в Иркутске 00:18, Мар. 29    

История иркутского сноубординга 1993-2004

Опубликовано:31.12.2004
Ключевые слова: сноуборд, Иркутск, Мамай, Хамар-Дабан, Шерегеш, Кавказ

Хронология

"...в предвкушении новых событий, самое время вспомнить,
как это было с нами раньше, в доисторический период,
когда снега хватало всем, а человек со сноубордом в руках
привлекал внимание чуть меньшее, чем инопланетянин."

Глеб Турчанинов: от древних времён до наших дней
(рекомендуется к прочтению, прежде чем вы отправитесь дальше читать историю сноубординга)







Дата Событие
1993, осень Питер привозит первую доску в Иркутск
1994, осень Леонид Масаков привез первый сноуборд Burton в Иркутск
1994-1995 Появились первые райдеры: Леонид Масаков, Алексей Вайман и Юрий Валеев
1995, весна Глеб Турчанинов привез несколько досок
1995, март Алексей Вайман попадает в лавину при подъеме на вершину Динозавр в ущелье Зун-Хандагай (Восточный Саян), доску нашли, немного побитую, только летом
1995, осень Формируется первая сноубордическая компания людей, которая приобретает доски Burton в «Центре Плюс»
1996, март Первое вертолетное катание на Мамае
1996, лето Глеб Турчанинов и Ко проводят акцию: «К черту лыжи, все на доску!» Группа ходит по институтам, рассказывают про сноуборд, показывают доски, фотографии, журналы.
1997, 7 января Первые соревнования в Байкальске (слалом)
Победители: 1 – Александр Шипилов, 2 – Глеб Турчанинов, 3 – Николай Лобусов
1997, февраль Приезжает Виталий Михайлов из Москвы и учит строить трамплин в Ершах.
1997, март Первая поездка иркутян на Кавказ
1998, февраль Первая поездка иркутян в Шерегеш
1998, 27 марта В лавину на Мамае попадают Александр Мяктов, Александр Плеханов, Сергей Саморуков и Григорий Несмелов. (Погиб Александр Плеханов)
1998, апрель Первые соревнования по фристайлу в Байкальске (из девушек прыгает одна Евгения Мусорина)
Победители: 1 – Сергей Саморуков, 2 – Глеб Турчанинов, 3 – Александр Шипилов
1998, осень Явление миру компании "мазафаков" и истории, связанные с этим словом. Постройка трамплинов в Олхе и в Байкальске на детской горке (гэп).
1999, март Первые соревнования-фестиваль по фрирайду на Мамае (там же биг-эйр и прыжки)
Победители фрирайд: 1 – Глеб Турчанинов, 2 – Сергей Саморуков, 3 – Александр Шуберт
Победители биг-эйр: 1 – Сергей Саморуков, 2 – Глеб Турчанинов, 3 – Александр Шипилов (или Александр Шуберт?)
1999, март Из Иркутска в Новую Зеландию уезжает Сергей Саморуков
1999, апрель Соревнования в Байкальске по фристайлу (фестиваль на закрытие сезона)
Победители: 1 – Глеб Турчанинов, 2 – Александр Шипилов, 3 – Алексей Вайман
1999, май Выезд на север Байкала с А.А. Городиловым (Нижнеангарск, Северобайкальск)
1999, 7 ноября На Мамай завозят кунг от ЗИЛ-157
2000, 2-7 марта Александр Мяктов, Валентина Мяктова и Наталья Болдырева заблудились в районе Осиновского гольца на Хамар-Дабане. Организуются спасработы вертолетом
2000, весна Соревнования по фристайлу в Байкальске
Победители: 1 – Евгения Мусорина, 2 – Екатерина Земцова
2000, 22 апреля В ограниченном тираже под редакцией Жеки и Зёмы выходит первый (и последний) номер компанейского журнальчика "Игры на скоростях – неофициальный вестник иркутских райдеров"
2000, май C горы Мунку-Сардык (3495 м, Восточный Саян) на сноуборде съезжает Стас Пологрудов
2000, сентябрь Построение трассы борд-кросса в Байкальске
2000, октябрь Первая попытка постройки сноуборд-парка в Байкальске
2000, ноябрь Соревнования по фристайлу в Байкальске с участием красноярцев и новосибирцев, открытие построенной трассы борд-кросса
Победители: 1 – Макс Добрыдон (Красноярск), 2 – Артем Боровков (Новосибирск), 3 – Глеб Турчанинов (Иркутск)
Борд-кросс: 1 – Валентина Мяктова, 2 – Ольга Пологрудова, 3 – Екатерина Земцова
2001 Этап чемпионата России по фристайлу в Новосибирске (Глеб Турчанинов занимает 6 место)
2001, февраль Поездка иркутян в Шерегеш
2001, марта-апрель Cъемки фильма на Хамар-Дабане французской командой про-райдеров Salomon
2001, май Из Иркутска в Новую Зеландию уезжает Константин Попов
2002, февраль Поездка иркутян на Кавказ. Рассказ Евгении Мусориной (Жеки). Рассказ Александра Гершковича (Шульца).
2002, март-апрель Первая поездка иркутян на Даван (север Байкала)
2002, апрель Cоревнования по фристайлу в Байкальске
Победители: 1 – Александр Мяктов, 2 – Марк Швецов, 3 – Алексей Вайман
2003, февраль Для съемок на Хамар-Дабане приезжает международная команда про-райдеров Salomon
2003, апрель Поездка иркутян на Даван
2004, октябрь Первая поездка иркутян на Баргузинский хребет
2004, февраль Первая поездка иркутян на Святой Нос
2004, осень Вторая попытка постройки сноуборд-парк в Байкальске


Данная хронология событий – материал не закостенелый. Приветствуются уточнения и дополнения. Кроме того, время не стоит на месте, следующая десятилетка пошла – собирайте фотки, пишите рассказы и статьи. Наша история – дело наших рук...

Подготовка материала, интервью: Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами
2004


Явление "мазафаков"

Про мазафаков
Там, где живут Мазафаки. Похождения бравого Рауля Педрейро, рассказанные им самим (Семён)
В гостях у мазафаков II или нашествие на Мамай (Crazy Zuk)
Про мазафаков


О ком, собственно, далее пойдет речь:

Глеб Турчанинов,
он же Глеб
Александр Гершкович,
он же Шульц
Дмитрий Ковалёв,
он же Коголь/Коваль
Константин Попов,
он же Костик
Глеб Турчанинов:

Все когда–то начинается и рано или поздно заканчивается...

Все началось с Мамая, именно там родилось и слово и образ мазафака в том виде, в котором Вы их застали. Удивительная вещь – много команд побывали на Мамае, но мазафаков больше не становится. Нас было четверо: Шульц, Коголь, Костик и я. Нам было весело вместе, и не понятно, что нас объединяло, но точно не сноуборд. Это было что-то вне нашего понимания. Покупка «бурана» только лишь сильнее выделила нас от всех остальных. «Буранонизм», как мамайское времяпровождение, поначалу занимал достаточно много времени, как ни странно, нас это не парило. Это может показаться странным, зачем тащить буран, когда пешком проще и быстрее. Но мы не ищем легких путей в жизни. Мы вершим историю, а это нелегкий труд. Как ни странно, наше упорство было отблагодарено, и к концу первого сезона «буранонизма» заброска до зимухи не превышала 1.5 часов. А сколько полезных вещей мы собой привозили: печки, пиво и... Именно зимой 1998 с легкой подачи Ольги Пологрудовой за нами и закрепилось имя Мазафаки. Друг друга между собой мы уже давно так величали, скорее всего из-за нашей склонности к различным косякам и опозданиям. Стас и Ольга Пологрудовы, уезжая с Мамая, выходя из зимухи, повернулись и сказали практически в один голос: «Ну ладно, пока, Мазафаки!»

К сожалению все хорошее рано или поздно заканчивается, Костик уехал в Зеландию, Шульц свалил в Москву, я прозябаю на работе... Один только Коголь неумолим. Но это уже больше похоже на цепь гулянок, чем на мазафаковские вылазки. Но скоро мы соберемся вместе и замутим очередной проект на радость всем и нам, в первую очередь.


Александр Шипилов:

Первое хобби сноубордистов было – езда на Мамай на буране. Тогда-то как раз и зародилась компания мазафаков: Глеб Турчанинов, Александр Гершкович (Шульц), Дмитрий Ковалев (Коваль) и Костя Попов. Хобби продолжалось несколько лет, причем, идея была хорошая, но было очень тяжело пробираться туда по глубокому снегу. Я помню, что они уезжали, потом их долго не было, потом они возвращались, так и не доехав до Мамая, но сколько-то раз они туда заехали за несколько лет. С ноября начинали накатывать дорогу бураном, но это помогало не всегда. Такое ощущение, что народу не то, чтобы надо было покататься на сноубордах на Мамае, как просто заехать во что бы то ни стало на буране.


Там, где живут Мазафаки. Похождения бравого Рауля Педрейро, рассказанные им самим

Отчет о походе на г. Мамай (Иркутск) 20-22 апреля 2001 года


Глаза еще не открыты спросонья, но рука сама тянется к телевизору. Щелчок, фраза: "Да, я уже не тот бравый Рауль Педрейро!", еще щелчок, телевизор погас. Бьюсь в истерике, понимаю, что это про меня.

Сегодня особенный день. Мы с группой иркутских бордеров под кодовым названием "Мазафаки" едем кататься на гору Мамай, которая в понимании новосибирских бордеров под кодовым названием "Сноуборд-клуб" – место, где можно реально откинуть борды в лавине. Мечталось об этом походе еще со времен основания "Сноуборд-клуба", а ведь он сам уже успел откинуть свой борд.

Сборами никто серьезно не руководит, все само собой ясно и традиционно:
Глеб берет туалетную бумагу и велит мне накупить еды.
Шульц накупает еды на всех и водки.
Я тоже беру водки, на себя и еще.
Костя берет котелок.
Карби берет как всегда.

Встречаемся на вокзале. В поезде сидячих мест меньше, чем людей (гораздо меньше). Мы побеждаем парочку пассажиров и получаем все по мягкому месту. В полночь пьем пиво и ложимся спать на полу вокзала Слюдянка. Утром в электричку и в 9 часов мы на нужной станции. Начинаем поход длиной в 12 километров на охотничьих лыжах с бордами и рюкзаками. Мазафакам это привычно и через два часа они у "зимухи" (домик под горой в котором печка, окно, дверь и лавки). Я иду по их следам 4 часа. К счастью, кроме их следов ничьих других нету. Красота вокруг неописуемая, но ходить со скоростью Мазафака я не могу, ведь я не тот бравый Рауль Педрейро.

Выхожу к зимухе, радостные Мазафаки лезут целоваться и щелкают меня на фотоаппарат. Фотоаппарат не наш и скоро его хозяева, занявшие зимуху раньше нас, уходят (получив прозвище "Ушельцы"), унося бесценные кадры и несмотря на уговоры остаться. Как ни странно, но уже через полчаса я с Шульцем и Карби начинаю восхождение на Мамай. Сравнить мне это не с чем. В "Сноуборд-клубе" такие приколы не практиковались. Поджидая, пока я доползу по 40-градусному склону до первого привала, Шульц уснул. Да, просто лег на доску и реально захрапел! А кругом снега по шею, вот-вот лавина может сойти, медведь вылезти. А он спит – одним словом, Мазафак. Взошли полгоры, прицелились в кулуар и погнали. Сразу оказались в лавине. Слава борду, лавина мелкая, но к концу спуска решили ее пропустить, на всякий случай. Уклон все тот же – не менее 40 градусов. Шерегеш по сравнению с этим просто холм хреновый. Поднимаемся второй раз, Шульц уже не спит. Новый кулуар, опять лавина. Опять мелкая, опять все в порядке, я даже догнал Шульца.

