в Иркутске 11:55, Мар. 19    

По зимнему Хубсугулу

Автор:Александр Токарев(tokal)
Опубликовано:28.03.2007
Ключевые слова: Монголия, Хубсугул, лёд, коньки, поход
Хубсугул и Байкал во многом похожи, разнят их главным образом размеры и более суровые климатические условия монгольского среднегорья. Сообщаются между собой озёра-братья через реку Селенгу (Эгийн-Гол её левый приток), которая даёт Байкалу половину всех приточных вод. Замерзает Хубсугул в декабре и лёд сходит в конце мая. На берегах озера растут в основном лиственница и кустарники, окружающая тайга и горы богаты диким зверьём, летом прилетает много редких видов птиц, воды обильны рыбой. Вся окружающая территория находится в ведении Хубсугульского национального парка. Крупные населённые пункты: в северной части сомон Ханх (Турт), на юге райцентр Хатгал.

Хотя мы уже бывали здесь летом, но зима тема новая. Известно, что до нас по льду была одна буерная экспедиция, но никаких подробных сведений о её прохождении узнать не удалось. Наша коньковая затея получается первой, поэтому всё происходящее будем считать разведкой-боем. Визы, сбор разноречивой информации по состоянию озера и работы КПП "Монды-Ханх" дополнили предпраздничную суету. Визы будут готовы 2-го января, а вот граница оказалась "на замке" до 9-го числа. Ну что ж, российские пограничники тоже, как и мы, люди...
Итак, день заезда определён окончанием новогодних гуляний. Участники экспедиции, проверенная байкальским льдом и горами четвёрка: Александр Жилинский, Анатолий Аксёнов, Алексей Пономарёв и автор этого опуса.
Вперёд
Александр Жилинский
Под управлением Саши микроавтобус везёт нас в Монды, оттуда ещё немного вверх на перевал и мы у знакомого перехода. С нашей стороны народа нет, в основном монголы с баулами рвутся к нам. Пограничная процедура несложная: проверили паспорта, заполнили таможенные декларации, в наших рюкзаках порылись, монголы мягко подкинули нам ещё троих попутчиков до Турта и мы свободны. Зимняя дорога в Ханх (20 км) особо не впечатлила. Проскочили несколько замороженных русел речек со смытыми мостами, дорожные колдобины присыпаны снегом, нет летней пыли и грязи, не видно никакой дикой живности – даже как-то не по-монгольски...
Арба по-монгольски
Чем мне нравятся путешествия в этих краях? Вроде, живём бок о бок, но сразу попадаешь в иной мир, где люди до сих пор живут в согласии с природой, настоящая "терра инкогнито". Как поэтично и возвышенно звучат местные названия, монгольские имена, легенды и песни, словно в далёком детстве читаешь увлекательные романы об американских индейцах. Вот, например, первая деревушка-стойбище на половине пути до Ханха называется Хух Мус, в переводе "Голубой лёд". Оказывается, зимой на этой речушке образуется особой красоты голубая наледь, что и отразилось в названии местности и селения. Главенствующая вершина этого края Мунку-Сардык – "Вечно белый голец", хребет Баянгийн – "Богатейший", сакральная вершина Уран Душ – "Изящная наковальня" и т.д.
Зимний Ханх
На въезде в Турт мы увидали первую экзотику, которую у нас не увидишь: арба-дрововоз, запряжённая местной скотинкой. Разумеется, пофотали и двинули дальше на поиски пристанища. По первому адресу нас не ждали, хозяин дома Батжалгал был в отъезде. Спускаясь с плато в нижний посёлок Ханх, перед нами открылся сверкающий на ярком солнце заснеженный Хубсугул. Стоит замечательная погода, но это ещё не всё что нам нужно для полного счастья. Есть сомнение, что из-за снега мы не сможем ехать на коньках. Конечно, на крайний случай мы взяли беговые лыжи, но поверьте, путешествия на коньках имеют особый шарм, скоростные и мобильные преимущества.
