в Иркутске 02:11, Мар. 29    

Шапшал непокоримый

Конфуз. Первое кольцо: Арлекино и Арсенал.

Конфуз.

20.02.04

Сегодня мы должны были по плану занести до ГЗЛ (граница зоны леса) налегке заброску для второго кольца и выхода с маршрута и, оставив ее там, вернуться к устью левого притока Чон-Хема, ведущего к нашему первому перевалу Арлекино, потом подняться по этому притоку до ГЗЛ. Планировался день легкий и приятный: мы должны были избавиться от своих "хрюшек" и части груза еще утром.

Утром вышли опять вверх по Чон-Хему. Миша сказал, что идти недалеко, метров пятьсот, а там повернем вправо. Ну, идем, да идем: Димик первый, мы все за ним, Миша последний. Прошли 500 м. Димка, как и было "приказано сверху", нагреб хворосту на берегу, чтобы, вернувшись после заброски, здесь пообедать. Это было как раз в том месте, где мы должны были сворачивать на приток. Но как-то так получилось, что Миша, догнав нас, не повернул, а пошел дальше, и мы, блин, как послушные овцы, поперлись тоже вперед, не глядя по сторонам. Стадное чувство, что поделаешь! Хотя у Димки есть GPS, а у Миши и у меня есть карта и компас. Идем по следам железногорцев (они с утра тоже туда чесанули оставлять свою заброску). Что-то долго уже идем, а распадка справа не видно (ну правильно, мы же его уже "пролетели", он был слабо выражен, и не просматривался снизу). Только через 2,5-3 километра я достаю карту. Что-то не сходится. Начинаю выяснять, где мы ночевали. Вчера вечером была такая умотанная, что было не до этого. Да и какая разница, собственно, – думала, – мужики (Семилет и Васильев) сами все знают и без меня разберутся. Миша к тому же идет сзади, не останавливает, да и следы железногорцев тянутся вперед, не сворачивая, значит, – думаю, – правильно идем. А те 500 м, о которых говорили утром, наверное, – думаю, – это их ошибка: ну, с кем не бывает. Давай подгонять карту под компас и под местность: вроде бы как вот здесь похожий рельеф, – думаю, – но мы не могли же так далеко уйти, ведь Миша нас не останавливал!

Ну, ладно, не беда. На карте всегда можно найти похожее место или параллельную ситуацию. Особенно, если хочешь. Вот я и нашла. И очень обрадовалась: надо же, какая я "умная", а вот мужики не сориентировались. Точкой нашего ночлега посчитала место, которое на 2,5 км ниже действительного по течению реки.

У меня все так чудненько нарисовалось в голове, и я, уверенная в своей правоте, стала убеждать всех, что "картинка сходится, надо идти дальше". Да еще и ГЗЛ на карте нарисована гораздо ближе, чем есть в действительности (хотя так бывает часто, и надо было это предусмотреть).

Так мы и дошли до самого места заброски. Миша шел сзади и молчал, а потом, когда догнал, огорошил: – Вот мы и пришли.

Выгрузили заброску, развешали "хрюшек" по деревьям, пообедали и потопали назад с грузом первого кольца и со всем снаряжением (а могли бы налегке, если бы не промазали). Железногорцы, возвращаясь с заброски пустые (в смысле без рюкзаков) и довольные, пролетели мимо нас на лыжах и погоготали над нашей "догадливостью". Вот уж, поистине, бешеной собаке 500 км – не крюк, а бешеному ослу – 500 кг – не вес! Если этот анекдот всегда касался лыжников и пешеходников только первой своей частью, (вторая – доставалась водникам), то теперь мы "взбесились" уже по полной программе.

К вечеру мы, оконфуженные, вернулись (опять с рюкзаками) к тому месту, где был Димкин хворост (500 м от места прошлого ночлега), повернули в распадок, в кошках поднялись по голубому красивейшему ледопаду в каньоне, и опять встретились с железногорцами. Вечером снова "прощались", думая, что завтра разойдемся: они ходят быстрее нас, мы их уже не догоним.

Железногорцы уломали нас с Ольгой к себе на массаж. Массаж Пучкова оказался жестче и грубее, чем массаж Васильева, но зато Пучковская горчица вызвала всеобщий восторг: ей, выпучив глаза и расширив ноздри, мужики закусывали спирт. Миша просто ел ее ложками.

Конфуз забылся. "Фигня – война, главное – маневры".


Первое кольцо: Арлекино и Арсенал.

21.02.04

Арлекино – это наш первый шапшальский перевал. Высота – 2840 м, сложность – 2А. Соединяет долину левого притока Чон-Хема и реки Ангуш-Оюк.

