Хроники Хамар-Дабана

Часть 7

Бредятина
старого вибрама

Исчезающие лучи солнца

Опрокинувшись, в состоянии полного изнеможения он не мог открыть глаза и посмотреть, кто сегодня находится рядом с ним. Снизу приятно холодило, разбухшие и кровоточащие рваные раны, гранитное тело скальной гряды, почти сплошь затянутой крошащимся белесым ягелем. Да-а… тяжелейший сегодняшний день ушел за горные хребты, цепляясь за исчезающие лучи солнца, оставив лишь калейдоскоп образов и обрывки видений. Медленными приступами накатывала тошнота, и он уже не мог мысленно отличить, где кончается дейтвительность и начинается бред…

Саднило в области носка

…Утро разбудило резким звуком открывающейся дверцы машины. Безжалостные руки выдернули из сонно – обволакивающих ковролиновых объятий. Мгновенно, не давая размышлений на передышку, протиснулось и заполнило все его существо, розовое тепло ступни, наваливаясь удушающим упругим тестом на притихший войлок стельки. — Привет… — Как дел-л-л-а?… Ээ-э-эх – затрещала стягиваемая шнуровкой подсохшая, лоснящаяся от пропитки, кожа черепа. В следующее мгновение он ощутил, как к его теплым бокам, в экстазе, с чваканьем, приникла сырая глинистая тропа. Бр-р-р-р… Началось… Опять Хамар-Дабан.

Тропа хорошо набита

…Уже давно и нудно саднило в области носка, не давая никакого роздыха. Какой-то жестокий шип, обломившись, пробил кожу и мертвой хваткой впился в поверхность. И не было спасения от этой боли… Поверх пота начала выступать холодная испарина…

Ослепительный диск косматого существа

…Очередная из бесконечных дневок. Перекус. Можно немного отдышаться и попытаться вздремнуть, пока сменка выполняет твою работу. Начало сегодня прошло достаточно удачно. Не пришлось, хрипло захлебываясь от внезапного погружения в лужу, откашливаться мутной водой вперемежку с прилипшими подгнившими листьями и обломками веток. Да и тропа очень хорошо набита – практически ни один капканистый, притаившийся сук еще не пропорол поджившие бока. Живем, братцы! Еще бы!...

Опять лужа

…Ослепительный диск косматого и рыжего существа в небе заставлял непрерывно щуриться и неимоверно жег все тело. Завитки испарений, нехотя отрываясь тонкими нитями, чуть щекоча бока, истончались в небе. …Или это дымится кожа от перенесенной нагрузки? И когда же кончится эта пытка?... И нет спасения от этого… В подрагивающем мареве хребет Хамар-Дабан извивался изломанными окаменевшими гребнями. Каймой динозавровых отрогов он жадно приник к прохладной поверхности Байкала и все никак не мог утолить жажду…

…Откуда столько воды? …Капли дождя непрерывно барабанят по беззащитной поверхности, стекая тут же холодными струйками. Видимость не дальше носа. Насквозь мокрые, хмурые стебли травы, бесконечными склонившимися рядами, хлещут по бокам и лопаются от переизбытка влаги под подошвой. Хлю-ю-п, хл-ю-п – печально обвисшие скользкие бока пузырятся при каждом шаге выступающей пеной. Бу-у-лл-т-ы-х! Е-мое!!! Совсем одурели!!! Где воздух? Нечем дышать. Опять лужа!... Сколько это будет продолжаться? Вынырнул. Уф-ф… Вдох. Еще один. Вроде отошел. Бу-у-лл-ты-х!...

Горю-у-у

Пьют самогоновку

…Горю-у-у-у!!! Караул!!! Help! Help!! …Никто, блин-н, не слышит… Так и придется погибать здесь, в самом расцвете сил, возле обезумевшего пламени костра, пытающегося голодными прожорливыми языками дотянуться до меня. Вот и таган перестал судорожно взрываться раскаленными сухожилиями волокон и потрескивает, обвиснув сгоревшей вишневой плотью. Царствие тебе небесное… Нет, не слышат, черти! Пьют свою проклятую самогоновку, забыли, что ли, что повесили меня сушиться! Попробовать наклониться и перевалиться на бок? Ну… ну… Еще чуть-чуть… Эх… не получается…