Будующие чемпионы
Кажется не всё так плохо, внизу, по расчищенному от снега кругу, лихо гоняют местные спортсмены-конькобежцы. На льду видна детвора, использующая всевозможные коньковые варианты, проходят школьные уроки физкультуры и гуляют группы детского сада. Похоже коньки здесь не в диковинку. Заехали на одну из ближайших баз, присмотрелись, пока ходили фотографировать на бережок, встретили двух братьев-монголов. Нэргуй и Мунх сторожат базу института Геохимии, они пригласили заглянуть к ним. В местной гуанза (кафе) оказались довольно приличные бозы и замечательное монгольское пиво Боргио. "Тот самый цвет, тот самый вкус" напомнили нам с Толей давние студенческие времена, когда в Иркутск завозили эту марку. Во время застолья мы разговорились с местным монголом о наших планах, о местах где зимой живут люди. Обнаружили интересную особенность: немногочисленные жители побережья хорошо знают друг друга и многие из них родственники. Тут же выяснилось, что шеф-повар Цицерма (Цветок) родом с устья реки Ноён-Гол, мимо которого мы будем проезжать, там живут её родители. Она собрала для них гостинец, но, к сожалению, пришлось ей тактично объяснить, что первая планируемая ночёвка находится дальше и проходить мимо её родного дома мы будем на приличном удалении морем... После перекуса мы вышли промяться по окрестностям, посмотреть на особенности льда и покрова. В полукилометре от берега снег имел незначительную настовую корку, его толщина была меньше десяти сантиметров, а значит хоть и не совсем свободно, но ехать можно. Эту догадку подтверждали энергично снующие на коньках мальчишки и девчонки.
Вспашка целины
Рулим на базу к Мунху и Нэргую, решаем здесь остановиться. За ужином мы продолжили "допрос с пристрастием" обоих братьев, объяснив им нашу концепцию-план. Кульминацией вечеринки стала картина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", когда, проникшийся к нашим заботам, Нэргуй написал письмо для Доши Пунцагт, у которого мы планировали одну из ночёвок на обратном пути. Попутно выяснили: зима тёплая, озеро замёрзло 25 декабря (поздно), в северной части снега больше чем в южной (типично), сейчас толщина льда около 25 см, уже ездят на мотоциклах и лошадях с санями.
Морозным ранним утром 10-го января мы вышли на лёд и направились подальше от берега. Вскоре пересекли чей-то след и тоже встали на коньки. Вероятно, со стороны мы смотрелись забавно. Дело в том, что коньки полностью погрузились в снег и не были видны на поверхности, лишь только носки ботинок веером рассекали по сторонам снежную пыль. На этом пушистом покрывале сложнее всех пришлось мне и Саше, потому что шведские коньки, явно не рассчитанные на такие "сугробы", прилично тормозили и оставляли своими платформами внушительный "лыжный" след. В поисках решения этой проблемы мы применили "гуськовую" технику, когда, вытянувшись в шеренгу, ступаешь след в след. В то время когда "забойщик", упираясь вовсю, пробивал снежную корку, последнему приходилось даже притормаживать, чтобы не въехать в рюкзак переднего.
По тундре,
по широкой долине,
мчится поезд...
Когда жёсткая корочка исчезла, а снег стал проморожено-рыхлым, сразу поехалось легче. Отсутствие наста в глубине акватории, несомненно, связано со свободным ветровым обдувом. Напротив, затенённые от ветра прибрежные полосы позволяют снегу задерживаться и уплотняться, на ярком дневном солнце в таких местах образуется плотная корка. Вскоре пошли первые полосы ломаного льда, но немного другие по сравнению с байкальскими, более щадящие. Они были покрыты необычной "мохнатой" изморозью, а толщина, беспорядочно разбросанных ледяных пластин, была незначительной.
Мунку-Сардык на рассвете
Вот и первые лучи рассвета. Сквозь пелену холодной ночной инверсии стали прорисовываться "рериховские" контуры окружающих гор, началась видеосъёмка. Саша, как заправский режиссёр и оператор в одном лице, руководил нашими действиями – "страна должна знать своих героев"! Справа из тумана постепенно выросла внушительная хребтина полуострова Дулан (Тёплый), а прямо на юг раскинулся серый бесконечный горизонт. Где-то там впереди, ещё закрытый шторой тумана, возвышается главный остров. Прохладно, все закуржавели от ритмичного дыхания и темповой работы.
О нашем плане
Остров Модон
Монголы очень почитают Хубсугул и по праву считают его красивейшим озером свой родины. Чтобы не нарушать местных буддистких традиций мы решили совершить обход периметра озера "по солнцу", т.е. по часовой стрелке. Поэтому первым делом, спускаясь с севера из Ханха, мы постараемся пройти вдоль восточного берега до Хатгала (самая южная точка), а возвращаться обратно будем вдоль западного берега. Хорошим визуальным ориентиром середины озера является большой остров Модон (Лесной). От Ханха до него чуть больше 60-ти километров. Если на берегу, напротив острова, провести первую ночёвку, тогда второй ходовой день может завершиться в Хатгале (60 км от Модона). Там днёвка и возвращение назад в Ханх с промежуточной ночёвкой на реке Джиглэг-Гол (опять напротив острова). Предварительно мы выяснили, что по восточному берегу найти ночлег можно до реки Борсог-Гол, дальше на 30-ти последующих километрах людей нет.