Вечер. Едим, пьем, Мазафаки рассказывают мамайские истории. Пересказу это не поддается (особенно письменному), но если когда-нибудь встретите любого Мазафака, попросите рассказать историю про булку. Карби забывает закрыть окно и мы ложимся спать. Снится сон: женщина в красном пальто поднимается по мамайскому склону. Идет очень легко и быстро. Я вижу как ее накрывает лавина. Из лавины также легко и быстро выходит скелет и идет дальше вверх. Просыпаюсь и понимаю, да я все-таки не тот бравый Рауль Педрейро, если снится такая муть.

Второй день. Настроение прекрасное. Солнце светит офигенно, горы белоснежные и даже осталось пожрать. Начинаем подъем на самый верх Мамая. Через 200 метров (на Мамае практически равнозначны метры пути и перепад высот) Шульц и Карби тормозят и ждут меня, оглядываясь по сторонам. Я обшариваю взглядом соседние горы, но ничего интересного. Оказывается, интересное уже здесь, прямо под носом. Следы медведя, который явно недавно (часа 2-3 назад) обнюхивал нашу тропу наверх, пробитую вчера. Даже я понял, что весной проснувшийся медведь хочет есть, а кроме нас тут еды нет! Раз его пока не видно, значит он устроил засаду выше! Обломись, гад! И мы мчимся вниз как только можем. На таком уклоне и чистом насте – очень экстремально. Вспоминаю надпись на стене зимухи: "Бордер вылетел на кочку. Все пи...ц, на этом точка". Вижу: Карби вылетел на кочку и правда пи...ц, точка. Внизу обрадовали Глеба: "там медведь!". Удивлению нет предела: "А что же вы так долго пристегивались?".

В надежде, что медведь терпелив и не скоро выйдет из своей засады, идем на другую гору – напротив через речку. Тот же Мамай, только пониже. Склон не менее крутой, лезем дольше часа. В один момент Шульцу показалось, что пошла лавина (это Карби поехал на жопе), он приходил в себя минут пять. Наконец, я залез наверх и мы сразу взяли траверсом на соседний склон. Скорость просто офигенная. Плавный уклон вниз по жесткому насту плавно выводит на верх другого склона. Ощущения непередаваемые. В Н-ске такое даже не приснится. Опять немного наверх и мы готовы к спуску. Опять чувство, что я не бравый Рауль Педрейро. Первая мысль – сползти отсюда на жопе – проходит с пониманием, что доедут только уши. Шульц рванул вниз, за ним Карби, с мыслью о кочке и точке делаю буквально пике по склону и стараюсь не потерять Мазафаков из виду. Мысли исчезают – я попадаю в снб-рай. Уклон 40 и более, ровный наст (следа не остается), кулуар шириной метров 40-50 и скорость, скорость, скорость. Да, это стоило и подъема ползком на гору, и похода на лыжах, и медведя, и женщины в красном. Это просто чистый, неразбавленный ни подъемниками, ни лыжниками, ни отелями, ни пивом, ни ратраком, ничем – сноубордический рай! "А ведь там бывает и павдер, а не только наст как сейчас", – сказал Шульц, когда мы возвращались. Мне стало плохо от зависти к Мазафакам.

На обратном пути по лесу Глеб страшным матом заклинал местный снег не проваливаться под лыжами. Но тот всё равно проваливался. Так уж повелось в этом лесу. Я даже почти не отстал от Мазафаков, не знаю почему. То ли медведь в засаде, то ли жажда пива, то ли ленинская искорка в глазах (был как раз день рождения вождя) гнала меня скорее к электричке. Но на этой станции пива не бывает. Никогда. Зато в Слюдянке всегда и много, и разного, и еще рыбы и хлеба пожалуйста, и еще бутылочку. Вот такой счастливый конец.

Огромное спасибо всем, кто помог мне в этом походе:

Глебу – за всё
Шульцу – за ночлег и за всё
Косте – за историю про булку и за всё
Карби – за радость и смех и за всё
Ольге – за лыжи (они у Глеба) и за супчик и за всё
Ковалю – за деньги и за всё
Кнопке – за всё
Всем мазафакам и жителям Иркутска за всё
Медведю – за то, что обломился
Лавинам – за то, что не завалили
Мамаю – за то, что есть

А вообще-то, конец не такой уж счастливый. Ведь теперь я уже не тот бравый Рауль Педрейро, который радостно гонял в Ключах и думал, что Шерегеш – это Гора. Теперь я знаю, что такое Горы и они далеко от Н-ска очень далеко – там, где живут Мазафаки.

Семён (Семён Оглоблин)
Статья с сайта Федерации сноуборда Сибири



В гостях у мазафаков II или нашествие на Мамай


"Весёлая причуда"
Как жаль, что среднестатистическому сноубордеру малодоступна тривиальная левитация: то есть, сверху вниз летать можно.

А как только понадобилось снизу вверх – извини, чувак, сэром Исааком Ньютоном этот вопрос уже изрядно обсосан – обломайся. Особенно по свежему снежку, да под бурелом. И свежачок никак не в "две ладони" а по-нашенскому, по-сибирски "в полный рост" и еще чуть-чуть, по две лопаты на каждый глаз.

А для того, чтобы как-то разнообразить сей вселенский мазохизм легким штрихом механистического безумия – возьмите с собой снегоход с санями, эта веселая причуда поможет вам реально скоротать денек-другой. Жизнь сразу наполнится смыслом, бытие разобьется на фазы: вот сани замедляют ход, надо спрыгивать и бежать рядом, надо толкать, сани заваливаются набок, приходится их откренивать, точно яхту на штормовом Байкале, колея виляет, буран ложится на борт, копает яму и замирает там внизу нелепо и неподвижно. Самое время выдергивать эту "металлическую сволочь" и переставлять на новое предательски мягкое место. Специально для тех, кто думает, что снегоходы лупят по снегу как пароходы по воде – черта с два! Эти астролябии на гусеничном ходу тонут как колотые ржавые батискафы! Да, да! И еще их надо постоянно откапывать большой титановой лопатой из секретного советского сплава. Именно так, и без альтернатив.

К слову сказать, откапывать приходится всё – дрова, место для костра, старую железную печку, потому, что пока костер разводили на месте для костра, он (костер) успел провалиться ещё на метр. Откапывать приходится оставленное на улице снаряжение, вчерашние дрова, затем всё надо откапывать в обратном порядке, плюс машину, которую завалило уже пару дней назад возле домика бабы Иры, плюс ещё сущий пустячок – почти полкилометра дороги от домика бабы Иры до, собственно, дороги.

Главное, надо быть готовым ко всему. Во-первых, могут сломаться лыжи (с лыжами приходится мириться, пока надо лупить вверх по горам и бордина киснет на рюкзаке). Во-вторых, придется разгрузить рюкзак – выпить пива на предмет облегчения ноши, зарыть самую ненужную вещь в лесу, либо "сходить до ветру". При жёстком лимите талой воды готовьтесь употреблять внутрь всё, что горит. Мамайская жизнь уделает и железный паровоз, поэтому, всё, что шевелится – может шевелиться на здоровье, с такой гимнастикой не до него...

Основные запасы жидкости на Мамае сосредоточены в бутылке "Голубого космонавта" (Спрайт и Спирт в надлежащей пропорции). Похмелья не бывает потому, что уже пора тропить по гребню, желательно в большой кулуар, но в принципе, можно и в маленький, потому что снега полный п...ц, потому что все стихи в голове – матерщина, потому что на подъёме не потеют, кажется, только ногти, потому что местный медведь – дылда злобная – уже спит, только неизвестно конкретно где.

Солнце вихляется по другую сторону хребта Хамар-Дабан, светит в совершенно произвольные распадки, железно забив на всё до весны. А в Байкале немеряно тёплой воды, он живой и серебристый как омуль. Байкал дышит облаками, облака дышат снегом, снег падает на Мамай, и мы имеем то, что имеем – бездонную целину, снег, мягкий, как тополиный пух, сыпучий как тальк и холодный, как позапрошлая любовь.

Собственно, катание длится долго-долго – минут 5, затем скрипучая шарманка бытия начинает молотить в обратную сторону уже привычный мазохистский марш: тропа, буран с санями, перепрятать всё в лесу, одно достать и два зарыть, машина, лопата, уютная "малина Шульца". Слегка пьяная добрая Муха подстрижёт меня на кухне опасной бритвой.

Мазафаки это сила! Их не может быть больше или меньше. Они есть. И это хорошо.

Crazy Zuk (Валентин Зюзюк)
12 декабря, Новосибирск
Статья с сайта магазина "Триал Спорт"



Журнальчик "Игры на скоростях – неофициальный вестник иркутских райдеров"

Ничем и никем не защищено, перепечатка в любые издания разрешена


...Идея о создании вестника пришла к нам в поезде К-рск – Иркутск, в купейном вагоне, где мы, попивая пиво, слушая Жанну Агузарову, возвращались с очередного феста, изрядно усталые, но непобежденные, и мирно беседовали...

...Удивительные приключения, происходящие с нами повсюду, где бы мы ни катались, требуют упорядоченности и хоть какого-то фиксирования событий райдерской тусовки. Поскольку их очень много, и мы уже начали путаться, что, где и когда действительно происходило и происходило ли вообще...

...Все ребята должны понимать, что вся информация, предоставленная здесь, относительна и очень субъективна.
это недостаток данного издания
и, надо признаться, серьезный недостаток
но если его отбросить, то радовать мы умеем...

«...так вот, иногда я успевала еще до завтрака целых семь раз
поверить в самое невероятное...»

Белая Королева. Льюис Кэролл "Алиса в Зазеркалье"

История первая:
Райдер по жизни


...во всех современных журналах стало в правилах хорошего тона брать у ди-джеев интервью, потому что ди-джеем быть модно... очень модное есть слово тоже – extreme... многие виды спорта по праву борются за право называться экстремальными, даже подводный бадминтон...
...мы решили взять интервью у райдера, который пользуется репутацией самого экстремального райдера Иркутска...
МЧСовцы узнают его на улицах...

