Мартовское похождение по южному Байкалу

Мысль о путешествии по Байкалу на собаках преследовала давно, и когда Джоел Рейзи (француз, имеет своих ездовых собак, которых держит недалеко от Улан-Батора) предложил совместный переход на собаках от озера Хубсугул до озера Байкал, то я с радостью согласился.

С Константином Мамаджановым мы разработали маршрут, места ночевок, обеспечение безопасности по трассе и т.д. Общее расстояние составило около 400 км, которые предполагалось пройти за 8 дней. Заявили этот переход международным и включили его в план мероприятий Зимниады. Но Российская граница оказалась на "замке" и не подействовали никакие ухищрения, чтобы ее открыть. Предложили Джоелу другой маршрут (исключительно по льду Байкала), но (по его словам) спонсоры интереса к Байкальскому маршруту не проявили и отказались его финансировать, а мне показалось, что интерес пропал у него самого. Но только не у меня.

На подготовку ушло еще 4 дня. Я составил список самых необходимых вещей, продуктов, собрал все в кучу и понял, что в мои экспедиционные нарты все не войдет и необходимы еще одни сани. Задача встала не разрешимая – за два дня придумать и сотворить сани. Обдумал много вариантов, пока не обратил внимание на сломанные спортивные нарты (Наталья на этих нартах на шести собаках спускалась с перевала и нечаянно сломала и нарты и ногу). Несколько "штрихов" ножовкой, дополнительных веревочных узлов и грузовые сани были готовы, но, как оказалось в последствии, эта была пародия.

Утро. Пасмурное, ветреное, холодное утро 8 марта. В одиннадцатом часу приехали Дима Слободчиков и Анатолий Мельников из телекомпании "Аист" – они будут снимать фильм про мой переход и делить со мной тяготы зимнего путешествия. Немного погодя приехали журналисты из других компаний и газет. "Предстартовая лихорадка" тревожно зудила в груди, одновременно надевали на собак шлейки и давали интервью, собаки не хотели спокойно стоять – выли, кричали, рвали потяги – их уже ничто не удержит. Под вой оставшихся дома собак я мчался через поселок на лед Байкала. По дороге собаки потеряли несколько тапочек, пришлось остановиться и одеть снова.

На льду сказал несколько слов провожающим, и собаки понесли меня, подгоняемые сильным ветром вдоль Кругобайкальской железной дороги. Проблемы возникли через несколько километров – грузовые сани болтались сзади из стороны в сторону, увеличивая нагрузку на собак. Постепенно крепеж ослаб, и они развалились. Пока собаки пили витаминный коктейль, я подремонтировал сани, и мы пошли дальше. Дорога была накатанная, собаки шли ходко, и вскоре я увидел стоявшие вдоль берега вагончики увлеченных людей – ученых – "ловцов свободных нейтринов". Я спрятал собак от ветра, завел паяльную лампу для приготовления бульона для собак, собрал для каждой собаки индивидуальную палаточку. Когда снимал с лап тапочки, на некоторых обнаружил сквозные дыры – очень жесткий байкальский лед.

Ученые радушно нас пригласили в вагончик-ресторан, где мы с удовольствием поужинали и разбрелись по спальным местам. Прошел первый день путешествия. Сытые собаки спали в палатках, ветер начал постепенно стихать. Завтра нам предстоит пересечь Байкал и выйти на город Байкальск. Капли Бурхану грели тело и надежду на благополучный переход через Байкал.

Утренний кофе, сухая одежда – что может быть прекрасней безоблачного, солнечного утра? Пока собирали лагерь, собаки позавтракали теплым бульоном на жиру с витаминами группы В и "чистили перышки". Дима с Анатолием снимали (и на камеру тоже) свою палатку с водяной подушки. Они вечером не заметили русла реки и поставили свою палатку почти на середину. Надо отдать должное палатке – не промокла, но вещи, продукты и всякая всячина стояли в тамбуре, и впитали в себя столько воды, сколько могли. Это были классные кадры в их фильме.

Я еще раз перетянул грузовые сани и... привязал к машине, на которой ехали Дима с Толей. Тяжелого на них ничего не было, но объемные палатки могли ехать только на них.

Лагерь собран, собаки, готовые бежать, нетерпеливо повизгивают. Мы еще раз проверили направление по карте, которого нам нужно было держаться. Спросили местного, который недавно ездил в Байкальск на машине, он показал пальцем именно в том направлении, которого мы ожидали увидеть, и спокойно тронулись в путь.

Я не переживал, что собаки не смогут пройти 40 км по глубокому снегу, а беспокоила меня изменчивая погода, которая в считанные минуты может превратить все в ад. Первую половину пути я тревожно всматривался в горизонт, и чем ближе мы были к заветным трубам БЦБК, тем легче было на душе, но тяжелее физически. Снежный наст неоднородный – местами мягкий и пушистый, а местами твердый, и собакам и мне очень трудно давались последние километры. Заводские трубы с каждой минутой становились выше и толще. Запах дыма и газов становились резче и разнообразней на вкус. Через некоторое время мне стало казаться, что я в гальваническом цехе.

Решаем идти левее от труб к симпатичному лесочку, и... въезжаем в желтоватую кашу из воды и снега (под слоем снега каши не было видно). "Каша" мгновенно облепляет нарты, и они становятся неподъемными и несдвигаемы. Я до кончиков волос понимаю, что это либо трещина, либо промоина и ничего хорошего от купания в ледяной (да еще и грязно-желтой) воде нет. Видимо, собаки чувствуют мое состояние и упираются изо всех сил. К сожалению, эта была далеко не последняя "лужа" и самая маленькая.