На восточном берегу
День удался солнечным, попутно в спину слегка тянул ветерок, от чего во время движения было тепло. Постепенно, смещаясь из середины ближе к восточному берегу, напротив рек Тураг, Ноён и Сэвсулийн, пошли обширные торосовые поля, но наш предшествующий опыт помогал быстро находить лазейки среди них. С одним из таких "крепких орешков" Толя разобрался как настоящий гроссмейстер. Всё же местный ветер работал послабее байкальских ветров, соответственно и торос был помельче, а может быть год такой скромный... Входы в устьевые заливы речек были сильно забиты шугой, в чём уже постарались встречные падевые ветра. Мы двигались левее Модона, на широкий мыс между заливами Далбайн и Борсог. Над мысовым таёжным лесом стелился сизый дым, значит, там есть люди. Внушительный по размеру залив Далбайн был забит конкретными "противотанковыми надолбами", соваться туда было глупо, а дальше вдоль берега до мысовой оконечности шла не очень широкая полоса тороса.
Взлёт разрешаю
Здесь наши мнения разделились. Саша по кратчайшему пути ломанулся прямо через торосы к берегу, а мы поехали на коньках дальше. Прямо у мыса на заснеженном льду были видны следы людей и велосипеда, кто-то ставил сети. Увы, обогнуть мыс нам не удалось, залив Борсог оказался также основательно забит. Вечереет, пора выбираться на сушу и искать пристанище. Поднимаясь по крутой тропинке берегового взлёта, мы обратили внимание на его необычную скальную породу, явно вулканического происхождения. Сувениром стал кусок удивительной пористой лавы. По верху в лесу шла старая, заросшая кустарником, дорога, кругом были видны следы домашнего скота и проехавшего уазика.
Сарлыки
Ну что делать, разбрелись, возвращаемся по дороге обратно к Саше, а там как на картине Репина "Не ждали" – на лесной поляне само по себе пасётся стадо чёрных яков и тлеет лиственничный кряж – ни людей, ни стойбища нет. Решаем идти обратно на мыс и уходить по лесной дороге вглубь залива Борсог, на карте там указана кочёвка. Около шести часов вечера, в закатных сумерках, мы двинули по обрывистому берегу в сторону жилья.
Протяжённый береговой тягун и изрядное количество рыхлого снега выматывали последние силы. Две необычно яркие звезды сияли в тёмном небе, в одной из которых Саша признал комету. В кромешной темноте с фонарями, мы выбрались на перевал Борсогийн-Даба, там стоит большое Обо в виде шалаша из жердей, а вниз к речной долине Борсог-Гола уходит крутой серпантин дороги. Да, это была та самая хубсугульская "дорога жизни", которую "обожают" джиперы, наконец, мы вышли на неё. Снизу по серпантину к нам поднимался уазик. Ночной "допрос" монголов, возвращавшихся из Мурена, подтвердил наши догадки: внизу, в двух километрах, стоят гэры (юрты). Буквально за полчаса мы сбежали с перевала и увидали на лесной поляне слабый свет в крышах нескольких юрт. Переговоры на русско-монголо-английском слэнге закончились нашим заселением в ближайшую юрту.
Будет вам кино
и какао с чаем...
Хозяин гэра, Уджибатор, живёт с женой, двумя маленькими детьми и взрослым братом. Первым делом нам предложили выпить цай (чай) и показали, где можно располагаться. Тем временем мы уже снимали заиндевевшую одежду, т.к. от стоявшей в середине юрты печи-буржуйки шёл жар. Наши влажные ботинки были очень ловко пристроены для просушки, хозяин продемонстрировал, как их удобнее заклинить между потолочными жердями. Вся влажная одежда развесилась на верёвках. Толя руководил готовкой ужина, традиционно вечером были пельмени. Для окончательного сугрева перед ужином, мы наполнили всем присутствующим пиалы и рюмочки. После первого тоста за мир и дружбу, перекошенный хозяин жестами задал простой, но понятный всем присутствующим вопрос – сколько градусов? Видимо, перцовка серьёзно его озадачила...