Мамай
(автор рис. – Жека)
Александр Мяктов, 22 года
– snowboard?
...Axel 56, 98 года...
– freeride & freestyle?
...однозначно
– Сезон 99-2000, что это было?
...сезон, как всегда, начался с открытия на Мамае...
...в меру экстремальный, количество хороших спусков было прямо пропорционально количеству хороших прыжков...
...свежи в памяти ощущения свободного падения при вылете с мамайских скальников...
...и, наконец-то, я понял, что перерос олхинский трамплин... вращения уже не кажутся такими сложными, а амплитуда такой большой...
– небольшой рассказ о чистом спуске?
...8-9 апреля... с погодой было все нормально, с желающими кататься гораздо хуже (ха-ха...)
...то есть желающие были, но возможностей не было...
...поэтому все спуски мы сделали с pro-лыжником Бондаренычем, мечтающим купить доску в следующем сезоне...
...следует заметить: весенняя специфика снега, различные его состояния на разных склонах – от жесткого фирна с мягкой подстилкой до натуральной ваты, в которой можно было погрязнуть по самые уши или гланды...
...самым запоминающимся был последний спуск с вершины Мамая в дальний цирк...
...гигантскими дугами, на огромной скорости, несмотря на высоко стоящее солнце...
...качество снега было просто прекрасным, что позволило оторваться на полную катушку...
...и даже безумный длинный траверс через недавно сошедшие лавины не смогли испортить прекрасные впечатления от этого спуска...
...мы как раз поднялись на вершину, а весь этот склон напротив зимухи... он сошел весь...
...и мы ломились внизу через эти только что сошедшие снежные глыбы, пока Бондареныч не попробовал их своими ребрами...
– ну и пару слов о трамплинах...
...самые глубокие впечатления, конечно, от мамайских скальников – ни с чем не сравнимые ощущения безумных вылетов и мягкого приземления...
...со скальников мы ныряли, как раз, когда с Шубертом ходили на Мамай в январе (во время ужасных холодов в Иркутске), я обпрыгал там всё... всё, что мог и на что хватило сил...
...самое яркое воспоминание от того катания – это макушки елей, торчащие из-за вылета...
– что ж, конечно, супер. А вот что скажешь об олхинском трамплине?
...только он помогал скрадывать короткие зимние вечера, пару раз за неделю туда все-таки удавалось вырваться...
– а что, может быть, на следующий сезон его как-то перестроить, ну, может, сдвинуть назад вылет?
...я думаю, его перестраивать не надо, надо оставить его учиться людям... он так и так нуждается в ежедневной реанимации в процессе прыжков, да и лыжники...
...может быть, построить что-то большего размера, м-м-м, другой формы что ли...
...стенка была бы для меня интересной, quarter pipe, например...
...что касается Байкальского фестиваля... какие-то новые впечатления именно от участия в соревнованиях, как-то я все обходил их – это я первый раз участвовал...
– разве? А мамайский фест с big air в прошлом году?
...меня не было... Валюха как раз должна была родить Настю...
– что еще возможно в этом сезоне?
...большие надежды возлагаются на мондскую экспедицию и, возможно, традиционное закрытие сезона в июне...
– а что в Мондах?
...говорят, на Мунку клёвый снег... лёд... льда действительно много и, возможно, можно будет куда-нибудь затащиться и где-нибудь действительно скатиться... хотя один день обязательно уделим трамплинам...
– что-нибудь от себя, Саня...
...пользуясь случаем, хочу передать привет двум бичикам со станции Солзан, не признавшим во мне и двух моих спутницах здорового мужика и двух потерявшихся женщин в марте этого года...
– по некоторым сведениям, ты пользуешься большой популярностью и весь иркутский отряд МЧС знает тебя в лицо?
...не знаю как весь, но по работе больше со мной встречаться бы не хотел...
...вот так, и вообще, сноубордистам нужно учиться строить не только трамплины, но и снежные пещеры... ведь свой день рождения в этом году я встретил именно в такой... (см. рассказы из серии "Блудные попугаи и спасработы на Осиновском гольце" – прим. ред.)
– и последний вопрос: как пишется по-английски "квотер пайп"?
...quarter pipe


История вторая:
Главный райдер


Макс Добрыдон, Байкальск
...в мире встречается много замечательных людей, одним из которых является Макс Дорбыдон...
...и, конечно же, мы не могли не посвятить ему цикл статей, которые будут носить название «Один день из жизни Макса Добрыдона»...
...протусовавшись бок о бок с Максом Добрыдоном несколько фестивалей, мы могли бы с точностью до секунды описать каждый день знаменитости...
...тот день, о котором пойдет речь, выдался теплым, солнечным и веселым...
...дело происходило в маленьком городке Дивногорске, это был второй и заключительный день фестиваля «Сноуборд 2000»...
...залитая солнцем площадь под горнолыжной базой была до краев заполнена народом: лыжниками, сноубордистами, праздными зеваками и фанатами Макса Добрыдона, который, время от времени гонял туда-сюда, как сломанная торпеда, но не на сноуборде... а на снегоходе...
...девушки в тот момент, когда Макс пролетал мимо них, кричали: «Макс, давай! У-у-у, давай, давай, давай, у-у-у!» (честное слово, все было именно так)
...но Макс таки не понял, что именно нужно и проигнорировал, а может, фиг знает, как здесь написать – не знаю я...
...он весело перескочил на другой берег реки и вскоре оказался в районе, где толпились его фанаты и знакомые: сегодня их было, кажется, больше обыкновенного. Кивнув одномо-другому (поздороваться с ними за руку было, понятно, некогда), небрежно бросив одному-другому «доброе утро», «доброе утро» еще кое-кому и снисходительно поприветствовал самых маленьких словами «ах, это вы». Макс махнул перчаткой и скрылся. Все это вызвало такие волнения и восхищения среди фанатов и знакомых, что некоторые представители немедленно отправились на трассу boarder cross, надеясь, что успеют до того, как это – чего бы там ни было – случится, и они смогут все как следует увидеть...
...Макс нёсся по опушке леса, с каждой минутой все больше чувствуя важность своей задачи, и, наконец, он приблизился к финишу трассы...
...он постучал в микрофон...
...он два раза окликнул...
...потом он отошел немного назад, и, заслонив перчаткой глаза от солнца, еще покричал: «Эй!» и «Слушай!», и «Это Макс!», но ничего не произошло. Тогда он замолчал и прислушался, и всё замолчало и прислушалось вместе с ним, и в освещенном солнце лесу стало тихо-тихо, и потом где-то в невероятной вышине заскрипели канты сноубордов...

...выражаем сожаления о случившейся травме в Шерегеше...
...из-за которой мы не смогли видеть его прекрасные трюки...
...из-за которой Макс Добрыдон не мог прыгать дальше, чем видеть...
...из-за которой в Дивногорске не был построен big air, spine или другой какой-нибудь трамплин...
...и благодарим за великолепное справедливое судейство и замечательные комментарии...
...с пожеланиями удачных стартов...


История третья:
...некоторые особенности иркутских райдеров... (ловко подмеченные авторами)


Кто и как отличился в Шерегеше?

Миха – исключительно добрым нравом и удачным хвастовством новым сноубордом фирмы К2 «Эльдорадо». По громкой связи во время соревнований на всю гору было объявлено, что Дюжаков Михаил приехал в Шерегеш похвастаться перед ребятами своей доской и ни за чем другим...

Ольга – образцово-показательное санитарное содержание комнаты и катание на известных только ей склонах...

Костик – катался на лыжах...

Муха – бесконечными травмами и нежеланием ехать на дальнейшие тусовки: «Я остаюсь здесь развращать молодежь...»

Витёк – безупречной репутацией самого тяжелого лыжника из команды райдеров, катающегося в целине...

Жека Чуфистов – железобетонным спокойствием, терпением и трезвым видом...

Светка – очаровательно пудрила носик перед каждым стартом и удачно выступала на слаломных трассах, тем более, в графе профессия, вместо слова «провайдер» по громкой связи было объявлено – «прорайдер»...

Жека – после неудачного выступления в spine была замечена в слегка нетрезвом виде и, видимо, кому-то впарила свою любимую куртку...

Жека Большедворский – бешенным пристрастием к разного рода курительным снадобьям и старинным русским напиткам, а также любовью к зеленым крокодилам...

Зёма – бесконечное количество раз теряла разного рода очки, и, в конце концов, таки выменяла говённое курительное снадобье на не менее говённые очки брата Ковальского, и вообще, мы не филологи...


История четвертая:
Зёмин стих


...четырнадцатого марта, в руках со сноубордом,
не думая о shit’е, иду я на трамплин
со мной шагает Жека, заполненная кайфом, драйвом
мы верим – будет клёво... и прыгать мы хотим...
весна-балда схитрила, трамплин наш растопила,
пока мы тусовали далёко от него...
...скурив по сигарете, сказала Жека Зёме: «Ну, что, по tail grab и пиво пить пойдем?»
в душе было гавнище, облом да и shit’ище,
такое не приснится в ужасном, страшном сне...
Катюха не рискнула, взяла и не скакнула,
не стала в tail grab сегодня зависать...
но Жека – та лихая как рельса у трамвая,
взяла и мочканула с разбитого бугра...
потом девчонки отдыхали,
пельмени с майонезом поедали,
пивася не спеша...

мораль такая будет драмы этой:
горячим бутербродом и тающей весной
не будет райдер сломан,
а будет верить в чудо и снежные вершины
с волшебной белой пудрой и тёплою зимой...


Поздравляем

...нашего друга – Боровкова Артема с шестым местом в big air на Чемпионате России в Трёхгорном и желаем будущих безумных прыжков и полного отсутствия травм и вообще, всякого веселья...
...всех, у кого в апреле день рождения и всех, у кого день рождения не в апреле, а в частности, Муху, Жеку Большедворского, обоих Несмеловых Гришек, Надюху Шуберт (ее день рождения, кстати, прямо сейчас и происходит)...
желаем вам, ребята, удачи, любви и бесконечных спусков!

...надо полагать, что этого будет достаточно для первого выпуска, в следующем: mother fuck’а team «Пятьдесят. Ровно пятьдесят», интервью с модным райдером и прочее...
...да, еще Зёма продает свой крепеж (oxygen б/у) и ботинки 36 размера тоже б/у...

...пришло время точить канты и парафинить доски!
...мы едем в Монды!

Жека и Зёма
(Евгения Мусорина и Екатерина Земцова)
22 апреля 2000


Блудные попугаи и спасработы на Осиновском гольце

Решил как-то Саша Мяктов отпраздновать своё день рождения... (Наталья Болдырева со стороны заблудившихся)
Решили мы как-то спасти Сашу Мяктова... (Андрей Шуберт со стороны спасающих)
Решил как-то Саша Мяктов отпраздновать своё день рождения...


Решил как-то Саша Мяктов отпраздновать своё день рождения 4 марта 2000 года в зимовье Кости Суханова на Осиновском гольце. Шестеро человек выехали из Иркутска 2-го марта и на следующий день, 3-го марта, заходили по реке Осиновке. Мы втроем (Саша Мяктов, Валя Мяктова и я) заодно взяли с собой доски, чтобы покататься. На избе никто из нас ни разу не был, а Саша Мяктов знал только направление на зимовье, которое ему когда-то показали с хребта. Три человека, знающих, куда точно нужно идти – Костя Суханов, Сергей (Школьник) и Леонид Смолин (Циклоп) – ушли вперед, а мы немного отстали. Таким образом, группа разделилась на две части. Итогом дня захода было то, что три участника, ушедших вперед, удачно добрались до зимовья, а мы до него так и не дошли, потому как севшая облачность и наступившие сумерки помешали повернуть в нужном направлении.

