Камень*

Спасибо нашим матерям, молящимся за нас, путешествующих.

Гора Черского

Озеро Верхнеирельское

Первую неделю после возвращения находишься (пребываешь) в достаточно странном состоянии некоего сомнабулизма, радостно-безразличного благодушия, живешь еще совсем свежими воспоминаниями о путешествии. При встрече со знакомыми увлеченно рассказываешь им о своей поездке, о впечатлениях, об увиденном.

Но даже сейчас, почти сразу после похода, уже почти все воспринимается, помнится несколько иначе, чем это было на самом деле, ведь с течением времени забываются неудачи, помнится только хорошее, а то, что происходило в действительности, хранят только сухие строчки дневниковых записей, в которых все запечатлено так, как оно было на самом деле.

Случай, о котором идет речь ниже, произошел в пешеходном туристском походе по Байкальскому хребту (Северное Прибайкалье), во время восхождения на его высшую точку: гору Черского.

Вершина Горы Черского

На вершине Горы Черского

Потом, гораздо позже, уже был детальный, не эмоциональный, анализ происшедшего. Конечно, его результаты будут максимально переданы друзьям и товарищам, чтобы они таких элементарных ошибок в будущем не повторяли, чтобы у них все было ХОРОШО!

Мы вышли на восхождение в пять тридцать утра, то есть одновременно с рассветом, с первыми лучами солнца. У вершинного тура все собрались в девять двадцать пять.

Хорошая видимость, темп работы, настроение участников, конечно, давали повод радоваться завершению подъема, но по негласным правилам альпинизма, предаваться эмоциям по поводу совершенного восхождения лучше только внизу, на идущей по долине тропе, либо вообще в лагере. И раньше, чем Вы вышли на такую тропу, либо вернулись на "базу" никто из твоих товарищей, напарников по связке, не хлопнет дружески по плечу и не произнесет такое простое и одновременно душевное поздравление: "С Горой, Тебя!" – это как примета. Альпинисты совсем радуются только внизу.

Спуск с вершины был начат через час.

Утро восхождения

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и кратко описать маршрут восхождения. Первый участок подъема проходит по раздваивающемуся осыпному кулуару, левое по ходу ответвление которого выводит на наклонные плиты балкона, выводящего в свою очередь, на гребень, по которому и поднимаются на высшую отметку района.

Над описанным кулуаром справа по ходу возвышаются трехсот-четырехсот метровые отвесные (действительно отвесные, а не вертикальные) скалы соседней с горой Черского вершины Птица. С этих стен в кулуар периодически обрушиваются камнепады.

Подъемный кулуар

Во всех отчетах и описаниях, изученных перед совершением путешествия, отмечалось, что кулуар, о котором идет речь, повышенно камнеопасен, поэтому преодолевать его рекомендуется в утренние часы.

На подходе к кулуару была составлена оценка его сложности и опасности прохождения. И эта оценка была дана мною безграмотно! Я, как руководитель, ограничился лишь неозвученным вслух мнением о том, что, во-первых, если пойдет что-то серьезное, то деваться в нем некуда, во-вторых, ничего пойти не должно, ну, а если пойдет, то это уже судьба, от нас здесь ничего не зависит. Ведь мы действительно сделали почти все от нас зависящее, совершая восхождение рано утром.

При этом мною не было отмечено, что кулуар имеет поворот, а, следовательно, не вычислено, а также четко не усвоено ни для себя, ни для членов группы, к какому борту кулуара следует бежать в случае камнепада.

По наклонным плитам балкона

Итак, возвращаясь к спуску. Группа благополучно прошла в связках гребень, спустилась со страховкой по наклонным плитам балкона к кулуару, где все и произошло.

Наверху два оставшихся участника еще находились на последней станции, Инна заканчивала спуск по последней перильной веревке, выходя в кулуар, я же к этому времени, дождавшись Лену, спускался вместе с ней уже пешком, ногами, метрах в двухстах ниже все по тому же злополучному кулуару.

Я не разобрал в истошной команде Женьки, находившегося на станции, слова "Камень!", я услышал одновременно жуткий грохот внезапного горного обвала и отчаянный крик, после чего, обернувшись, оценил обстановку. На нас с Леной шёл отвалившийся откуда-то сверху огромный камень, на туристско-альпинистском сленге "чемодан", этакий кусочек скалы размером приблизительно два на два метра, сопровождаемый сбиваемыми на своем пути осколками, каждый из которых по своим размерам при попадании также оставлял немного шансов на выживание.