В юрте
Тем временем гости всё прибывали, сменяя одних, появлялись другие посмотреть на диковинку. Общение шло доброжелательно. Мы показали карту и объяснили план действий, на что Батым (тот самый продвинутый байкер, следы которого мы видели на мысе) показал, как лучше выбираться на чистый лёд. По его данным вся широкая прибрежная полоса между островами Модон и Цамо-Хад была полностью заторошена, нам надо выбираться к Модону и дальше идти серединой озера. Другой молодой монгол, Жугдэрдэмедийн, оказался тем самым рыбаком, что ставил сети, он же, как выяснилось, здесь и единственный охотник. Монголы очень любознательны и доверчивы. Внимательно рассмотрели наши коньки, горелки, фонарики и прочее снаряжение. Когда гости разошлись, мы приступили к "зализыванию" ран. Мой походный набор тут же заинтересовал обитателей юрты, его содержимое пришлось продемонстрировать. Уджибатор, не задумываясь, выпил вместе со мной таблетку оротата калия, после того как я жестом показал, что он станет Шварцнеггером. Его жену очень рассмешили защитная помада, крем и зеркальце, а брат был ошарашен зубной щеткой и пастой. После ужина мы залегли в спальники и уснули. Среди ночи приходили новые люди, слышались звуки подъезжающих и отъезжающих машин. Похоже, перед тем как заехать на перевал или после него, придорожное стойбище традиционно посещалось путниками...

Пушистики
Мохнатики
11 января в 9 часов утра, мы покидаем приютивших нас монголов. Отдаём хозяину деньги, а также презенты в виде нескольких пачек сигарет и бутылки водки. Пасмурно, идём пешком по колобовнику залива в сторону острова (13км). Ходить по "мохнатому" льду несложно. Первая полоска гладкого льда быстро привела к новым "шершавым" полям. Приходится постоянно то снимать, то одевать коньки. Вокруг острова здорово нарвало льда, здесь ветер не церемонился, с противоположного западного берега, из горловины Джиглэг-Гола явно работает "аэродинамическая труба", вроде нашей Сармы. Именно оттуда вырывается самый сильный ветер в сторону острова и восточного берега. Необитаемый Модон, как и Большой Ушкан на Байкале, приблизительно одного размера (3.5 х 2 км), но в отличие от Ушкана его профиль со всех сторон симметричен и высшая точка (1819 м) находится в центре. Остров густо покрыт лиственницей, отчего и получил своё имя – Лесистый. Его восточная сторона, в отличие от обрывистых остальных, самая легкодоступная для высадки и базирования. У монголов он считается обителью духов, шаманы совершают в этом сакральном месте обряды и не рекомендуют посещать его без надобности.
Борьба с жаждой
Только к часу дня мы смогли выбраться на слегка заснеженный срединный лёд левее острова. Что-то странное творилось с нами, очень сильно хотелось пить. Уж не особая ли энергетика Модона приложила здесь "ручку"? Чай из термосов не утолил нашей жажды, поэтому у свежей трещины мы накипятили вдоволь чая и отпились... Настроение радостное, нам вновь сопутствует великолепная погода и мы впервые находимся в самом центре загадочного Хубсугула. Всё же как здорово, что на свете существует зима и огромные водные пространства, недоступные обычному путнику летом, сейчас можно легко пересечь в любом направлении. Как просто и непривычно – стоишь в середине, а перед взором круговая панорама хубсугульской чаши...
Движемся дальше на равном удалении от берегов, быстро навёрстывая километры. Вся левая часть акватории плотно заторошена, при таком состоянии льда возвращаться обратно к восточному берегу бессмысленно. Незаметно проскочили островок Цамо-Хад (Каменный Стог), который возвышался левее среди сверкающей "чешуи". Даже в середине нам периодически попадались поперечные поля рвани, которые объезжали или пересекали по "ручейкам". От прогрева на ярком солнце лёд стал трещать. Глухие ледовые канонады многократно усиливались эхом от высокого западного хребта. Разбегавшийся во все стороны резонирующий звук создавал удивительные стереоэффекты, а ведь в этом, пожалуй, была своя особая фишка Хубсугула.
Хатгал на горизонте
Засветло до Хатгала нам не добраться, время потеряно из-за блужданий в торосах. Справа впереди в озеро вдаётся пологий длинный мыс, на карте за ним обозначено жильё и взлётная полоса азродрома. Постепенно забирая к западному берегу, по отличному, чуть припыленному снежком льду, "проглатываем" километры. На прибрежных полянах мелькают одиночные деревянные строения и дорога, а на самой кромке мыса, расположена большая турбаза с домами и юртами, как оказалось, законсервированная на зиму. Походив по этой шикарной базе и не найдя людей, мы услышали стук топора за мысовым углом. Едем туда.