В то время как мы втроем уже стояли на хребте, погода сильно испортилась – резко подул ветер и пошел снег густыми хлопьями. Видимости упала до 1 метра. Спускаясь с хребта на сторону реки Хара-Мурин, Валя услышала крик спускающегося впереди нее Лёни «лавина!» и испугалась. Она остановилась подождать нас с Сашей. Мы отстали, потому что репшнуры на лыжах все время слетали, и приходилось их поправлять. Саша и я подошли к Вале, она сказала, что Лёня поехал туда и крикнул, чтобы мы забирали левее. Мы забрали левее, но, как впоследствии оказалось, это «левее» получилось больше, чем надо.

Итак, мы спускаемся левее и ждем места, где нужно повернуть вправо на зимовье, а поворота все нет и нет. Нам приходится ехать вниз. Потом склон стал совсем крутой, мы отстегнули лыжи и надели доски. У меня были советские однослойные вибрамы, и счастья от езды на сноуборде в вибрамах прибавилось не сильно, если не сказать наоборот. Парой дней позже обнаружилось, что при спуске мы забрали налево и перевалили через отрог в другой приток Хара-Мурина, и поэтому направо поворота не оказалось.

Стало темно, мы остановились и решили рыть берлогу в снегу. Пришлось вылезать на склон повыше – это была отдельная песня. Снег рыхлый, передвижение только в лыжах. Делаешь шаг наверх и скатываешься обратно, потом снова и снова. Сил не остается. Попробовали отстегнуть лыжи – провалились по грудь и надели их обратно. Вот в таком снегу умудрились вырыть берлогу руками и досками – с нами же был Саня Мяктов! В Иркутске стояли сильные холода в те дни, за нас переживали по этому поводу, а на Хамар-Дабане шел снег, и было достаточно тепло.

С собой у нас ничего для ночевки, само собой, не было – мы же шли на зимовье. У Мяктовых был один пуховый спальник на двоих, у меня пуховый спальник и коврики. Палатки нет. Мы вырыли берлогу и, используя чехлы от досок и лыжи, соорудили нечто вроде крыши с дырками, через которые проглядывали звезды, когда кончился снег. А пока он валил хлопьями без остановки, ночью сквозь дырки в крыше падал на спальники и таял. Утром спальники смерзлись и стали самыми тяжелыми вещами у нас в рюкзаках.

Проснулись утром четвертого марта – светит солнце, с погодой все хорошо. Посмотрели на то место, по которому мы в темноте спускались бульдозером на заднем канте – на склоне лежат лавинные выносы, и Валя сказала: «Вверх мы не пойдем». И мы пошли вниз, чтобы обойти отрог и подняться обратно. Как потом оказалось, мы находились на отроге другого отрога, и нам пришлось спуститься вниз до самого ручья.

Из еды с собой оказалась халва, сало, чуть-чуть хлеба и пластиковая бутылка медового пива, которая не кончалась. Ее отпиваешь, а потом от мороза жидкость распирает до полной бутылки. Пьешь, а его опять до полной бутылки распирает. У меня была с собой маленькая мензурка домашней черемуховой настойки. Ею мы поздравляли вечером 4 марта Саню с днем рождения в нашей следующей берлоге.

Мы начали спускаться вниз к ручью, все было нормально, пока впереди не образовался обрыв. Видно, что летом в этом месте течет небольшой водопадик метров 8 высотой. По очереди скидывали рюкзаки, потом лыжи, а потом спрыгивали и сползали сами.

Пока мы ползаем в сугробах, физическая нагрузка дает о себе знать – хочется есть. Кроме перечисленной еды обнаружилась еще пачка сосисок – их жарили на палочках на костре. А с питьем было еще чудеснее – на всех была одна моя железная кружка, потому что остальная посуда пластиковая – мы же шли на зимовье. Топили в кружке теплую воду и пили, заварки не было.

Поняв, что в этот-то день мы точно уже никуда не попадаем, начали готовиться ко второй ночевке. А Вале весь день мерещились медведи. Каждый сугроб снега, из-под которого было видно хоть какое-то парение, казался ей берлогой с медведем. Саня подходил, демонстративно истыкивал сугроб палкой и говорил: «Медведя нет!»

Переночевали вторую ночь. Наступило 5-е марта. Решили, что на зимовье уже, видимо, не пойдем, а пойдем лучше выходить и спасаться. Направились вверх по ручью, чтобы подняться обратно на хребет и спуститься по Осиновке (где мы поднимались) к Байкалу. Хребет все эти дни стоял все время над нами, поэтому ошибиться было невозможно.

По ручью случилось много всяческих перелазов и переходов – нам повезло, что никто из нас не сломал деревянные лыжи – это было равносильно смерти для нас. Мы шли на лесных лыжах (Вологда) с тросиковыми универсальными креплениями. Идем вверх, начало припекать солнце и началась, соответственно, отдача. Лыжи специально мочим в воде, чтобы образовался подлип и пропало скольжение. В итоге таких мероприятий подлип стал такой, что ногу невозможно было поднять с ледяным «каблуком» толщиной сантиметров в двадцать.

Снова остановились ночевать. Уже привычно вырыли берлогу. К этому моменту стали кончаться спички. Мы их тщательно считали и прятали по мешочкам в рюкзаках, чтобы они не намокли. С утра есть уже было неохота, и Саня заставлял нас кушать. Халва со снегом глоталась с трудом, а потом почти перестала влезать внутрь. (Когда вернулись в город, Валя сказала, что халвы наелась на всю оставшуюся жизнь.) В моей голове красной нитью проходила мысль: «Вот Сане приходится возиться с двумя бабами, ладно одна – жена, а вторая даже не любовница...»

Наконец, начался подъем по склону. Лыжи сняли, идем наверх серпантинами по чистому блестящему склону с огромными снежинками и думаем: «Что-то тут снежку-то навалило слишком хорошо...» А до этого снегопада было видно, что снег не шел уже давно и дни стояли теплые – образовался хороший жесткий наст. Сверху на него нападало сантиметров 30 свежего снега. Тропили по очереди, и когда в очередной раз Саня шел первый, по всей горе раздался глубокий долгий вздох... Саня нам: «Ну что, девочки, поясные пряжечки-то расстегните...» Мы расстегнули пряжки и идем. Я смотрю вниз – 45-градусный длинный склон, падать далеко, расстегнула я пряжечку и что?... Продолжаем подниматься, доски привязаны к рюкзакам. Ухнуло еще раз.

Когда мы вылезали на самый верх по крутому взлету, Саня первый вырубал ступени своими рантоваными ботинками. Мы с Валей шли в мягких сноубордических ботинках с круглыми носочками, которые практически уничтожали ступени. Я лезла последней и подо мной, соответственно, от ступеней уже ничего не оставалось. Два раза я просто съехала по полтора метра. Стою, гребу в снегу на месте и думаю: «Ну, все, останусь тут жить».

Вылезли наверх, посидели, сматерились. Классно, солнце, мы уже теперь точно живые, ну и ладно. Пошли по гребню до места, откуда мы начали спускаться на заходе. Наших следов, естественно, уже не было – их занесло, но мы увидели следы остальных троих, видимо, когда они выходили. Здесь встегнули доски и по следам начали спускаться с хребта. Спускались в сумерках и по темноте еле-еле добежали до маленькой охотничьей зимухи, которую приметили на заходе. Там остались ночевать, и там я поняла, что пуховый спальник – очень неподходящая вещь для нашего путешествия, потому что в избе он растаял и стал мокрый и холодный.

В зимухе обнаружилась какая-то проблема с печкой, она не горит, а только дымит. В конце концов мы развели на поддоне на полу костер, открыли дверь и так спали всю ночь. Периодически я просыпалась, чтобы растереть плечи, замерзшие от мокрого холодного спальника. И все равно мы были рады избе, и что не пришлось снова рыть берлогу в снегу. Саня где-то недалеко от избушки даже нашел воду.

На следующий день, 7-го марта, выдвинулись по Осиновке в сторону деревни Солзан. Вышло солнце, начался бешеный подлип – лыжу поднять невозможно. У Саши в этот момент срабатывает пейджер и с пунктирами пишет что-то непонятное – отдельные буквы. «Ладно», – говорит Саня – «ближе подойдем, может, станет лучше принимать».

Проходим чуть дальше, снова срабатывает пейджер и пишет: «Саша, срочно позвони в поисково-спасательную службу»... У нас начался непроизвольный ржач по этому поводу – у какого медведя спрашивать телефонную трубку? Остановившись в очередной раз, Саша говорит: «Хорошо, что он не сработал у меня вибрированием, когда мы выползали наверх и под нами все ухало...»

У меня вибрамы замерзли напрочь, и пришлось на лыжах идти в сноубордических ботинках. А крепления были подогнаны под вибрамы. Cноубордические ботинки слишком широкие для креплений, поэтому мне очень сильно передавливало ноги ремешками. Уже подходя к ЛЭП, я поняла, что ногти слезут абсолютно все. Поэтому я шла медленнее всех. Саша и Валя идут впереди, я ковыляю сзади, и нам страшно хочется пива...

Выходим на трассу, все классно, все рады... И тут над нами начинает летать вертолет и выписывать круги. Саня говорит: «Что-то не зря он тут летает. Наверно, ищут нас». Хотя мы отлично укладываемся в контрольное время возвращения, которое сказали родным. Подумав, решили, что надо помахать им досками, и если они нас ищут, то обязательно заметят. Бросаем рюкзаки посреди деревни Солзан, где четыре столба, одна дорога и никого нет, выходим на середину тракта, берем сноуборды двумя руками за крепления и машем изо всех сил – "мы здесь, мы здесь!" Мужественный вертолет летает метрах в 80-100 над землей – видно каждую заклепку на брюхе – кружит над станцией Солзан, ищет сноубордистов и никак не может их найти. Потом он уходит в сторону ЛЭП, и мы думаем, что нас увидели, но почему-то решили сесть там? В этот момент вертолет уходит в хребты...

Нам ничего не остается делать, кроме как идти в круглосуточную кафешку для дальнобойщиков около дороги. Заказали пельменей, балтику девятку (чтобы срубило сразу), наелись и вышли спокойными и довольными. Самое интересное, что своя немногочисленна еда, какая у нас была, даже осталась на выходе – есть особо не хотелось, пока мы выгребали все эти дни.

Пошли на станцию Солзан, купили билеты. Мяктовы собрались ехать в Танхой – у них там ребенок у родителей. Я взяла билет до Слюдянки и в Иркутск. И тут на лед садится вертолет, прибегают Андрей Шуберт с Шапирой (Михаил Креславский), кричат и суетятся. Всех построили, мне сказали «полетишь с нами». Мяктовы отказались наотрез, потому что им все равно надо ехать за ребенком, а мне пришлось лететь на вертолете в город Иркутск. Когда мы подлетали к Иркутску, у меня начали страшно болеть пальцы с ногтями на ногах, и я даже была рада, что полетела, а не стала на электричке добираться домой.

Вообще, ноги, конечно, у нас замерзали в течение этого путешествия. Валя обморозила себе пальцы. У меня слезли все ногти, и первый раз после этого я их подстригла в сентябре. Правда я их не отморозила, а отдавила сноубордическими ботинками в универсальных креплениях на лыжах.

Вот такой получился лыжный поход со спусками на сноубордах.

Наталья Болдырева
2-7 марта 2000


Решили мы как-то спасти Сашу Мяктова...