Уже шестой час вечера, до темноты остается час–полтора, а еще нужно разбить лагерь, приготовить собакам еду и попытаться высушить абсолютно мокрую одежду.

Через полчаса мы остановились возле заветного лесочка и стали разбивать лагерь. Воду решили добывать с береговых льдин (на вид они казались чистыми и прозрачными). Ребята умудрились разжечь костер и занялись приготовлением пищи для нас, а я занимаюсь своей собачей командой. Тапочки у собак превратились в ледяной ком, и мне пришлось повозиться, что бы снять их с лап (как они бежали в таких тапочках?). Классная у меня команда – уже не в первый раз я убеждаюсь в этом.

За хозяйственными хлопотами незаметно наступила ночь. Собаченции, довольные двойной порцией корма, тихонько сопели в своих палатках. Настало и мое время перекуса. За ужином мы поблагодарили Бурхана за его доброту и терпение. Определились с дальнейшим маршрутом – отойти от берега на 4–5 км, и только потом идти вдоль берега до реки Снежная, а там нас должны ждать и проводить до турбазы.

Чтобы до конца просушить куртку и штаны, я в палатку занес паяльную лампу. Через 10 секунд в палатке стало невыносимо жарко. Чтобы палатка не расплавилась, пришлось открыть верх двери, и через полчаса одежда полностью высохла. Завернувшись в спальник, на трех ковриках я сладко проспал тридцати двух градусный мороз.

Третий день ничем не отличался от предыдущего – мокрый по уши от воды, пота, километр за километром мы преодолевали расстояние. Я приноровился тащить нарты в "каше" – ставил их боком на один полоз, чтобы меньше прилипало – легче было мне и собакам.

В пойме Снежной нас встретил Олег, но он был не на снегоходе, а на машине. Без лоцмана я побоялся подниматься по реке, и мы пошли через поселок в сопровождении двух машин. Меня беспокоили бродячие собаки, на которых моя стая реагирует однозначно – догнать (что интересно, на гонке, обгоняя чужую упряжку мои собаки не пытаются затеять битву). Одну собаку с помощью Димы спасли, но она, бестолковая, этого не поняла. Еще через 8 км, нас приютили добрые, отзывчивые люди. Зажгли камин, включили огромный обогреватель и... тихий свет лампочек... ужин... постель.

И снова утро. Cначала собаки – вот неугомонный народ, как будто не было 130 км, выпили бульон, и, весело виляя хвостами, говорили: "Не пора ли в путь?" За завтраком решили больше не испытывать судьбу (провалиться под лед), а до Танхоя идти по автомобильной магистрали. Сказано–сделано. Я никак не мог предположить, что Звонок (лидер) категорически откажется идти по обочине, он упорно выходил на середину магистрали, где машины летели со скоростью больше 100 км/час. Пришлось сделать длинный поводок и вести всю упряжку из окна машины. Водителю досталось самое сложное – ехать со скоростью упряжки, а Анатолию внимательно следить, чтобы поводок не накрутился на заднее колесо. И действительно, дошли очень быстро. На весь путь с отдыхом и сменой тапочек у нас ушло около трех часов.

В Танхое я был не в первый раз (я два раза пересекал Байкал в этом месте) и знал место, где можно остановиться, не боясь, что нас сдует. Когда устанавливали лагерь, услышали гул – вдоль берега шел Хивус (аппарат на воздушной подушке), а за штурвалом Константин Мамаджанов – один из организаторов перехода через Байкал по 105 меридиану. Еще в Иркутске мы договорились встретиться и вот встретились. А еще на борту была дама – Людмила Ерошенко, за ужином она угостила нас не замерзшими помидорами и перцами (последние четыре дня мы ели, начиная от хлеба, все в замороженном виде). Завтра, из Танхоя, в 6 утра стартуют более 200 человек и попытаются дойти до Листвянки, а Константин обязан их чутко контролировать.

Пока я укладывал свою команду спать, Дима с Толей варили суп из того, что осталось – получилось очень даже ничего. Мы ненавязчиво (со своим супом) напросились на ужин, на борту воздушного корабля и остались в нем до утра.

Уже светало, и из окна Хивуса было видно: в предрассветной тишине, как призраки, двигались испытатели своих возможностей. Они также как и я надеялись на хорошую солнечную погоду и чтобы без ветра. И наши надежды оправдались.

Через полтора часа мы (я и мои собаки) были готовы к последнему сорока километровому испытанию (плаванию, ползанию по глубокому снегу). Буквально через километр собаки вышли на снегоходный след и по твердому насту полетели, как будто не было за плечами 160 километров. Ребята на машине за мной не успевали и, в конце концов, отстали. Твердый наст не позволял развить высокую скорость. Через несколько минут я догнал "испытателей". Одинокие, кучками, они неторопливо шли, а некоторые уже сидели и что-то перекусывали. Впереди показалась ледяная крепость – это значит, что середина пути уже пройдена. Немного передохнув, мы помчались дальше. Все чаще и чаще стали встречаться участки чистого льда. Вот показалась пристань с ароматами копченой рыбы. Возле моста показался снегоход – это мои ребята вышли меня встречать. Все, пришли!