Здесь текут реки с мертвою и живою водою...
Наше путешествие в Байкальск, имело цель посмотреть своими глазами, послушать своими глазами проблему, которую можно обозначить «Байкал – БЦБК». Известно, понимание той или иной ситуации часто далеко от истинного, если оно основывается только на вторичные и другие источники. Во первых, информация может изначально быть искаженной. Во вторых информация может быть не правильно понята в силу интеллектуальной или психологической не готовности(доверия или не доверия). В третьих, Чтобы информация была понята объективно, необходим еще один важный ингредиент – мотив служения(желания быть полезным). В подтверждению этого один местный житель – пенсионер, бывший работник БЦБК сказал, что «он слышал, что на комбинате установлены современное финское оборудование по очистке воды», другая пенсионерка, жительница поселка Солзан откровенно сказала: «Проблемами БЦБК и Байкала не интересуюсь. Живу по принципу: «Много будешь знать – быстрее состаришься. Если честно, я Байкал не люблю. Холодный он, в последний раз была на берегу 10 лет назад, мы праздновали день железнодорожника, пекли картошку... Я себя лучше чувствую здесь на дачных грядках с клубникой.»
Солнце еще не успело оторваться от горизонта, как мы уже были за шлагбаумом на дороге ведущей к отстойникам комбината. Ясную лазурь неба, дразнили тучные ядовитые языки дыма выходящие из множества труб комбината возвышающихся в ореоле позолоты осеннего леса. Над полями поднимался туман, и все травинки украсили себя прозрачными крошечными бриллиантами – застывшими капельками воды. С левой стороны перебирая гусли волн пел свои песни Байкал, а с правой стороны, протянул свое длинное, костлявое тело – комбинат-динозавр, загороженный высоким забором с колючей проволокой. От этого пром-дракона в разные стороны тянутся трубы. По одним к нему поступает чистая вода, по другим ядовитые стоки. В этот раз мы двинулись в направлении труб-хвоста, идущих в направлении станции Солзан. Одни стоки в этом направлении располагаются с левой стороны железной и автомобильной дорог, другие – располагаются в соответствии с правой стороны.
Отстойники представляют собой длинные карьеры, с разными характеристиками по возрасту, растительности и качеству воды. Значительная часть стоков(не менее трети) имеет стадии заросших травянистой и кустарниковой растительностью полигонов. Другая часть карьеров, с редкой растительностью или с очень бедной растительностью. Нас больше интересовали отстойники, которые находятся в непосредственной близости к Байкалу, и имеющие подземную связь с озером. На сегодняшний день это три отстойника: № 25 – отстойник с большой площадью водного зеркала, с очень бедной растительностью, с практически полным отсутствием водных насекомых, нет рыбы. Нет водоплавающих птиц. Местами видна белая пена. Дно темное. В этот отстойник вода сливается, как с верхних отстойников так и непосредственно из цехов комбината. Резкого неприятного запаха, характерного для шламовника мы здесь не почувствовали. Отстойник № 26, располагается ниже по уровню вышеназванного, меньший по площади. В него входят две большие трубы, в одной из которых небольшой струей втекала вода с неприятным запахом образуя широкую на воде «шапку» белой пены. В настоящее время, на данном отстойнике действует земснаряд – небольшой дебаркатер с оборудованием по забору технического ила, который используют для «рекультивации»(засыпания) старых отстойников. Этот процесс мы наблюдали на одном из верхних отстойников, расположенного непосредственно вблизи автомагистрали. До этого он работал на отстойнике № 25. Работник деброкатера сообщил, что «не располагает информацией о токсичности воды, но для питья и гигиенических нужд используем привозную воду или воду из Байкала. Извлеченный со дна отстойников черный ил используется для засыпки старых отстойников». На отстойнике № 26 вода была заметно ниже обычной нормы. По установленной в воде линейке, вода стояла на метке «6», тогда как следы воды и ветоши доходили до метки 1.9. В этом отстойнике имелись незначительные следы водных насекомых, а также мы видели пару прикормленных рабочими деброкатера уток(Кряква). В левой части отстойника обнаружили в воде вспухший труп собаки. Вода из названного отстойника попадает по трубам в отстойник № 27, а также под мостом есть труба с выходом непосредственно в Байкал. Как нам пояснил один из работников комбината для сброса воды в Байкал в случае переполненности отстойника во время весенних и дождевых паводков. В третьем отстойнике имеется элементы водной растительности: водоросли, редкий рогоз. На поверхности воды заметны водные насекомые и мальки рыб. В центральной части отстойника вспугнули серую цаплю. В крайней восточной части отстойника, где располагаются две будки, с кранами слива стоков в Байкал, обнаружили плавающий полуразложившийся труп серой цапли и несколько мертвых рыб(длинной около 5 см.).