В тот вечер, когда ребята ночевали в зимухе на Осиновке, 6-го марта, позвонили Леонид Смолин и Сергей. Особых подробностей они не сообщили. После этого разговора я обладал информацией о том, что Саша Мяктов, Валя Мяктова и Наташа Болдырева пропали на гребне Осиновского гольца в первый же день, и два дня их никто не видел. Собственно, из-за этого была такая серьезная суета. Дома знали, как они были экипированы. Палатку, топор, пилу не брали – шли на зимовье. Никто не исключал серьезных ситуаций. Причина, по которой они не вышли за два дня, могла быть банальной – кто-то подвернул ногу, не могут идти, сидят и ждут. Никому и в голову не приходило, что может быть все совершенно нормально. Девятого марта Наталья должна была выйти на работу, то есть они планировали возвращение домой 8-го марта.

Этим же вечером 6-го марта я позвонил спасателям. Оперативный дежурный сказал, что нужно приехать в спас службу к восьми утра и подать заявление от родственников. Утром я экипировался, приехал и написал заявление. Потом появились непосредственно участники событий (Лёня и Костя Суханов), и была мало-мальски обрисована картина событий. Начальник спас службы провел совещание, на котором была рассмотрена ситуация, уточнен план предстоящих спасательных работ и раскритикованы действия группы.

Было принято решение делать облет на вертолете, потому что это позволяло максимально быстро разъяснить обстановку в достаточно большом районе поиска и в случае обнаружения пострадавших оказать им помощь. Поднять борт в воздух оказалось не простым делом. В аэропорту в это время стоял красноярский вертолет (тогда у иркутских спасателей не было своей машины). Этот борт стоял под спасработы в Саянах – погиб человек, попал в лавину. Было разрешение на полеты только в Саяны. Чтобы вертолет мог лететь на Хамар-Дабан, необходимо было личное распоряжение генерала в Красноярске. Телефонные переговоры затянулись до обеда. По причинам, не зависящим от иркутских спасателей, поговорить с генералом так и не удалось. Обстановка становилась нервозной, мы теряли время.

Пока решался вопрос с вертолетом работники местного СМИ проявили завидную оперативность и осведомленность. Корреспонденты появились внезапно, и под раздачу попал я с Шапирой. Начались расспросы: "Кто, где потерялся? А можно попасть в вертолет? А жертвы есть?" После последнего вопроса товарищей перенаправили к начальству. Наши журналисты падки на катастрофы и сенсации, а если жертв нет, то вроде и писать нечего.

В тот день у спасателей оказался Красник, который там давно уже не работает. Он давал разные толковые советы – воспитанник старой поисковой школы. Красник помог наделать пластиковых бутылок с камешками внутри и записками "Поздравляем, дорогие друзья, вас уже ищут давно". Привязываешь к такой бутылке красную ленточку и разбрасываешь с борта вертолета в районе поиска. Это называется «вымпел», чтобы человек знал, что его ищут. Найдя такой вымпел, если у людей все плохо, они могут остановиться и ждать помощи. Наталье Болдыревой и Саше Мяктову вручили по такой бутылке по возвращении в Иркутск.

Когда с генералом не получилось, стали искать другие возможности. Под гарантийное письмо Глеба подняли борт.

Я оказался в вертолете благодаря своим знакомствам со спасателями и как участник десантной группы, потому что был экипирован лесными лыжами. Не исключалась ситуация, что забрать людей не удастся, а придется высадиться и оказать помощь. С нами полетел Костя Суханов как участник событий, хорошо знающий район поиска.

Сначала вылетели на станцию Солзан, полетали над деревней. Участников, стоящих на трассе в деревне и махающих, почему-то никто не заметил. Это, естественно, произошло не специально. Если бы их заметили сразу, то сэкономили бы время, деньги и нервы. Вообще низко летящему вертолету махали все, видимо после трех холодных ночевок в горах райдеры легко сошли за местных.

Затем полетели над рекой Хара-Мурин. Вариантов было всего три, куда можно выйти из места событий: река Хара-Мурин, река Осиновка и река Солзан. Со слов очевидцев, ребята начали спускаться в бассейн реки Хара-Мурин, поэтому там и начали искать.

По реке следов не было, но зато следы были наверху на хребте. С вертолета площадь, на которой ребята ходили 3 дня, казалась смешной – максимум, 5 на 5 км вдоль двух ручьев-притоков Хара-Мурина. Кажется, вот оно, все рядом – вот зимуха, вот ручей, вот хребет. А когда по пояс в снегу, то легко получается три дня.

Сели у зимовья, посмотрели. Там никого не было. Потом стали делать облет Осиновского гольца. В тот день, когда под ребятами ухало, посходило много лавин на склонах. Увидели тропу, засыпанную лавиной. Потом увидели выходные следы, и что тропа не обрывается – успокоились. На гребне обнаружили следы от сноубордов, спускающиеся в сторону реки Осиновка. Когда их насчитали больше двух, то полетели назад. Сели на лед. Никто не знал, что они в деревне, просто хотели пойти на вокзал и узнать, а был ли вообще народ и т.д. Там же на вокзале их и нашли.

Здесь хочется посоветовать участникам, отправляющимся в подобного плана путешествия, пользоваться услугами страховых компаний, которые страхуют человека на солидную сумму на случай спасательных работ. Причем страховка на несколько дней стоит вполне разумные деньги и позволяет, при необходимости, осуществить эвакуацию пострадавших силами санавиации.

Андрей Шуберт
2-7 марта 2000

Интервью брала Элеонора Крыжаева


Лавина на Мамае 27 марта 1998 года

Когда мы пришли на Мамай, людей там было не много, в том числе компания из трёх горнолыжников: Григорий Несмелов, Сергей Власов и Александр Плеханов. Кроме них, еще досочники – Сергей Саморуков и я, на горных лыжах – Наталья и остальные.

Было 27 марта 1998 года. Днем раньше мы пришли на Мамай. Компания из трех человек там уже жила где-то неделю. За ночь выпало около 20 см снега, и наутро мы пошли кататься. В тот год на вершину ходили через центр цирка. Мы прошли через цирк и начали подъем на гребень правее кулуара. Гриша пристегнул лыжи и съехал по цирку под наши завидующие крики и улюлюканье. Мы с Серегой Саморуковым тропили впереди. Не доходя до гребня где-то 25 метров, мы стояли и смотрели вниз в цирк. Я тропил первый, поэтому находился выше всех по склону. Когда я повернулся обратно лицом к склону и собрался тропить дальше, то понял, что меня смывает вниз вместе со снегом. В трех метрах от меня рос стланик, к которому я прыгнул, но не долетел и приземлился в снежный движущийся поток. Меня перевернуло на спину вниз головой по склону, и в таком положении на спине под снегом я проехал кулуар. Выкат из кулуара я ощутил четко – меня сбросило со скального сброса в цирк, где уклон меньше, чем в кулуаре.

Дальше лавина потащила по цирку. Все это время я находился внутри лавины, но периодически меня выталкивало к поверхности, и мне доставались глотки воздуха. Это продолжалось не секунды, а гораздо дольше. В момент остановки лавины, мне удалось вытащить кисть руки над лавиной – это меня и спасло. Лежа вниз головой в одной футболке, засыпанный снегом, я терял сознание с мыслями «ну х..ли вы так долго?»

Как выяснилось позже, лавина зацепила еще трех человек.

Сергея Саморукова – он ехал в конце лавины, и, когда она остановилась, оказался засыпанным по пояс и откопался самостоятельно.

Гришу спас камень в конце цирка, об который он затормозил спиной с привязанными к ней лыжами. В момент торможения у горных лыж отломились носки и пятки по полметра с каждого конца, а спина осталась целой.

Последнего участника, Сашу Плеханова, вынесло из цирка и завалило четырьмя метрами снега в кулуаре.

Серега Власов в это время поднимался на лесных лыжах в цирк. Перед выходом в цирк он остановился под вертикальной снежной стенкой. Каким-то шестым чувством Сергей почуял что-то неладное в момент начала схода лавины. Он отъехал в сторону и сразу после этого на месте, где он стоял, прошла лавина.

Как только сошла лавина, народ запаниковал, увидев, что двоих нет. Наталья поднималсь в цирк, и в момент схода лавины была сильно в стороне, поэтому не пострадала. Хотя до этого она не была в горах и не знает, что надо делать при сходе лавины, Ирина почему-то пошла не вниз, куда сошла лавина (а не вверх выше тела лавины), и увидела мою торчащую кисть руки. Я лежал под снегом около 15-ти минут. Меня откопали, но сознание вернулось ко мне, только когда подходили к зимухе. Я спускался из цирка сам, но процесс спуска совершенно не помню. В избе забрался в спальник и уснул, согреваясь.

В это время одну из девчонок из зимухи отправили вниз вызвать спасателей. Она не обладала никакой информацией, кого и где засыпало, просто народ сбежал вниз до избы, сказал, что засыпало двоих, и отправил ее за спасами. Девушке каким-то чудом удалось связаться со спасателями по телефону и вызвать их. Они прилетели в этот же день после обеда. Я уже оклемался и поднялся наверх, где все начали методичный поиск щупами. Когда прилетели спасатели, мы были наверху. Поиск продолжили, но в этот день парня не нашли.

Кроме вертолета, слюдянские спасатели двинулись на буранах, но не доехали до избы и пришли поздно вечером пешком. К обеду следующего дня тело Саши нашли там же, где искали до этого, только он лежал гораздо глубже...

Александр Мяктов

Интервью брала Элеонора Крыжаева


Love Story (Кавказ 2002)

Жека
Это было настоящее приключение.

Я летела в огромном самолете на Кавказ, смотрела в окно, пила портвешок. Во всем мире, насквозь пронизывая все слои атмосферы, светило солнце, в грузовом отсеке самолета вместе со мной через пропитанное солнцем небо летели два моих сноуборда. Я, собственно, только и думала о том, чтобы все это не рухнуло вниз раньше времени, и таки попали бы мы все куда нам надо было.

Нам позарез было надо. Туда, где валил снег на склоны гор... И на скалы... В кулуары... И на трассы, не знающие мерзкой поступи ратраков. И на целинные поля с реальными уклонами. Он засыпал сосны на ближнем юге Чегета, бугры и все возможные следы. Именно он вызывал радостные и нелепые улыбки на лицах ребят и девчонок, которых в Москве во Внуково сажали в самолет вежливые до тошноты канатчики аэропорта.

Дождливая и грустная Москва, улыбка моего братишки, пивко, сигарета. Вот, что было в Москве. Меня довольно сильно измотал предыдущий самолет, но настроение поднялось: целый самолет райдеров. Это радует. Летим. Все бухают и знакомятся друг с другом. Накурено и весело, и совсем не страшно.

Минводы. Плюс восемнадцать. Машина до Терскола стоит 250 руб. Все тащат свой багаж к машинам. Лето. Все прямо какие-то обалдевшие от тепла и уюта земли. Гор не видать – дымка. С Димой, моим соседом по самолету, вырубаем машину. Повезло, водитель Володя и его друг – отличные гиды. Рассказали и показали все, что только можно было увидеть, и о том, чего видно не было, и о тех, кто не оставляет следов, и обо всем остальном тоже. Виталик (я встретила его в самолете) рассказал мне, что в этот раз я не увижу на Кавказе Пионера и Дэна. Очень жаль. Очень. Без них будет не так весело. Не так сказочно. Жаль.