Утром взяли с собой дров на три дня, и вышли под перевал. Под перевалом поставили палатку для обеда. Железногорцы поступили мудро: принесли с собой кипяток, и сейчас просто заварили лапшу, быстро перекусили и уходят дальше, пока мы кипятим чай на примусе в палатке. На обед 100 г бекона, сухари, 50 г шоколада, изюм с орехами. Жить можно.

Догнали семилетовцев на предперевальном взлете. Так что опять мы не расстанемся, по крайней мере, до конца первого кольца.

Подъем на перевал от 45 до 50°, склон усыпан средней и крупной осыпью, засыпанной глубоким снегом. На седловине мы в 16 часов. Определяющая сторона перевала – на спуске – в сторону долины Туту-Оюк. Скально-осыпной сброс вниз до дна не просматривается. Игорь Балеев уходит вниз навешивать веревки, уверяет, что сделает это быстро. Мы все ждем наверху. Но быстро не получилось. Знали бы, что задержимся, начали бы параллельно спуск по другой стороне седловины, вторым вариантом. Прождали почти до 18 часов (за это время группа железногорцев успела спуститься), и стали ставить палатку на перевале, потому что до темноты уже не успеем уйти вниз.

Солнце стремительно закатывается за Алтай, быстро "ощупывая" хребты огненно-красными лучами. Небо на глазах из пурпурного плавно превращается в бледно-розовое, лиловое, фиолетовое, темно-синее. Стена, окаймляющая слева перевал, стала черной, и загудела, принимая на себя порывы внезапно начавшегося ветра.

Миша расстроился, настроение у него упало, (и не только потому, что не спустились, а еще, наверное, и потому, что усиливался ветер, не предвещавший ничего хорошего). Вечером в палатке Димочка играл на флейте, Олег варил ужин на примусе, остальные умиротворенно бездельничали. Палатка железногорцев на дне цирка сверху смотрелась как спичечный коробок. До нее – три веревки ходу (всего лишь) по вертикали, на которые уйдет не менее 2 часов. Первый раз ночуем врозь.


22.02.04

Утром спускаемся с перевала Арлекино в сложнейших условиях: началась пурга, она буквально сносит с перевала. Мелкая снежная крупка, колючая, как осколки стекла, забивает очки. Если очки снимаешь, то режет глаза, залепляет, словно клеем, ресницы. Вот где я вспомнила разговор на перроне с мужем о пуховках и жилетках! Одела на себя и куртку, и пуховку поверх нее, и благодарила "жмота" за то, что он не дал мне взамен пуховки жилет.

Дима с Лешей еще с вечера навесили веревки, теперь начинаем спуск. Несмотря на то, что склон уже подготовлен, долго стоим на краю обрыва в ожидании своей очереди. Зябко. Ветер пронизывает насквозь, то тоскливо зудит в ушах, то хлопает по капюшону внезапными порывами. Первая веревка – вертикально вниз по скальным плитам и каменным уступам, вторая – наклонная косая полка, третья – выход на осыпь и снежный кулуар. На второй веревке сдувало с косой полки и сбрасывало маятником вниз по плите. Крутанувшись пару раз вокруг своей оси и зависнув на веревке, я еще раз вспомнила разговор на перроне. Ах, как хорошо, что на мне сейчас надеты и куртка, и пуховка! Мягко и удобно. Биться о скалы совсем не больно. Только пух да перья летят во все стороны. Зацепилась за острые камни. Жаль пуховку. Я ее, конечно, зашью, но наш спальник все равно превратится сегодня в курятник.

Выйдя уже на третью, последнюю веревку, мы заметили, что сибиряки стали сворачивать лагерь. Они дожидались с самого раннего утра, когда мы спустимся, и только после этого начали собираться. Примерно через час мы будем стоять на их площадке, но пурга уже задует все следы, как будто здесь и не было никого.

Обед чуть ниже площадки железногорцев. С трудом поставили палатку на ветру. В небольшое круглое отверстие от печной трубы в потолке палатки задувает пригоршнями снег. Закрыли дырку полиэтиленовым мешочком изнутри – получилось настоящее окно: и погоду на улице видно, и не дует (почти). Погода ухудшается, но пурговать здесь нет смысла, все равно надо уходить вниз. Спуск из-под Арлекино в долину на лыжах был бы, наверное, очень красив, если бы не дующий непрерывно в лицо жуткий ветрище Шапшала.

К вечеру, облепленные снегом, истрепанные пургой, едва волочащие ноги, мы, обогнув массив горы Ташталык-Ая, приковыляли под перевал Арсенал (2Б, 3100 м). Только Олечка бравенько скакала по горкам, в надежде где-нибудь там, за поворотом, обнаружить железногорцев. На ночлег встали уже в сумерках, под последней, предперевальной мореной, чуть-чуть не дотянув до лагеря железногорцев, которые, как выяснилось наутро, остановились там, наверху морены.