Старая турбаза "Тойлогт"
На берегу-косе, отделяющем большое озеро от внутреннего мысового, мы увидали деревянные строения другой базы и юрту со спутниковой тарелкой. На наши дружные призывы под лай собак на берег вышла молодая монголка и пригласила в юрту. Вскоре появился хозяин, это он колол неподалёку дрова. На просьбу о ночлеге, он предложил разместиться в соседней деревянной юрте. Пока мы пили цай с домашним хлебом (талх), он затопил там печку. Нямзя и Альта, с двумя маленькими детьми живут здесь постоянно, работают и охраняют самую первую турбазу построенную на озере. Турбаза называется "Тойлогт", также как и мыс. Место очень красивое и спокойное, расположено в двадцати пяти километрах от Хатгала. Летом сюда ходит свой корабль, хотя добраться можно и по береговой дороге.
Переехав в наши "апартаменты" мы стали обживаться, ужин и всё такое... Пришёл хозяин, обсудили дальнейший план. Решили завтра налегке сделать вылазку в Хатгал и к вечеру вернуться обратно, ещё раз переночевать здесь и после отправиться в обратный путь. Мы показали Нямзе записку Нэргуя, отчего он пришёл в полный восторг и сообщил, что хорошо знает его отца, Бат-капитана, работал у него матросом на пароме "Сухбаатар", который долгое время ходил по Хубсугулу. С энтузиазмом на обратной стороне письма он написал свой привет Бат-капитану. Теперь мы были чем-то вроде почтовых голубей, перенося по озеру весточки-письма.

Рассвет
12 января, нормально выспавшись, мы покатили в Хатгал. До сужения озера был отличный лёд, а дальше началась снежная корочка и встречный ветерок. Уже пошли более обжитые места, на западном берегу пестрили турбазы, и чем ближе мы подходили к концу озера, их становилась всё больше. С крайнего мыса, где мы остановились на короткий "перекур", хорошо просматривалась нефтебаза и порт, сам посёлок пока был скрыт за высокой сопкой. По накатанной ледовой автодороге мы проехали мимо вмороженной хубсугульской флотилии. Среди нескольких катеров выделялась пара больших кораблей, одним из которых был уже заочно знакомый нам паром "Сухбаатар". Слева проплыл ещё один островок. Чуть дальше, напротив небольшого полуострова, как и в Ханхе, детвора гоняет на беговых коньках по расчищенному кругу. Не это ли "национальный проект" монголов – дети с энтузиазмом стремятся к спорту и, похоже, не только...
В Хатгальском заливе
Каменный остров
Стоп, конец ледового пути, "распрягаемся" и идём по дороге в центр посёлка. Проворный мальчишка, завидев нас, пытается разложить на холщовке прямо у дороги сувениры, но мы идём дальше. Чувствуется, что туристы здесь явление обычное, во всяком случае, летом... Идём мимо "Хан-банка", обед, поменять рубли не удаётся. Вообще, в отличие от приграничного Ханха, с рублями здесь "не дружат", а иных денег у нас нет. Надежда на обмен в магазине, курс 1 к 40 тугрикам. Какой пассаж, у магазина с такой вывеской мы обязательно сфотографируемся. Оказывается, это означает всего лишь "Каменный остров". Какими же "кокетками" оказались топографы, стыдливо искажая на картах истинный монгольский, да и наш исконный язык.
С русским в Хатгале тоже никак, да и с английским не очень. В одном из магазинов нам удалось немного поменять денег и договориться, что нас покормят в ближайшем кафе, прикупили плиту зелёного чая для Нямзи. Кстати, довольно сносно на инглиш заговорила случайная покупательница и стала нашим транслятором.
В южном Хубсугуле
Анатолий Аксёнов
Пока обед готовился, мы сходили на окраину посёлка в гости к Сашиному знакомому. Там оказалась турбаза, где хороводит бойкий крепыш Гамбат. После знакомства с ним и его родственниками, нас угостили свежими баурсаками и очень вкусным сливочным чаем. Уж что-что, но оттенки монгольского чая мы уже стали хорошо различать. Слегка поболтали, поменяли рубли. По телеку шло что-то на монгольском, лёгким поворотом спутниковой тарелки нам продемонстрировали отличный приём каналов российского телевидения. В общем, в курсе всех наших тем товарищи монголы... Гуляш с пивом Боргио в кафешке пошли на ура. Кое-что закупили из сувениров и в обратный путь, время поджимает. Замечательно прошёл денёк, на закатном солнышке окружающие пейзажи и лёд пестрили красками, мы неслись как угорелые обратно, наслаждаясь отличной погодой и удачным раскладом нашего путешествия. То ли от радости, то ли расслабухи, я и Толя по разику хорошо приложились на льду Хатгальского залива. Моему фотоаппарату, висевшему спереди, этот кульбит не очень понравился...