…Что? …Что это опять булькнуло? Черт!… Опять… Юркой змейкой по боку стекла горячая бесцветная струйка. А-а… понятно. Мозоль. Была – и нету. Да-а…, недолго она упиралась своей ороговевшей распухшей башкой в меня. Да и мне-то всего лишь неприятно, высохнет. А ноге-то каково? А?... По ходу, чую, еще в нескольких местах кто-то упирается. Не знаю, кому сейчас более тяжко?... — Эй! Ступня… Ты как там? Слышишь? – Да слышу… я… думаю, еще часов пять терпеть придется…

На вершине выпал снег

…На вершине выпал снег, залепил все щели, заледенел на пронизывающем ветру. Затылок весь закуржавел. Совершенно нечем дышать. Заиндивевшие бахилы бессильно примерзли к ледяным бокам. Да и колотит, дай бог как от холода. Ну и погодка, совсем заврались с прогнозами… И куда только синоптики смотрят? Бух!... Ай!... Бух!!Бух!! Ай-ай!! Это меня хозяин об камень задолбашил, спасая уже онемевшие пальцы. Больно, блин! Наледь осыпалась, зато дышать полегче стало. Надолго ли... До следующего… Бух-Бух!

А теперь спать

…А теперь спать, спать… Глаза слипаются от усталости. Видимо ночью будет дождь, раз нас всех под полог палатки согнали. Ну, кто тут у нас? А… привет старина сапог! Давай-давай, двигайся поближе старый знакомый, все шлифуешь своим вытертым животом протектора? …Сам шлифую? Да нет, брат, все-таки не настолько я лысоват, как ты. Хы-ы… Да ладно тебе, не дуйся!... Когда еще встретимся-то? Будем живые – встретимся? А вот здесь я согласен. Стоп! Стоп. Стоп… Это кто мне в бок колется, весь сон прошел?...

До первого брода

Оп-пп-а!! Полутруп что ли? Дыханье есть? Как, как зовут, говоришь?... Кроссуха? Да ты ничего вроде себе… мне уже даже приятно как-то покалывает... не сильно пахнешь, говорю… И чего только на этом свете не увидишь… Тебя-то как в эту передрягу занесло, бедолага? Не спросили, говоришь… ну ладно…

…Ненавижу грязь – приходится терпеть ее сохнущую, раздирающую сочащимися трещинами прилипшую маску до первого брода. Приходится сопротивляться острым камням курумника, навсегда оставляющих борозды шрамов на всем теле и выгрызающие целые клочья на подошве. …Мышь, хоронясь за мной по ночам, украдкой роняет свои крошки… Шебуршится и шебуршится… Хватит наконец-то, что ли! Времени и так мало до рассвета осталось.

Напоенный кедровой хвоей

Проснувшийся влажный мох

…Напоенный кедровой хвоей кусок ослепительного солнца ворвался в застоявшиеся, слипшиеся от зимней спячки легкие, разгоняя из каждого закутка болезненную серую пыль. Ноздри хищно раздулись… Распускающийся багульник, проснувшийся влажный мох, что там еще…, да не важно! Здорово, Хамар-Дабан! Вдох... Еще один… Гха-кха-х-ха… – продрало глотку. Да уж… полгода проваляться в кладовке среди почти приговоренного хлама, ослепнув от безвременья, похлеще тюремной одиночки будет! Ну, ничего: живы будем, не помрем!

…Кто там у нас? А…, это новая стелечка – прильнула своим тонким войлочным станом. Молоденькая, тоненькая… Приятно... Растерянная… Ничего, скоро привыкнешь. Сколько же у меня их было? Всех и не упомнишь. Эта-то ничего – русая, ласковая... А вот китайчанки – те жестковатые будут, маломерки, да и по-нашему не понимают. Слабоватые они, недолго живут. Пенополиуритановые (Ах ты, и не выговорить с первого раза!) – эти: полный ХайТековский гламур, душные и резиново-отталкивающие, почему-то быстро сдают и становятся морщинисто-податливыми... Ничего-ничего…, эта вроде пригрелась…

Не завидую штиблетам

В висках тихо начала пульсировать возвращающаяся усталость. Затуманенное сознание возвращается в окружающее пространство… Прохлада… Валун… Ягель…

А все-таки не завидую я городским холеным штиблетам…