Вторая ночевка на высоте (2740 по альтиметру). Ветер гудит так, будто на нас садится сверху самолет, и вот-вот придавит. Страшно подумать, что будет с нами, если палатка не выдержит этого натиска. Потолок ревет во все стороны, подвешенные для просушки хохаряшки (мелкие вещицы типа рукавичек, носков, шапок) на скатах потолка раскачиваются и прыгают, штормовые растяжки вибрируют и издают непрерывный рычащий звук.

Ужин на примусе. Дрова в печи потрескивают (не такой уж и страшный ветер, если даже печку можно топить!) Робкие звуки флейты вплетаются в "оркестр" пурги. Тепло и уютно внутри нашего "дома".


23.02.04

Дежурным по лагерю в этот день была Ольга. Даром что праздник – так бы пришлось вставать в пять часов утра и варить завтрак, а так, поняв очевидное, что сегодня ничего нам не светит в плане восхождения, все участники потягивались в своих спальниках часов до девяти. И только Анатолий Семилет, скатившийся к нам вниз, взбодрил нас и напомнил, что надо бы уже вставать и потихоньку выдвигаться наверх, поближе к перевалу. Пурговка. Вообще в этот день планировали восхождение на вершину Ташталык-Ая, но мужики, видать, народ грешный, коль такая пуржища в их праздник: из палатки и носа не высунуть. Единственное, на что мы отважились в этот день – подняться на морену к железногорцам, поставить рядом с ними свою палатку и отсиживаться у печи.

Соседи наши – железногорцы все же предприняли попытку подготовить перевал: сделали разведку, навешали часть веревок, но до верха дойти не смогли. Когда Игорек Балеев вернулся в 16.00 из кулуара, промерзший насквозь и измученный, он ввалился в палатку и заледенелыми губами выдавил: "Там такая ж..."

Вечером опять собрались все 15 человек у нас в палатке. Восхождение на гору Ташталык-Ая, планируемое совершить сегодня, приказало долго жить. (Из-за пурги). Но праздничный торт с мармеладом и ванильным кремом по этому поводу все равно прошел на "Ура!".


24.02.04

Вид с пер. Предвершинный на пер. Арсенал
Ветер ночью внезапно утих. С утра ясное небо!

Чуть засветало – пошли на перевал. Игорек Балеев и Володя Машнов – первые. Подъем сложный – 8 веревок (50+45+80+50+45+80+50+80 м). Практически весь день болтались на самостраховках по 1-2 человека на станциях.

1-я веревка.
Вертикальные перила в кулуаре, подъем с жюмаром. Нормально. Это мы уже проходили.

2-я веревка.
Перила по острому ребру с перегибом справа от камнеопасного кулуара. Пока вверх – терпимо, на поворотах и изгибах – слегка напрягает.

3-я веревка.
Горизонтальные перила. Траверс по круто наклоненным плитам, выход на левую сторону кулуара. Уже не смешно. Увидев снизу, как балансируют на узкой скальной полочке впереди идущие мужики (Игорь, Ваня, Олег), как их перевешивает и откидывает от стены рюкзак с лыжами, я попятилась и заскулила:
– Нет-нет, я не пройду там с рюкзаком!
– А придется!
– Миша, у меня не получится!
– Хотела 2Б? Так получай!

Оля обречено смотрела вверх несчастными глазами, но молчала. Что за привычка дамская такая: если рядом много сильных мужиков, то непременно хочется в трудную минуту за широкие спины спрятаться, облокотиться на плечо, а то и на шею сесть... Ведь ходим женской группой, и не бывает такого. Наоборот, каждая старается сделать все возможное для группы сама.

Комментарии Оли: "Когда идешь перевал такой гоп-компанией (15 человек!), и стоишь, ждешь – когда же твоя очередь – уже не знаешь, отчего дрожать – то ли от страха, то ли от холода. Но, слава Богу, все проходит – и страх и холод, когда начинаешь двигаться. Первая веревка, первый подъем – это пройдено, значит, будут пройдены и все остальные!"

Веревка была пройдена легко. Не так страшен оказался черт, как его малюют. В конце веревки, не успев отдышаться от напирающего адреналина, получаю сверху приличный удар по рюкзаку (хорошо, что не по голове!). Камень размером с кулак чуть не скидывает меня вниз со стены, благо, что секундой назад я успела прищелкнуться к следующей станции "усом" с карабином. Но это не страх. Потому что это всего лишь мгновение. Не успеваешь осознать. Страшно, когда долго смотришь на препятствие, видишь, как там на нем работают другие, настраиваешь себя на него, готовишься, "навинчиваешь" впечатления.