В 9 часов вечера в полной темноте подъехали к Горянке. Всё. Я у цели. И хотя нифига не видно, но я чувствую, какие они огромные и теплые. Горы. Бабушка Валиджан, конечно, узнала меня, обрадовалась, накормила хичинами и напоила вином... Горы. Я даже во сне знала, что они рядом. Стопудово.

Прошло несколько дней...

То, что происходит здесь, мало похоже на реальность, возможно, это единственно возможная реальность вообще. Мне больше нравится второй вариант. Я буду придерживаться его.

Часов в 9 утра люди с досками и лыжами собираются в холле Чегета, чтобы узнать что-то новенькое по поводу откладываемых соревнований Big Mountain. Приехали райдеры с Камчатки, Шерегеша, Москвы, Питера. Прибалты, немцы, австрийцы, французы, ну, и все такое. По крайней мере половина собравшихся катаются как боги. И почти все считают, что кататься с неподготовленных склонов вниз на досках или на лыжах (кстати, о лыжах тех ребят я отдельно скажу) – единственно важное и самое главное занятие в жизни (кроме, может быть, серфинга). Все ребята в касках, с биперами. Разговоры с утра, в основном, о кондишене снега, о вариантах спусков, о вчерашних вечеринах, о сноубордах и лыжах. Все ждут судей, которые уехали наверх с первым подъемником ставить трассу. И вот они приезжают и опять откладывают фрирайд.

Спасение сноуборда
в р.Азау
Между тем снег идет четвертый день. Лавиноопасно. Я не видела особо грустных людей в эти дни. Как раз тогда я научилась танцевать джигу. Все ребята и девчата хватали свои доски-лыжи и ехали наверх прямо в снежные заряды, в метель, потому что было просто клёво гонять без башки в такую погоду с реальными райдерами. И даже то, что была плохая видимость, не обламывало кайфа от безумных скоростей и ломления по лесу. Конечно, кто-нибудь мог запросто свалиться на тебя на огромной скорости сверху, и однажды на меня прыгнул безумный лыжник, ни слова не понимавший по-русски, на его счастье. Не думаю, что после этого он стал осторожней кататься, однако, я вообще перестала тормозить после этого случая.

Эльбрусские спасатели. Я, в основном, гоняла с ними в те дни. Очень сильно катаются. К сожалению, Саша Байдаев в этом сезоне не катается – травма, попал в лавину. Очень интересные ребята: Берт, Лиза, Осман и Лёха-спасатель на лыжах. Ребята и девушки гоняют на длинных-предлинных лыжах и совершенно не обламываются. Там такие спуски и скорости...

Hammer – прекрасные доски для Кавказа, для длинных спусков в любых условиях, на жестком снегу и льду. Жесткие, широкие, достаточно тяжелые. Я ничего не говорю, но мне не хотелось бы кататься там на мягкой доске в будущем. Хотя, пожалуй, Hammer для меня слишком тяжел. А Лиза вот на нем гоняет легко.

Теперь про лыжи. Фактически, это сноуборды, только очень длинные. И еще я вообще не видела, чтоб кто-то так гонял на лыжах по буграм и по целине, как эти ребята оттуда. Наверно, там были и русские, но на горке я их не встречала. Меня вообще русские лыжники не впечатляют, даже такие звезды, как Виталик Ильиных, одно время бывший кумиром для некоторых райдеров, еще до просмотра довольно дешевого фильма. Не очень-то хорошо я отношусь к лыжникам. Прямо сказать, среди них встречаются единицы: Танька Кушнаренко, Шульц (до доски), Витёк, Серега Дюжаков – мои друзья. Но буржуинские pro меня потрясли. Уровень. Полет. Супер.

Жека
Я оставлю в памяти, пожалуй, эти деньки бесконечного спуска, удивления, озарения, на самом деле, жить и кататься в контакте с такими же как ты людьми, понимая, что и для них тоже значат безумные спуски, свежий снег, бугры и прыжки с карнизов (и трамплинов, конечно, прямо в небо) – всё вот это действительно реально важно. Это, может быть, счастье, а все остальное теряет свой дурацкий смысл.

Соревнования (этап кубка Европы) отменили из-за bad snow condition... Волшебное настроение обломилось, а еще я очень сильно устала потому, что перекаталась. В горах с этим надо быть острожным.

Я сидела у бабушки Валиджан уже 2 часа и пила коньяк, подкидывала дрова и ждала своих друзей: Катьку, Коголя, Мяктовых Саню и Валюху, а также Шульца. И они приехали... Расписные и корявые, как сабли турецкие...


Жека (Евгения Мусорина)


О прыжках и фристайле

Алексей Вайман (Y-man):

Алексей Вайман –
ночные прыжки в Ершах,
февраль 1997
Как только начали кататься, сразу же начали и прыгать. Прямо ездить не интересно же – хочется на кочку...

В 1997 году приехал Виталий Михайлов из Москвы, Глеб собрал всю толпу, и мы в Ершах построили под руководством Виталия трамплин. За эту неделю, пока Виталий был здесь, раза два-три я съездил в Ерши – это было здорово. Он учил строить не какие-то там подосланные горнолыжные кочки, а настоящие, нормальные бордические трамплины и прыгать с них. Мы с женой приходили, ставили в корзинке в лесочке поодаль маленького сына Гошку и прыгали.

...В 1998 году летом нарыли большую кочку на Олхе, сделали вылет. Правда, он короткий и народ обычно перелетает его. А поучиться там можно. Катающаяся публика сразу распрыгалась на этом трамплине, всем понравилось, хотя ее моментально выскребали до земли. Потом Рома Фалеев сделал полтора оборота с нее и приземлился на голову. Это был пример абсолютно неуправляемого полета.


Александр Шипилов:

Александр Шипилов на ГЭПе.
Соревнования по фристайлу,
Байкальск 2000
Однажды проездом с Камчатки в Иркутске неделю был председатель Федерации сноуборда Виталий Михайлов. Он хорошо прыгал и всех нас заразил прыжками. Под его руководством мы построили небольшую кочку в Ершах и биг-эйр в Байкальске. После его отъезда, уже летом, Глеб заказал бульдозер, собрал нас, и мы начали строить трамплин в Олхе. Мешающий лес вырубался и все выкладывалось дёрном. Можно сказать, что это было начало фристайла в Иркутске.

Тогда мы все пробовали прыгать, но больше всех, как мне кажется, этому уделял внимание Глеб. Также, хорошо катался Леша Вайман – мне очень нравилась его техника и стиль. Прыгали много, пытались сделать все, но получалось не многое, так как учить было некому. Когда в Байкальске построили биг-эйр побольше, и народ осмелел – начались травмы. Например, я сломал себе два ребра, порвал межреберные связки и просто ушибся. Ну, а головой стукались периодически все по очереди.

Сергей Саморуков, 1999
Акробатической подготовкой для прыжков начали заниматься года три-четыре назад. Мы договорились с залом, ходили на тренировки, прыгали на батуте. Компания тренировалась небольшая, 6-10 человек, но было интересно и весело, потому что в зале яма, батут и прыгать можно довольно безопасно. Поначалу прыгали просто из любопытства, мы учились делать сальто назад. У кого получалось, у кого не очень. Сложнее всего было сделать сальто без батута, просто на дорожке.

Сергей Саморуков – первый человек в Иркутске, который прыгнул сальто назад на сноуборде. Вращение у него получилось в двух плоскостях . В тот момент, когда еще никто из нас такого не прыгал, это смотрелось очень круто. Он занял первое место на соревнованиях по фристайлу в Байкальске. Позже он уехал из Иркутска в Новую Зеландию.

Женя Мусорина (Жека) – отдельное явление в Иркутском сноубординге. Когда она первый раз в своей жизни катилась на сноуборде, она ехала по склону, не падала, ее вращало, и она с интересом разглядывала себя и все вокруг. Мне казалось, что она не может понять, что с ней происходит.
Жека хорошо гоняла на сноуборде, ездила в разные города, прыгала, выигрывала соревнования. Она была довольно сильной сноубордисткой, пока серьезно не травмировала спину.


Глеб Турчанинов:

...Зима 97-98 не предвещала ничего нового. Байкальск был изведан и изъезжен вдоль и поперек. Целины хватало только на субботнее утро. Хотелось новых приключений. Было огромное желание идти дальше и как-то развиваться. Решение оказалось очень простым – ЛОПАТА. При помощи этого нехитрого средства мы начали серьезно постигать науку технического фристайла. Оставив новому поколению "байкальские просторы" мы плотной группой в составе Мяктова Александра, Сергя Саморукова, Стаса Пологрудова, позже Константина Попова и Шуры Шипилова уединялись, строили трамплины и прыгали с них, пока были силы....

Первый трамплин в Байкальске:
Стас Пологрудов...
... и
Александр Мяктов
Глеб – первый грэб
 
Глеб – первые 360°
 

Александр Мяктов,
соревнования по фристайлу,
Байкальск 2002
Глеб, Байкальск
 
 
Глеб,
рождественские старты
в Байкальске, 1997
Глеб – tail-grab
 
 


Евгения Мусорина (Жека):

В 2002 году Глеб встал на жесткую доску, и соревнования по фристайлу в Иркутске закончились. Отдельные люди еще прыгают, но это уже не то...

Подготовка материала, интервью: Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами
2004


Отрывки из рассказов исторических участников

Александр Шипилов: подъемники

Мы поднимались на подъемнике, не отстегивая задней ноги, с помощью устройства типа хомутика из широкой стропы, который накидывался на тарелку. Сесть было на нее невозможно, не отстегнув ногу, поэтому придумали вот такой своеобразный способ. После набрасывания петли на тарелку, концы хомута соединялись в руке, чтобы он не слетал и, таким образом, ехали наверх. Такое положение было ужасно неустойчивым, и если ты падал, то встать шансов практически не было – народ ехал до самого верха на спине, лишь бы не отпуститься.

Однако одному средству, как можно было встать, меня научил Лёня Масаков. Суть сводилась к следующему: надо было какое-то время катиться на спине, потом сгруппироваться, завалиться набок и подсунуть под себя доску в направлении движения подъемника. Если в такой позе жестко зафиксироваться и не разгибаться, то тебя просто вытащит и поднимет на ноги, потому что подъемник едет вперед. Но такие телодвижения требовали столько усилий, что если тебе хватит сил подняться один раз, то на второй их уже не останется.

Не помню, в какой момент, но вдруг однажды, кажется, Глеб покатился, присев на тарелку. То ли он увидел где-то, как поднимаются, то ли еще где-то прочитал, но я смотрю и вижу, что у него отстегнута задняя нога. После этого стропы и веревочки перестали быть актуальными, и все стали ездить, отстегнув ногу.

Гонять по трассам в начале сильно никому не нравилось – все катались, где только можно и где не жестко. Трассы, кстати, не ратрачились в Байкальске и не укатывались как сейчас. Восточная трасса не так раскатывалась, крутой выкат к верху первого подъемника был более узкий с буграми и кочками, а объезд этого крутяка слева был узкой дорожкой.