Семейство Нямзи
Нямзя встретил приятным сюрпризом, он заранее натопил нашу "опочивальню". Мы пригласили его и Альту на прощальный ужин. В дружеской атмосфере мы рассказывали о наших семьях, а они о себе. В честь дня рождения дочери, Лёша устроил сахалинский "фуршет". Бутерброды с красной икрой под местную архи (молочная водка) были оценены всеми по достоинству.
Алексей Пономарёв
Кульминацией вечеринки стала весёлая раздача "презентов". У меня освободилась красивая баночка из под зелёного китайского чая и я тут же подарил её Нямзе, чем он был очень обрадован и, показал как будет использовать для табака. Алёша не растерялся и подарил другую баночку его жене. Она была со специальной детской защитной крышкой. На просьбу открыть баночку, у Альты ничего не получилось, отчего она неподдельно растерялась. Передала её мужу, но и у него та же проблема. Лёша показал им фокус с нажатием крышки, но Альта так и не "въехала" в отличие от мужа, который легко открыл. У неё ступор, шайтаны! Смеясь, Нямзя предложил ей поменяться на свою простую баночку, но каково же было наше изумление, немного подумав, она забрала свою и стала упорно её крутить, пока "чудо" не произошло. Как же по-детски радостно заискрились её глаза. Замечательная, душевная пара...

Устье Джиглэг-Гола
13 января, пасмурное утро и день. Около девяти утра отчаливаем на север. Понаблюдав за окружающей акваторией три дня, окончательно проявилась хубсугульская специфика. Здесь правит западный ветер, который срывается с высоких хребтовых гребней. Этот плотный "забор", упираясь прямо в воду, превышает зеркало озера почти на полтора километра. Можно сделать несложный вывод – полоса самого ровного льда на Хубсугуле проходит вблизи этого берега (1-2 км), в самой спокойной зоне. Чем дальше от хребта в море, тем значительней ветер разгоняется и творит свои "безобразия". Если летняя картина совпадает с зимней, то байдарочникам спокойней "шхериться" у западного берега, а любителям паруса наоборот.
Уран Душ
Гологлядка
Честно говоря, я даже немного позавидовал хубсугульцам, если бы у нас на Байкале всё было так однозначно... Движемся вдоль прибрежной полосы. Легко проезжаем чуть заснеженные первые двадцать километров и напротив вершины Уран Душ (Изящная Наковальня) выскакиваем на идеально чистый лёд. "Наковальня", монголы говорят, что на её идеально ровную плоскую вершину может приземлиться самолёт, и это неспроста. Занятная легенда связана с этой вершиной-тапецией. Когда-то, очень, очень давно, здесь была широкая долина с прекрасными сочными пастбищами и тучными стадами. Однажды, посреди долины из земли хлынул фонтан и стал всё заливать. Видя эту беду, взмолились люди и просили помощи у духов. Тогда главный эджин долины сорвал порывом ветра верхушку с самой высокой горы Уран Душ и бросил её на то место, откуда изливалась вода. Так появился Хубсугул, а "пробка" до сих пор видна со всех сторон – остров Модон.
Рыбаки
из местечка Сантын
Вид на восток
с Мораны-Нур
Какое неописуемое наслаждение катиться по гологлядке, буквально паришь в пространстве. Фотографируемся в разных ракурсах, снимаем на камеру – рады неожиданному подарку Хубсугула. Пролетаем ещё несколько километров и вдруг обнаруживается потеря аккумулятора камеры. Саша возвращается назад к месту съёмки, но ничего не находит: Тем временем, проезжая мимо очередного мыса, я заметил на льду людей. Это были рыбаки из местечка Сантын, которые с удовольствием и интересом пообщались с нами. Впереди мыс Мораны-Нур, так же как и на мысе Тойлогт, у него внутри есть своё озеро. Низкий, голый мыс, словно острый нож, глубоко "вонзился" в Хубсугул. Прямо на мысе пасётся большое стадо лохматых яков (сарлыки). Напротив, на берегу видны постройки и загоны для скота.