Перевал Арсенал
4-я веревка.
Вертикальные перила в кулуаре. Жюмарить легко. Только что за ё-моё!!! Почему мы без касок?! Камни слетают сверху, только успевай лицом к склону прижиматься. (Не знаю, что там прячут мужики в этом случае, но дамы – в первую очередь лицо). Один таки скребанул по носу. Удар смягчил козырек от флисовой кепки.

5-я веревка.
Пролаз по вертикальному узкому камину, сверху заткнутому каменной "пробкой" тонны так на две, на которой стоят Володя Машнов с нашим Ванечкой и сверху вытягивают участников вместе с рюкзаками. О, нет-нет-нет! Только не это! Позвольте мне самой "зажюмариться", а рюкзак тяните, как хотите! Чувствую я, чем кончатся такие "потягушки" – обязательно макушку кому-нибудь расшибут об потолок-"пробку"! Касок-то у нашей группы нет!

Перед 6-й веревкой долго-долго стоим на самой большой станции – на полку входит аж 4 человека (до этого стояли всегда по одному), да еще и рюкзаки можно застраховать под ногами, а не на спине держать. Красота! Можно даже пообедать. Разворачиваем свои перекусы. Зубы вгрызаются в нежное мясо мороженого бекона. Замечательная вещь в таких условиях – бекон. Он сочный, после него не хочется пить. Хороши и курага, изюм, чернослив, а вот халва не всем нравится – слепляет сладостью и без того высохший рот, а запить нечем. Зато калорийная.
– Мужики, хватит лопать, оглядитесь!
– Бли-и-ин...
– Ёк-макарёк!
– Лепота!

Пронзительное солнце плавит ледники Восточного Алтая, и они сверкающими зеркальными лентами свисают в цирки и долины. Бесконечно далеко – до самого горизонта – горы, горы, горы... Наша черная стена, по которой мы с утра карабкаемся – как будто бы самая высокая – подпирает ультрамариновое небо обломками разрушенных зубьев.

Олег достает фотоаппарат, но сделать снимки не удается – техника замерзла на высоте. Вот так всегда: самые впечатляющие "картинки" остаются только в памяти. То, что мы показываем, и о чем рассказываем дома, это лишь сотая часть от пережитого нами здесь.

6-я веревка.
По крутой сыпухе вверх. Нормально. Уже видна седловина перевала, если задрать голову. Кажется, совсем близко.

7-я веревка.
Горизонтальные перила, траверс по снежному надуву-козырьку вдоль скалы. Уже терпимо. К адреналину тоже привыкаешь.

8-я веревка.
Косой траверс по плитам до верха гребня с вылазом на самом верху в узкую щель между камнями, через которую Алексей Машнов вытягивает всех на гребень. Становится прикольно. Это было уже вечером. Замыкающие участники сняли веревки и поднялись на гребень в сумерках, впереди идущие в это время начали спуск с перевала.

На перевале самое неприятное: около 50 м нужно пройти по острому зубчатому гребню к понижению седла (оттуда на спуске меньше веревок вешать, да и безопаснее). Справа – пропасть, уходящая в "никуда". Слева – хоть и видно дно, но тоже лететь далеко. Жуть. И веревки нет. Безобразие! Мы с Олей гундим. (Это очень мягко сказано). Потом, когда прошли этот участок, опять оказалось, что "не так страшен черт, как его малюют". Просто в сумерках, да при такой усталости всё смотрелось страшнее, чем есть в действительности.

9-я веревка.
Спуск 80 м на спусковине, и далее – выход на крутой снежник, по нему – на дно цирка. Первые пять человек (два железногорца и нас трое – Дима, Оля и я) спустились и начали ставить лагерь, наблюдая, как звездочки (огоньки налобных фонариков) одна за другой медленно опускаются с ночного неба к палаткам. Красиво. Тяжело и красиво. Банальные слова, но... Было ли бы так красиво, если бы не было так тяжело? И не с пониманием ли того, что жизнь мимолетна и внезапна, приходит понимание того, что она прекрасна?

Я вот тут на небо смотрю, разглагольствую, а Миша опять какой-то сердитый спустился с перевала. Брюзжит и не хочет варить ужин (он дежурный), потому что уже поздно, будем обходиться только чаем. Димочка недоволен. Я его поддерживаю: если еще и не есть, то где взять силы? Я-то, собственно, за любой кипеж, только мне жалко Димика с Лешиком – они и на перевале больше всех работали, и рюкзаки у них потяжелее, чем у многих, и если их еще и не кормить... Для них лучше недоспать час, чем недоесть, и с этим надо считаться.

Завтра с утра спускаемся через долину Диких озер к ГЗЛ и к месту заброски, а там нам обещают полудневку.


<<< предыдущая главаначалоcледующая глава >>>