухта заповедника. Возможно, здесь нет пронзительности уходящих вдаль Кёкуров и буйства красок Срединной, она берет масштабом. Километры песчаных пляжей (сразу вспоминается анекдот про нового русского, попавшего в Сахару), беспредельность моря, сливающегося где-то в туманной дали с небом, и закаты от горизонта до горизонта.

Решение еще раз рискнуть встать на берегу пришло само собой. В бухте мы оказались не одни – чуть выше стоял небольшой лагерь (вероятно, жители находящегося в 5 километрах поселка Витязь), а по наступлению темноты пришли еще двое с таким волкодавом, что нам теперь не был страшен ни один егерь – можно было бояться только этого гигантского пса. На горизонте, где-то между небом и водой, проплывали то ли военные корабли, то ли летающие тарелки...



Хорошо, что вчера по ночи не полезли купаться – несмотря на кажущийся сплошным песок, он лишь немного прикрывал миллионы ежей, ждущих наших ног. Плыть, только плыть, ни в коем случае не вставать на дно – вот единственное гарантированное средство защиты! После купания, не дожидаясь прихода егеря (кто знает, будет ли он сегодня настолько милосерден), мы отправились в путь: в бухты Спасения и Теляковского.

Бухта Спасения названа так не случайно – есть история о моряках с погибшего корабля, волшебным образом спасшихся в этой бухте, несмотря на то, что спастись в ней практически невозможно – штормовое море с грохотом обрушивающееся на нависающие над ним скалы. Оттуда сверху, с высоты 50 метров можно спуститься лишь по веревочным лестницам. Но чудо – есть чудо!

В этой же бухте стоит еще один, главный, кордон заповедника и маленькая церквушка. Интересно бы было туда попасть (предварительно спрятав рюкзаки и прикинувшись местными жителями), но дороги, которые нас выбирают, думали иначе. Они вели всюду – в поселок Витязь и на маяк Гамова (крайнюю южную точку полуострова), но только не туда, куда мы хотели попасть. Идти же по разнотравью было легко, но боязно – проголодавшиеся за время дождей щитомордники легко бы воспользовались идущим к ним своим ходом обедом. И точно, одна из змей уползла в траву прямо перед нами. Опять-таки после того, как нам открылась бухта Теляковского, все прочие места, если не потеряли свою привлекательность, то, по меньшей мере, поблекли. Не зря нас уже пару лет соблазняли фотографиями отсюда – ни одна фотография не сравниться с тем, что увидели мы. Приезжайте – увидите своими глазами!

Перед тем, как отправиться в бухту Теляковского, решили охладиться – спустились вниз по скалам, радуясь тому, что вниз не тянут рюкзаки, и попрыгали в воду (Одно из любимых моих развлечений – со скал да в море. Жаль, что в редком месте после этого не окажешься пузом на камнях). Попутно попугали девушек большими рыбами с черными плавниками.

Прямой дороги в бухту, как водится, не было (что делать, коли день такой) – пришлось идти в обход. Зато час спустя мы вышли на что-то, кажущееся в этих местах хайвеем. Мы назвали его Путинским путем – кому, как не президенту, ездить по накатанным колеям, плавным серпантином спускающимся к морю. Оставалось найти стоянку на ближайшие сутки. С этим было сложнее...

Одна половина бухты Теляковского – заповедная, и путь туда преграждал красный светофор таблички, которому мы решили не перечить. На другой же половине, благодаря идеальной трассе, стояла пара десятков джипов, присоединиться к которым означало еще более повысить и без того немалую плотность населения. Далее был морской переход на остров сосен, открытки с видами которого изданы миллионными тиражами (здесь могло оказаться довольно глубоко, так что без лодки переправиться туда с рюкзаками не представлялось возможным), и полное отсутствие перехода в следующую бухту. Мы с Антоном отправились обратно по Путинскому пути искать дорогу туда и, поскольку никаких нормальных отворотов к морю не было, едва не уперлись на маяк Гамова – что ж, может и к лучшему: мы дойдем и по лесу, зато джипов уж точно не встретим! Вернулись, сообщили о решении девушкам, которые за время нашего отсутствия нагрузили наши же рюкзаки солидными пакетами собранного, не отходя от кассы, дальневосточного шиповника.

Бухта, до которой мы добрались через полчасика, выглядела великолепно. Существовало только два вопроса: есть ли туда спуск, и есть ли там вода. Спуск был найден довольно скоро (даже тропа!), воды было целых 3 ручья, один из которых по местным масштабам можно было назвать небольшой речушкой. Имелся единственный недостаток: стоять пришлось на булыжниках, но небольшую порцию йоги организм воспринимал лучше дальнейших поисков.

Снова опытный спинной мозг разведчика почуял взгляд. И точно – на нас глядели нерпы! Вот какую бухту надо было назвать Нерпичьей. Одна из них подплыла совсем близко и, высунув мордочку метрах в 5 от берега, внимательно нас изучала. Азарт исследователя передался и нам, так что первым делом после установки лагеря мы похватали (наконец-то!) наши ласты, маски и трубки и кинулись в воду. А поглядеть там было на что... И рыбы с медузами (слава Богу, ядовитых крестовичков вроде не наблюдалось). И само дно – где мягкое песчаное, где жесткое каменистое, а где уходящее внезапными провалами в неведомые глубины. А что скрывалось в водорослях, из которых выплывали нерпы... Но соваться туда при всем моем обожании состояния иррационального страха было чересчур жутковато.

Сплавал на остров сосен. Его же можно было назвать и островом ежей, судя по количеству последних на скалах, его обрамляющих – даже выбраться на берег можно было далеко не в любом месте. В одной из расщелин обнаружил спрятанную неведомо кем надувную лодку. Было бы достаточно времени на обследование всего острова да не мешало бы отсутствие обуви (ласты для лазанья по камням не очень приспособлены)... На обратном пути охоту за мной начала та самая любопытная нерпа – по словам стоящих на берегу плыла прямо за мной не более, чем в 2 метрах – наверное удивлялась, кто это так неуклюже шевелит ластами.

А далеко в море один за другим плыли военные корабли – видимо, на учения, поскольку весь вечер в небе можно было увидеть яркие вспышки, а воздух сотрясался от грохота взрывов. Ярко ощущалось, что до границы с Северной Кореей всего несколько десятков километров, а Северная Корея, возможно, уже и ядрену бомбу изобрела... Последняя вспышка была особенно яркой – нечто летело в небо, приобретая ярко красный оттенок и постепенно превращаясь в отблеск планеты бога войны Марса, а может и в саму планету, которая в эти дни подходила на ближайшее в предстоящие тысячелетия расстояние от Земли. Под висящий в небе красный светофор я и забылся.