Местечко Джиглэг
Стойбище на Джиглэг-Голе
У мысовой кромки Толя остаётся ждать Сашу, а мы с Алёшей обогнув мыс, вдруг попадаем в "сказочную" губу. Два оставшихся километра до реки Джиглэг-Гол мы катимся не поднимая голов – под ногами, сквозь идеально прозрачное "стекло" аквариума, виден подводный мир озера: белые песчаные пятна сменяются зелёными полянами растительности и каменными грядами... В час дня подъезжаем к берегу, позади сорок километров. Местность своеобразная и красивая. Предгорная долина и склоны слева покрыты лесом, на правом голом склоне пасётся большая отара овец и на речной террасе видна ещё одна кочёвка. Словно широко распахнутые ворота, ущелье прорезает хребтовую стену. Вдоль русла Джиглэг-Гол проходит особая дорога, которая постепенно поднимается вверх на почти
Аквариум
трёхсотметровый перевал (1926 м), с него спускается к реке Арсайн-Гол и уходит в Дархадскую котловину. В этом месте чувствуется особая предгорная энергетика, по ощущениям в чем-то схожая с Аршаном в Тункинской долине. Как магнит таинственное ущелье тянет к себе.
Зимняя забава
Под наблюдением любопытных лохматых сарлыков мы идём в гости к Доши. Нас приглашают в дом, угощают цаем, показываем письмо. Жена Доши пару раз его перечитывает и, уже привычно для нас, пишет ответ. Тем временем подтягиваются Толя с Сашей. Обмениваемся новостями. В одном месте, где сходились трещины, они записали на DVD впечатляющую "симфонию" льда. А ещё, в губе Джиглэг, им повстречалась девушка на коньках.
Обедаем. Появляется Доши, с виду этакий колоритный местный бай. Интересуется нашими планами.
Доши Пунцагт
А план таков: ещё рано становиться на ночёвку, хоть и погода вроде неважная (поддувает ветерок и хмуро) нужно ехать дальше. Чем больше мы сегодня проедем, тем меньше останется на завтра. Вопрос только в ночлеге. Выше, в десяти километрах на реке Хачим-Гол, крайнее поселение, где несложно устроиться на постой, а дальше непонятно. Наша карта может быть неточна, кроме зимовья на полуострове Дулан на ней ничего жилого не обозначено. Спрашиваю про состояние зимовья у Доши, тот утверждает, что там нет печки, но как-то неуверенно.
Лохматик
Два часа дня, чувствуется неслабое "дыхание" Джиглэга, подозрение на то что погода может резко испортиться, покатились дальше. Вдоль берега, довольно часто друг от друга, стоят стойбища скотоводов. По затягивающемуся снежком льду, мы долетаем до мыса Хачимын-Нур. За мысом береговая линия заворачивает левее и до полуострова Дулан образует огромный залив. Кстати, между самой западной губой этого Залива и устьем реки Шогнул-Гол восточного берега, ширина Хубсугула имеет максимальное значение (36.5 км).
Прибрежное стойбище
Надо определяться в наших дальнейших действиях: ломимся дальше или ночуем на Хачим-Голе? Аргументом для дальнейшего движения вперёд была уверенность в том, что вдоль берега должны быть кочёвки, которые нас сопровождали на протяжении всего сегодняшнего дня, хотя на карте и не были указаны. До зимовья на полуострове по прямой 25 км, за спиной 55 км, время 3 часа дня, стучим копытом. Вперёд.
Рыбак из Хатгала
Огибая мыс, мы повстречали бригаду рыбаков из Хатгала, которые приехали сюда на мотоцикле и лошади с санями. На берегу стояли их палатки с печками. Они заверили, что впереди есть люди, а погода хоть и подозрительно пасмурная, но на самом деле хорошая и волноваться нечего. Как только мы завернули в глубь залива, резко прибавилось снега, темп значительно упал, а кочёвки совсем исчезли. Здесь была настоящая зима, много хоть и не широких, но открытых щелей. Проходя мимо речки Дубэрлэг-Гол, мы видали двух рыбаков у берега, но санный след в сторону реки Улийн-Гол погнал нас дальше. Вечерело, стало потихоньку холодать, пошел наст, начались мучения.
Какое же нас ждало разочарование, но в устье Улийн-Гола ничего, кроме следов людей, не было. Мы обследовали побережье и обнаружили только место бывшего лагеря рыбаков.
У Галта в чуме
Ковыляем ещё 5 км до небольшой безымянной речки и опять ни дымка, ни людей. Шесть часов вечера, за спиной 70 км, скоро стемнеет, до полуострова ещё 10 км по насту... Пройдя уже мимо речки, неожиданно мы пересёкли другой санный след. И тут Толя, как истинный Дерсу Узала, изрёк историческую фразу: "След возвращается к берегу, люди где-то здесь!" Как гончие псы мы повернули обратно. След саней вышел прямо на берег и, в ста метрах в лесу, мы обнаружили лагерь. Это были рыбаки из Ханха. Ничего не подозревая, сидя в палатке у жаркой печки, они пили чай, а тут мы, здравствуйте!