"Главное принять не правильное решение, главное принять его быстро. Достаточно велика вероятность того, что принятое решение окажется правильным. Но бездействовать нельзя! Бездействие – это уже неправильно!" Так, как мне позже рассказывал Женя, убеждая меня в том, что в тот момент мною все было сделано верно, их учили в лицее ИВВАИУ бывшие военные летчики. Я же тогда этого не знал. Я принимал решение на основе всего того опыта, который "находил" в горах, всего автоматизма действий, который натренировал, а также исходя из реально сложившейся обстановки, в которой мы с Леной оказались. В тот момент я просто проорал ей команду "К борту!!!", показывая на правый борт, и мы побежали, насколько применимо это понятие к быстрому передвижению поперек осыпи, с одновременным наблюдением за летящей на тебя каменюгой (такие "кинофильмы" запоминаются навсегда). Естественно, насколько это может быть естественно, но обычно так и происходит, Камень, уже после того как мы побежали, обо что-то ударившись, изменил направление своего движения и полетел прямо на нас, точнее даже не на нас, а туда, куда мы бежали, но мы бежали быстрее, мы успевали к спасительному борту, мы должны были успеть...

В этот момент Лена упала.

Руководитель группы должность особая, это тема для отдельного разговора. Применительно же к происшедшему, и это не исключение из правила, так происходит всегда, руководитель в первую очередь в таких ситуациях думает не о себе, он думает о своих участниках. Все это время я бежал рядом с Леной, даже чуть позади, хотя мог (сильнее ведь) достичь спасительного борта кулуара значительно раньше. Но мы бежали вместе, бежали вместе просто потому, что мы должны были по ситуации бежать вместе.

Лена упала в точке пересечения линии нашего движения с траекторией Камня. Пробежав по инерции еще метра два, а зачем мне теперь дальше бежать (хотя последнее очень спорно), я завалился сам и далее наблюдал происходящее как что-то нереальное, но не как говорят в этих случаях: "как в замедленном кино", а нормально, хотя время быстро не шло. Я видел как на мою участницу, девчонку двадцати лет, молодую, красивую, юную, которой жить да жить, летит Камень, я видел, что поделать уже ничего нельзя, что можно только ждать и надеяться: заденет – не заденет. Все, что происходило дальше, мне было очень хорошо видно, так как находился совсем рядом.

Камень, ударившись менее чем за метр до лежащей под рюкзаком Лены, подскочил и пролетел прямо над ней, едва не чиркнув по рюкзаку.

СУДЬБА.

Все вышеописанное заняло по времени считанные секунды. Это просто изложение всего занимает столько места, хотя здесь не рассказано и половины хранящихся в памяти деталей происшедшего.

Пострадавшие от камнепада Всё закончилось

После того, как Камень пролетел над Леной, я, закрывшись рюкзаком, переждал волну осколков, убедился в том, что все закончилось и побежал обратно к Лене, с которой вместе приподнялись на борт кулуара, отдышались, успокоили дыхание, дождались Инну, крикнули стоявшим наверху, что все в порядке, и плотной группой повторно спустились в кулуар, по которому благополучно вышли на береговую морену ледника Черского, где и дождались последних двух участников восхождения.

На этой морене разделись, я приобнял еще дрожащую Лену, мы вместе успокоились. Потрясенная едва не случившимся группа еще около часа провела в тягостных молчаливых раздумьях под этим кулуаром. Затем тетки пошли в лагерь, потом парни, а затем, посидев минут пятнадцать наедине с горами, направился домой и автор этих строк.

Гора Черского и гора Птица

Ошибка же моя, как руководителя, заключалась в следующем: зная заранее о повороте кулуара, я должен был бежать от камнепада, к противоположному борту, то есть в другую сторону! Чего не сделал, хотя должен был. Если бы случилось непоправимое, то представить то, как жить дальше, осознавая совершенное, свою вину в происшедшем, просто невозможно.

Еще более поздний анализ показал, что направо я побежал тоже не просто так, хотя решение принималось быстро, почти мгновенно, "на автомате", на всем предыдущем опыте и со всей возможной скоростью реакции. Направо я побежал, потому что Камень, в тот момент, когда я его увидел, поворот кулуара уже прошел (!) и летел прямо на нас, так круто изменить траекторию своего полета, как он изменил, он уже не должен был. Да и мы с Леной, в этот момент находились гораздо ближе к правому борту кулуара, нежели к левому.

Но все-таки, по науке, я должен был бежать налево, и если бы что-то произошло, простить бы себе этого я не смог никогда.

Мы все, кто ходим, за редким исключением, Верим. Верим кто во что, это неважно, главное что – Верим. И спасибо всем святым, спасибо Всевышнему, спасибо Всем, что всё обошлось!

Всё вышеописанное было без преувеличения единственным мрачным моментом шестнадцатидневного похода. Но это было. И это мы будем помнить так же, как все то хорошее, что останется в нашей памяти навсегда.

Лебедь вид сверху

Снежный мост Лебедь вид изнутри

Озеро под перевалом Солнечный

Минеральные источники

*Данный рассказ при его создании к опубликованию не предполагался. Изложенное в нём было записано лишь с целью попытаться запечатлеть в художественной форме то яркое впечатление, которое оставили описываемые события (И.Г., 25.10.2007)