Алексей Вайман (Y-man): первое вертолетное катание

Первое вертолетное катание в марте 1996 года на Мамае было замечательным. Каталось около 20-ти человек, собранных Глебом. Это была супер-поездка, организованная Леней Масаковым, и стоила 100 американских рублей. Было три спуска. Две группы примерно по 10 человек, каждая скатилась три раза. Досочников из всей толпы было три человека: Леня Масаков, Глеб Турчанинов и я. Остальные были на лыжах.


Дмитрий Ковалёв (Коваль): бобры

Бобры
История возникновения бобров пришла к нам со времен строительства трамплина в Ершах, когда им было поручено пилить деревья и делать просеку. С тех пор они стали бобрами. Их всего трое: Илья Михальченко, Геннадий Коркин и Андрей Наконечных (Андрелло). Мы построили осенью трамплин, а весной до него не дошли руки, потому что было очень мало снега.


Алексей Вайман (Y-man): сноубордисты и горнолыжники

Вначале между лыжниками и сноубордистами были противостояния. Сноубордисты лыжников называли «фуфлыжники», а лыжники досочников «педрайдеры». До войн не доходило, но отношение друг к другу было нарочито презрительное. Хотя, на самом деле никто не воевал, только в шутку переругивались, вместе катались, вместе гасились. Бордеры назывались «сексменьшинствами». На лыжи сильно обратно не тянуло, хотя в настоящий момент уже хочется – лыжи стали другие. Но доска гораздо свободнее, она позволяет гораздо больше. Даже если ты по пояс деревянный – все равно поедешь.


Александр Шипилов: сноуборд и горные лыжи

Я знаю несколько человек, которые пересели с лыж на доски. Например, почти все мазафаки в прошлом очень хорошие лыжники. Это «выводок» Сергея Бондаренко по катанию в целине, буграх и т.д. Еще несколько моих знакомых начинали кататься на лыжах, а потом, попробовав на доске, стали кататься на сноуборде. В то же время, я знаю лыжников, которые покатались на доске и пересели обратно на лыжи.

Леня Масаков, например, не парился выбором: доска или лыжи. Он смотрел в окно: если свежий снег – брал доску, а если нет – лыжи.

Я помню такой случай, когда Леха Вайман надел лыжи. Мы строили кочку в Байкальске от второго подъемника вниз. Раньше выезд ко второму подъемнику был по буграм, поэтому вылет строили в сторону Восточки. Мы что-то там делаем, копошимся, и тут едет Леха на лыжах мимо и кричит: «Простите меня, мужики!»

Когда в Иркутске начали кататься на сноубордах, в основном, это были люди, которые взяли доску и покатились, то есть они не ездили на лыжах до этого. Лыжники стали «пересаживаться» позже. Они пробовали, некоторым нравилась смена снаряда, их «затягивало».

Сноуборд произвел фурор в Европе. Когда появились доски, то были такие моменты, когда приезжал Паша Языков и говорил, что австрийские горнолыжные школы не могут набрать себе народ потому, что молодежь повально идет в сноубординг. Началась реклама, затормаживающая развитие сноуборда. Сейчас, я заметил, очень сильно пропагандируют лыжи. Раньше фристайл в лыжной дисциплине был всегда, но его не представляли как зрелище. Это был технический фристайл – удел спортсменов. Стритового направления лыжных прыжков не было. Сейчас появились фристайловые лыжи, загнутые с двух концов, кассеты, где народ прыгает на лыжах по перилам в городе и т.д. То есть из лыж стали делать зрелище.

В тот же момент, когда появился сноуборд, лыжи начали меняться с классики на карвинг. Сейчас классики в магазинах уже не найдешь. Это позволило привлечь народ обратно в лыжный спорт, более тяжелый в освоении. Чтобы научиться писать дугу на классических лыжах, нужно учиться не один год, а на карвинге этого можно достичь относительно быстро. Эти лыжи сами работают позволяя человеку не изнурять себя длительными тренировками и при этом чувствовать себя уверенно и комфортно на склоне.


Александр Шипилов: безопасность и организация

На Мамае и Тальцинском народ на горных лыжах катался давно, а сноубордисты, как только научились стоять на досках, тоже присоединились к горнолыжникам. Это было, конечно, не так массово как сейчас. Взять, например, Мунку-Сардык, на который раньше ходили небольшой компанией, а теперь на Мунку ездят также как на Малое Море на Байкале. Приходят люди, которые никакого отношения ни к альпинизму, ни к туризму не имеют, просто знают, что там собирается народ. Им интересно, и они туда едут. На Мамай ходят все кто угодно без подготовки, знаний о снеге, лавинах и т.д. А там, между прочим, кататься опасно.

Летальных исходов в Иркутском сноубординге за всю историю я не помню, кроме, пожалуй, одного случая, когда с Сашей Мяктовым завалило лавиной парня горнолыжника. (см. рассказ "Лавина на Мамае 27 марта 1998 года" – прим. ред.) Сноубордистов много и понемножку попадало в маленькие лавины, но всем то ли везло, то ли все-таки была подготовка к этому.

Плохо, но у нас сейчас нет ни клуба, ни программ, ни курсов, чтобы люди могли получить хоть какие-то знания о горах, лавинообразовании и т.д. Наверно, так сложилось из-за того, что это никому не нужно, поэтому и не появляется такого места. Такое место могло бы быть при каком-то комплексе, например, при сноупарке. То есть там, где собираются именно сноубордисты. Потому что лыжники и сноубордисты вроде бы как одним и тем же занимаются, катаются, но постоянно вступают в конфликтные отношения по поводу кочек. Трамплин всегда очень долго готовится к прыжкам, чтобы был правильный вылет. От этого ведь напрямую зависит жизнь прыгающего. Лыжи сделаны немного по-другому, они «режут» трамплин, а чинить кочку после себя люди не хотят. Прыгать тоже по-разному можно: заехать и съехать или прыгнуть. На этой почве все время и ругаются.

А если бы был сноупарк, который был бы сделан под конкретное занятие, а рядом какое-нибудь кафе, где можно собраться, потусоваться и погреться, то там же могли бы появиться и программы, и курсы по безопасной технике катания. Но у нас такого места, к сожалению, нет. Хотя для постройки сноупарка, по большому счету, нужно место и много снега. Его можно сделать даже на плоском рельефе, только нужен снег. Все разгоны и приземления можно создавать искусственно. Это тяжелее, чем на естественном рельефе, но с другой стороны, мне кажется, по затратам это не так много. У нас столько снега вывозят из города после снегопада. Свалить его в одну кучу, сгородить вылеты и приземления можно, но нужен человек, который бы это организовал.


Алексей Вайман (Y-man): уровень катания

Что можно сказать об уровне катания досочников сейчас?

В 2002 году были соревнования в Байкальске для чайников, и приехал дяденька с Красноярска по имени Артур. У краснояров все ориентировано на жесткие доски, они катаются на жестких сноубордах. А у нас Глеб два года как гоняет на жесткой доске. Я сам никогда не понимал что такое резаный поворот, пока не встал на жесткий сноуборд. Артур на своей доске по жесткому склону просто обязан был всех сделать, в то время как все катались на мягких. Сначала он вышел в финал, а потом, когда катались парами, он в каждой попытке стал падать. Понятно, что человек это делает специально, потому что иначе он заведомо выиграет. Он должен был выступать в другом классе. Это все равно, что в гонке на запорожцах вылезти на феррари. Артур просто покатался и дал покататься другим.

Интервью брали Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами


Завоз Кунга на Мамай 7 ноября 1999

Александр Шипилов:

Александр Аркадьевич Городилов
Самая интересная история за все поездки мазафаков на Мамай – это завоз кунга. Инициатором сего мероприятия был Глеб. Сначала было много разных идей: что-то построить, завезти бревна и т.д. Потом все свелось к тому, что туда нужно просто привезти кунг. В компании был такой человек по прозвищу Карбюратор (Андрей Городилов) и у этого человека был папа – его звали Александр Аркадьевич (папа Карби или папа Карло). Это замечательный человек, предприниматель, у которого имелся парк автомобилей, в том числе несколько военных ЗИЛ-157. Мазафаки собрали из двух ЗИЛов один, способный к передвижению. Делали они его очень долго, тщательно готовясь к поездке. Отдельная история о том, как собирали двигатель, переставляли мосты, возились кучу времени с ног до головы в мазуте. Но все-таки собрали его, он завелся, и мазафаки поехали на Мамай.

Ехали очень интересно, по пути провалились в болото, потом вытаскивали его. Техника мощная, способная к повалу мелких деревьев. В одном месте на дороге лежало то ли бревно, то ли камень, Папа Карби объехал его без труда прямо по лесу. Наконец, вечером добрались и поставили кунг. Это было целое событие.


Глеб Турчанинов:

До завоза кунга, зимой 98-99 мы весь год ходили на Мамай кататься и попутно ремонтировать избу. Завозили фанеру, рубероид. Два раза завозили печки. Первую печку, самую тяжелую, занесли на себе (спасибо Папе ДУ). Она весила 45-50 килограмм и была сделана из 4 мм стали. Ее сварил Дима Пономарев по эксклюзивному проекту. К великому нашему сожалению, первая печка просто отказалась гореть. Проект был навороченный, не рассчитанный на мамайские дрова и низкое давление. Печка дымила, а пламени не было. Сделали другую печку, которую завозили уже на буране. Эти печки сих пор там и стоят. По одной заходят в кунг, из второй делают таган. Так или иначе, долгими зимними вечерами в теплой зимухе мы мечтали о новом доме, баньке на Мамае. Наши мечты материализовались в конкретный план, когда мы ездили на северный Байкал в мае 1999 года с Александром Аркадьевичем Городиловым (папа Карби). Там мы решили, что будем завозить Кунг на Мамай.

Шульц на Мамае
Все лето и осень мы перебирали машину. Летом поменяли двигатель, а в последний день, когда завели ГАЗ-157, заклинило задний мост. На следующий день пришлось ставить мост от другой машины. Кунг оборудовали нарами, полками и столом на заводе у Пономарева Димы.

Кунг завозили толпой – так веселее. К вечеру 7 ноября 1999 года, потратив на заброску день, Трумен с Кунгом остановился около зимухи. Осталось снят кунг с машины и водрузить на бочковый фундамент. Работа достаточно филигранная, ввиду того, что кунг поднимали двумя 25-тонными домкратами. Дело усложнялось с каждым глотком мамайских коктейлей.

Изобретая новые рецепты коктейлей, Костя Попов опустошал одну за другой бутылки водки, и к ужину уже был готов свернуть горы, что уж говорить о покачивающемся на домкратах кунге. Добрющий Костик подходил с большим желанием помочь, за все дергал, везде советовал, раскачивая Кунг. Делать было нечего, пришлось прибегнуть к военной хитрости – увести Костика подальше и отвлечь. Первыми это делали «бобры» (Гена Коркин, Илья Михальченко и Андрей Наконечных, он же Андрелло), придумали какую-то заморочку с костром, что, дескать, никто кроме Костика его не может разжечь. Самодостаточный Костя посмотрел на них сверху и выдал легендарную фразу: «Вы хоть ЧТО-НИБУДЬ в жизни без меня реального сделать можете?» (Эта фраза до сих пор цитируется) На смену бобрам пришла Прокура (Евгения Максименко). Она сказала, что нужно обкопать палатку, Костя не мог отказать даме, вздохнул, взял лопату и ушел. Видимо, либо палатка была очень большая, либо лопатка маленькая, но в тот вечер мы Костика больше уже не видели. Кунг был водружен на постамент из четырех бочек и радует по сей день мамайских отшельников. Примерно через год сожгли зимуху, и кунг остался в одиночестве.