Короткие переговоры о ночлеге закончились их утвердительным согласием. Первым делом нас угостили чаем с поджаренной мукой. Калорийный, надо заметить, напиток. Вскоре все собрались в лагере и стали обустраиваться. Палатка-самошивка с печной разделкой, как иномарка, с виду была размера не большого, но внутри вполне достаточной.
Утро в таборе рыбаков
Стемнело, приготовили ужин. Толя применил все кулинарные способности и остатки продуктов, и в результате получил похвалу даже от хозяев. Первый тост был за сегодняшнюю удачу. Я подарил старшему из рыбаков Галту налобный фонарик. Неожиданно, в ответ он подарил мне крупного ленка. Так мы стали кампанами (друзьями)...
"Волшебное" письмо, как и в других местах, также магически подействовало – мы были посланниками, до сих пор нами невиданного, самого Бат-капитана! Хотя ручки под рукой не было, но всё же своё имя на нём, Галт начертал спичками. Кстати, о зимовье в районе мыса Мэргэний-Удзур (Острая Оконечность) на Дулане, он сообщил, что оно в хорошем состоянии. Так или иначе, этот вопрос всё-таки остаётся открытым для его будущих посещений, хотя я склонен доверять в этом деле Галту, а не Доши. В палатке было жарко, дежуривший у печи не жалел дров, а за бортом давило под – 30. Всю ночь вокруг лагеря бродил конь, копытил, что-то грыз, иногда фыркал и всхрапывал.

Сейчас бы лыжи...
14 января. Утром, пока мы собирались, рыбаки ушли проверять сети. Процедура подобная вчерашней, была проведена с Толиным фонарём и Лёшиным ковриком. Соответственно, всех одарили налимами и, даже, обещали привезти их в Ханх. Яркое солнце, безветрие, слепящий снег.
Вдоль полуострова Дулан
Сегодня пересекаем озеро в обратную сторону. Впереди 40 км пути, который проходит по касательной к хребтине полуострова и уходит к противоположному берегу. В синей дали на горизонте с трудом угадываются очертания ханхийского побережья. Так распорядилась судьба, что наша ночёвка оказалась в районе самого широкого и глухого места на Хубсугуле, а противоположный берег отсюда равноудалён на большом куске. Немного отойдя от берега, наш следопыт обнаружил волчий след, который шёл в сторону лагеря. Стало понятно, отчего всю ночь шарахался конь. В заливе и вдоль полуострова был достаточно глубокий снег, местами с настом. Протяжённый полуостров Дулан во многом похож на байкальский Святой Нос, хотя в меньших размерах.
Последний рывок
Около 20 км он "маячил" слева, отчего изрядно надоел. Мы огибали эту "фабрику" наста на хорошем удалении по большой дуге. Частенько снимали здесь коньки и шли пешком, и только когда выскочили на продуваемое место, сразу стало легче. Толя и Алёша, словно зайцы, перебегали зигзагами перед нами то влево, то вправо между полей торосов, а мы просто снимали коньки и переходили поперёк очередной полосы. На середине перекусили, было тепло. Осталось 16 км, понятно, что сегодня мы по-любому будем в Ханхе. Надо гнать прочь навалившуюся расслабуху. Наконец, включается второе дыхание и "вспахивание" целины продолжается до победного конца. Всё, Финиш!!!
Настроение радостное, наша цель выполнена, впервые на коньках по Хубсугулу пройдено около 300 км.

На базе мы впервые увидели Бат-капитана и пригласили на отходной "банкет". Крепкий, надо заметить, дедуля, отлично говорящий по-русски, чувствовалось, что здесь он в авторитете, разумеется, не в криминальном смысле. В молодости у нас он окончил речное училище и институт Водного транспорта, до пенсии работал здесь на пароме. Капитан – уважительно добавляют к его имени окружающие. Сейчас он живёт в стойбище на противоположном берегу, почти напротив Ханха. Читая принесённую ему "грамоту", он давал забавные комментарии, с охотой рассказывал о жизни на Хубсугуле. В разгар ужина появился наш новый друг Галт и застолье продолжилось. Свежая уха из налима была чудесной...

Мунку-Сардык
с нейтральной полосы
15 января. Затарившись в магазине сувенирами, а в поселковом совете справками, мы отправились домой. Бат-капитан попросил довезти его в Иркутск и, сам того не ведая, стал нашим "языком". Только на нейтральной полосе, на фоне Мунку-Сардыка, мы окончательно осознали, что наше недельное приключение уже позади, так и закончилась эта история.

До свидания, Хубсугул!


Александр Токарев (tokal)