Воскресная прогулка пожилых людей

На Казачьей

Метеостанция

Передо мной, почти белый, Хамар-Дабан. А ещё ближе Байкал. Иду по рельсам старой железки, внизу прибой шумно борется с волнобойными стенами. Громко кричат чайки, вывешиваясь в воздухе на ветру. Как им это удаётся?

Снова смотрю через Байкал. Порожистый, Бабха, Мангутай, Черский... Весна выстригла тёмные прорехи в их белом саване, – а значит, появился шанс прорваться туда без лыж, в пешем порядке, несмотря даже на объявленный Володей Беловым конкурс самого позднего закрытия лыжного сезона. Берусь за телефон.

— Дед, ты плох?

— Всю ночь температура держалась, уж инъекции не спасают, отлёживаюсь.

— Тогда вечером подъезжай на коньяк, а завтра на Черский сходим – теоретически можно пешком.

Утро дарит переменную облачность и тепло. Выезжаем поздно, в девятом. В районе Глубокой-Андриановской мокрая дорога – дождь. В Слюдянке жарко, как летом. Хамар-Дабан в тумане.

Часть котового прайда

В серпантин

Выходим. Наизусть знакомая дорога открывает свои повороты, переправы; убегая в туманную даль на редких прямых участках, напоминая пожилым людям о романтике дальних странствий. Ближе к Горелой поляне дорога переходит в тропу, которая тут же становится грязной, а выше вообще (вот наглость-то) ныряет под снег! Но сама поляна чистая. На Казачьей снег тоже отсутствует. Зато сыро и холодно. Во избежание проблем со слабым здоровьем одеваемся и утепляемся.

После короткого крутого подъёма первой в клочьях несущегося снизу тумана появляется шхельда, уже за ней домик яркозелёной метеостанции и площадка с приборами. Дежурит Вася – начальник ГМС. Тоже, в общем, пожилой уже человек. И – никого. Это в воскресенье-то!

Отдыхаем среди прайда кошек. Достаю сосиски. Животные деликатно, но настойчиво требуют участия в предстоящей трапезе. Приходится делиться. Погода портится окончательно, усиливается ветер, густеет туман. Но эти явления, при всей их суровости, не могут сломить волю пожилых людей.

papako и окружающая суровость

Штурм сугроба

Подъём в серпантин начинается без снега. Но только начинается. Идём короткой тропой напрямую. Выше ритуального дерева с вязками снег уже по ноздри, деды в нём тонут. Конечно, есть вариант пройти от дерева дальше по дороге к спуску на Подкомарную, и там подняться по наверняка чистому южному склону. Но пожилые люди эту идею отвергают, как не обеспечивающую достаточного уровня суровости условий воскресного прогулочного восхождения.

Снег, рыхлый и мокрый, явно не предназначен для тропёжки силами двух пожилых людей. Пытаюсь ползти по старой лыжне. И тоже, проваливаюсь. Так, эигзагами, от проталины к проталине, выползаем наконец на более-менее чистый склон, выходим на водораздел Посетительского ручья. Здесь на гребне бивак, достаточно грязно: на снегу кострище, дрова, банки, мусор и чучело зимы. Масленицу праздновали. Пили яд, может, даже на пик ходили. Только чучело-то почему не сожгли?

Тоже способ передвижения

Не хочу вниз

Здесь, наверху, вовсю разошёлся ледяной ветер. Ладно, хоть дует в спину. Туман сгустился настолько, что не увидели памятник. Каменистым склоном выходим на предвершину, по свободным от снега скалам траверсируем перемычку. Теперь недлинный подъём, и – вершина. Здесь по пожилым людям начал больно хлестать какой-то мокрый снег, переходящий в град. В связи с возникшей возможностью отрицательного влияния указанного явления на слабое здоровье пожилых людей, деды заторопились вниз.

Вот она, романтика весенних воскресных прогулок! Ледяной ветер в рваном тумане швыряет в лицо куски мокрого града, грозит отморозить щёки, вымочить до ревматических уже в силу пожилого возраста костей, ложится на скалы ледяной коркой, обтягивает иглы стланика белой изморозью. А внизу нас уже ждут уютный Вася с четырьмя кошками, рыгло с мясом и чай с вареньем. На метеостанцию приходим мокрые.

На перемычке

Достигнута цель

Профилактика простатита

Трапезу не затягиваем. Отлежаться бы теперь после суровости, выпить четыре чайника чаю, да время не позволяет. Довольствуясь минимумом, уходим. Град не прекращается. Ниже он переходит в дождь, но лучше не становится. К Слюдянке осадки заканчиваются. Теперь домой, клизму, – и спать.