Нам повезло, мы оказались около названных сливных будок в момент когда подъехала дежурная машина комбината с для взятия воды для лабораторного анализа. Шофер, как бывалый гид, пояснил, что здесь под дорогой проходят трубы, по которым вода само сливом выходит в Байкал. Здесь у дороги мы заметили еще один шлагбаум, за которым от берега на глубину в озеро уходили большие плиты, под которыми скрываются две трубы идущих от отстойника. В менее чем в ста метрах от впадения мертвой «реки», в Байкал с большим напором впадает небольшая горная речка Осиновка с настоящей живой чистой водою.
Верхние отстойники(расположенные выше к горам над желейной дорогой и автомагистралью), представляли отстойники с большей степенью развитой растительностью, водными насекомыми. На одном из них мы встретили водоплавающих птиц(около тридцати: чирки, кряква), три хатки ондатры. Судя по найденным в нескольких местах пустых гильз и остаткам утинных перьев эти отстойники являются местом охоты на водоплавоющих птиц.
На этом же отстойнике в восточной части установлен дежурный охранный пост, где производится упомянутая «рекультивация» с использованием одного бульдозера. В поселке Солзан, как в самом поселке, так и в верхнем садоводстве видны стихийные свалки бытового и садоводческого мусора. Некоторые жители Солзана держат коз, коров, телят и домашнюю птицу – куриц и гусей. Возможности для выпаса сельскохозяйственных животных и костьбы здесь явно ограничены. До реки Осиновки на нашем пути встретилось три ручья.
Борис Захарович, (фамилию и некоторые личностные данные мы оставляем закрытыми), около тридцати лет проработал на БЦБК (с 1968 года), уже 16 лет на пенсии. На наши вопросы о комбинате отвечал нейтрально без эпотажа, как в сторону оправдания БЦБК, так и желания его очернения. Наверное это важное качество в передаче информации. Вот что удалось нам узнать в короткой беседе.
«Каждый раз отправляясь на работу, я готовил себя к самому худшему – как будто иду на работу в последний раз. Работал слесарем на ТЭЦ БЦБК, где если ни каждый день, то через день случались авральные и аварийные ситуации. Отработал на комбинате около тридцати лет, до сих пор удивляюсь, что я еще жив. Многие с кем я работал, были моложе меня и работали в менее вредных и менее опасных цеха, но их уже более половины – нет. Кто погиб, кто приобрел инвалидность, а кто очень быстро ушел из жизни после пенсии. А были случаи разные: эвакуации при пожаре, взрывах и были рядовые отравления, ожоги и производственные травмы. Если говорить о взрывах, то они были разного «калибра» от рядовых (громкая хлопушка, с сотрясением окон) до серьезных – с выносом крыши или бетонной стены. И заставляли работать в горячих, отравленных котлах. Если бы кто то захотел себе представить, что такое ад, тогда ему нудно поработать на комбинате. Там настолько все агрессивно, что легко можешь получить химический ожег в любом месте. Вокруг постоянный шум, ядовитые испарения, которые ослепляют, глушат, душат. Есть цеха, где нужно очень быстро подкладывать, подсовывать бумагу под крутящиеся механизмы. Где неточность в движении – нередко заканчивалась потерей пальцев или кисти. Все было – живой. Думаю в этом мне помогают незлобивый характер и любовь к движению. В те времена с простым народом общались просто, - делайте и это не обсуждалось. В качестве премиальных давали один-два чайника спирта на бригаду. Сейчас с вышины прожитых лет, могу твердо сказать: БЦБК – не место на Байкале. Тем более я непосредственно видел своими глазами всю «кухню» - производство изнутри. Как слесарь приведу пример, в Финляндии на аналогичном производстве, если котел выработал свое количество часов – его списывают, даже без диагностики. У нас же, не только не выбрасывали, но использовали, после наложения сварочных заглушек прохудившихся труб... Бывали случаи проникновения на территорию комбината представителей «зеленых» с развешиванием больших транспарантов с призывами закрыть комбинат. Такие призывы конечно старались быстро убрать. Потом таких проникновений стало меньше. Сказать, что ужесточилась охрана можно сказать, но с натяжкой. Поскольку дыр в заборах везде хватает. Сейчас на мой взгляд активность экологов против БЦБК уменьшилась, а может быть экологи изменили свои формы борьбы? Еще по молодости я часто ходил в ближайшие горы по ягоды, да и просто походить с туристами. Местами наша обувь становилась беллой от сульфатной пыли, которая накапливается здесь в горах от аэро выбросов комбината. Если вы хотите знать лично мое мнение пенсионера – лучше бы комбината здесь не было. Это вредно не только для воды и окружающей природы, но и для нас жителей Байкальска. Когда ветер дует в сторону Байкальска, мы на себе испытали вредоносные аэро-выбросы комбината. Может молодым здоровым людям это еще ничего, но пожилым и тем у кого есть проблемы с сердцем и дыхательными органами, это может стать угрозой не только здоровью, но и жизни».