Интервью брали Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами


Как все начиналось: Алексей Вайман (Y-man)

Леонид Масаков
и доски сезона 98.
Москва, выставка Miss,
1997
Первым официальным сноубордистом был Леня Масаков. По слухам, он купил где-то за границей б/у Burton какой-то очень простой модели. Был, кажется, 1994 год. Леню все любили и уважали за его настойчивость, поскольку учиться ему пришлось не менее половины сезона. И когда он поехал, за него болели все окружающие горные лыжники. А некоторые из них еще и задумались – а на том ли они катаются?...

В этом же сезоне приехал австрийский гражданин Питер. Он привез с собой сразу два сноуборда, один себе, другой – окружающим «на попробовать». Своя доска была, кажется, Burton из новых, общественная – Checker Pig, но поскольку на ней была нарисована хрюшка, ее сразу стали звать «свиньей». Она была красивая, желтая, вся расписная и абсолютно дубовая. Питер сходил с нами на Тальцинский, и там на Свинье попробовали все. Потом он Свинью оставил здесь, а свою увез. Я сначала учился кататься на Лёниной доске. Три дня подряд Лёня мне давал кататься по два часа. Тогда приходилось заезжать на лыжах с доской, перестегиваться и просить кого-нибудь свезти лыжи вниз. В этом же году мне сильно захотелось купить доску. Ирка, которая в этом отношении меня понимала, привезла мне из Москвы доску Dynastar Coupe Du Monde. Классная ассиметричная слаломная, жесткая доска с плохими жесткими креплениями. Крепления развалились в том же году в Байкальске при съезде с небольшого пупыря по мягкому снегу. На этой же доске я сломал себе в Байкальске ребро: на очень большой скорости на жесткой трассе в резаном повороте поймал кантом веточку, растущую из-под снега, и улетел на 5 метров вперед с приземлением на живот.

Burton
Russian Team
Где-то полтора сезона мы на ней откатались, потом появился Глеб, «Центр Плюс», и как-то всем одновременно захотелось купить себе новые доски. Тогда как раз Глеб работал с фирмой Burton, он привез красивую наклейку «Burton Russian Team», которая у меня где-то до сих пор валяется. Также Глеб привез первые фрирайдовые доски. Себе Custom – тогда это была чуть ли не верхняя модель. Юре Валееву привез про-доску Graig Kelly, а мне – классную фристайловую Burton Twin 158, очень легкую и мягкую (как тапочки). Мы на них потом еще долго катались. Это, наверно, были первые сноубордисты. Позже начал подтягиваться народ. Появились новые доски, типа Grid, которая сломалась на второй час употребления.

В общем, Лёнечка разбудил декабристов, потом их появилось несколько, а потом все разрослось вширь и сейчас если закрыть глаза, раскрутиться и плюнуть наобум куда-нибудь, то непременно попадешь в сноубордиста.

...На следующий день после свадьбы в июне, мы с женой пошли на пик Тальцинский кататься. Снега было в самый раз. В том же году мы скатились со спускового кулуара горы Трехглавой в Кынгарге. Я до доски катался на лыжах, но после того, как купил сноуборд – лыжи больше практически не надевал.

Интервью брали Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами


Постройка сноуборд-парка в Байкальске

Друзья однАполчане как надо произносить Big Air?

Правильно, "Big" надо произносить бодрее, а "Air" веселее! "Почему" – вы спросите? Да потому, что свершилось! С одобрения руководства горнолыжной базы и материальной поддержки лыжника Саши из Улан-Удэ в Байкальске мы-таки построили настоящий бигер! Разгон 60 метров, транзит 34 метра, приземление 40 метров. Ширина бигера равна ширине трассы, то есть 20 метрам. Вся трасса сделана с расчетом под ратрак.

Дерзайте фристайлеры!

Бывшие контр-уклоны
Бывшие контр-уклоны
Процесс
Разгон и полка
Полка бигер
Приземление
Приземление
Вид под ЛЭП
Полка торможения
Рабочая сила

Глеб Турчанинов
Фото автора
осень 2004


Глеб Турчанинов: от древних времён до наших дней

Первая доска –
Checker Pig
Друзья-однАпалчане, скоро мы станем свидетелями величайшего события – рождения нового года. Да будет же, наконец снег, много снега! Пусть буйствуют миллиарды восьмиугольных кристалликов воды, принося радость немногочисленной горстке чудаков, только и мечтающих о том, что бы их ноги снова были связаны, а голова развернута в один бок. Закончился ещё один год, закрылась очередная страничка истории иркутского сноуборда. И в предвкушении новых событий, самое время вспомнить, как это было с нами раньше, в доисторический период, когда снега хватало всем, а человек со сноубордом в руках привлекал внимание чуть меньшее, чем инопланетянин.

Итак, далекая зима 1993-94 года, по словам очевидцев в Иркутск иностранец Питер завез вирус, поражающий разум и волю человека зимой, а в отдельных, тяжелых случаях, даже летом. Назывался тот вирус Checker Pig. Именно такое имя носил первый сноуборд, который оставил свой след на склонах Байкальска. Первым тяжелобольным оказался Леонид Масаков (ныне проживает в США). Осенью 94 года он сделал решительный шаг влево (или вправо), и привез из снежной Финляндии свой первый сноуборд – легендарный Burton Air! Видимо, не без помощи Лёни Масакова сб-вирусом заражаются Вайман Алексей и Юрий Валеев. Именно эти отважные люди стали первыми иркутскими райдерами, в муках освоившие технику владения сноубордом, и подготовивших благодатную почву для нашего с вами появления.

China Town
Dynastar Gourou
В феврале 95 года судьба занесла меня на Санкт-Петербург на спортивную выставку. Блуждая между стендами, мой взгляд остановился на большом белом экране телевизора. Подойдя, ближе я был поражен – СБ-видео попало прямо в цель. Тут же была приобретена доска, и еще три (настолько сильно мне сорвало крышу). Ну, что сделано, то сделано, скорее домой, на родные склоны. Весной того же года в Олхе, была предпринята первая, неудачная попытка освоения сноуборда China Town. Было больно и непонятно. Начался долгий поиск. Сейчас новички встают на доску уже на второй-третий день катания, тогда же мне потребовалось два долгих месяца. К концу второго месяца я уже мог спускаться, не падая, а иногда даже поворачивать. С завистью тогда смотрел я на проносящихся с криками старших товарищей Масакова, Ваймана и Валеева. Но сомнений не было, мозг был поражен, и все, что происходило, было в кайф, главное условие – это сноуборд, пристегнутый к ногам. На закате сезона, уже на другой доске (Dynastar Gourou), в горнолыжных ботинках, и на прикрученных шурупами креплениями, я почти не отставал от собратьев и все ближе приближался к обочине (заветной целине). Тут неожиданно снег куда-то исчез. Хотя мне казалось, зима будет вечной, так нет же – лето.

Осенью 95 года в ряды сб. почти добровольно вступили Егранов В.В, Коля Мельник и Шура Корнейчук. Ну, а потом началась эпоха Burton'а в Иркутске: Леха Burton Twin 5.8, Юрец Burton Graig Kelly 6.8 (Wind strong, board fast, fuck deep), Андрей Шуберт на Burton A-deck 159, Леха (полковник) Burton Air 55, я на Burton Custom'e 59 и еще какие-то люди, которых, к сожалению, не могу вспомнить. Славное было время. В Байкальске сноубордистов на подъемник пускали бесплатно и даже вне очереди. Трассы не укатывали, народу мало. А целины хватало всем. Просто сноубордический рай.

Burton Team
Время шло. Весной 96 года Леонидом Масаковым была организованна дерзкая вылазка на Мамай – посредством вертолета. Было доказано и показано неоспоримое преимущества сноуборда в целине. А попутно сб. вирус поразил небезызвестных ныне личностей Стаса Пологрудова, Мяктова Александра, Николая Лобусова и других. Цепной реакцией сб. вирус распространялся в массах через элементарное общение. И снова долгое и жаркое лето. Но на этот раз, чтобы не было скучно, я решил провести его в сноуборд-пропаганде и агитации. В чем мне помог Санек Мяктов. Мы устраивали просмотр сб. видео прямо в вузах в перерывах между лекциями, а также распространяли наглядную агит. литературу. Результаты не заставили долго ждать. К ноябрю 96 года ещё около двадцати активных участников обратились в сноубордическую веру. Это был рассвет эпохи Burton'а в Иркутске. 90% дек носило гордое имя Burton.

Электронный переводчик перевел пословицу:
Time flies like an arrow;
Fruit flies like a banana.
(см. печенье на доске)

Ноябрь 96 года – новый сезон, новые люди. На доски встают Стас Пологрудов, Коля Лобусов, Антон Горячев, Сергей Викулов, приобщается к сноуборду Вера Баранская. В разгаре зимы ряды сноубордистов пополняют Шипилов Александр и Евгения Мусорина (Жека). В январе 97 года логическим завершением всех новогодних байкальских тусовок стало первые соревнования по сноуборду (GS). Победил Шура Шипилов, за что получил прозвище "человек-пуля". Далее последовал визит Виталика Михайлова, известного московского фристайлиста, ныне профессиональный фотограф. Возвращаясь с Камчатки в Москву, он тормознул в Иркутске на пару недель. Виталик научил нас строить трамплины, показал, как надо прыгать. За что ему большой респект. И потекли события: первый Кавказ, первые большие соревнования по фристайлу, первые трамплины на склонах пика Тальцинский. Сноубордистов становилось все больше, уже далеко не все друг друга знали по именам. Дело было сделано – вирус сноуборда нашел благодатную почву, на которой размножался в геометрической прогрессии. Заканчивалась бунтарская юность иркутского сноубодинга. Но непокорный райдерский дух кипел в нашей крови, заставляя ввязываться в новые истории. (Всегда ввязывайся в истории).

Зима 97-98 не предвещала ничего нового. Байкальск был изведан и изъезжен вдоль и поперек. Целины хватало только на субботнее утро. Хотелось новых приключений. Было огромное желание идти дальше и как-то развиваться. Решение оказалось очень простым – ЛОПАТА. При помощи этого нехитрого средства мы начали серьезно постигать науку технического фристайла. Оставив новому поколению "байкальские просторы" мы плотной группой в составе Мяктова Александра, Сергя Саморукова, Стаса Пологрудова, позже Константина Попова и Шуры Шипилова уединялись, строили трамплины и прыгали с них, пока были силы.

В феврале 98 года Муха (Вера Баранская) открыла для всех Шерегеш. Сказочное место, где местные аборигены зимой роют туннели к дверям своих домов. Первопроходцы Шерегеша – Вера Баранская, Саморуков Сергей, Андрей Шуберт, Наталья Федорова, Мусорина Евгения, Корчагин Дмитрий и Шульц (Гершкович Александр ещё пока на лыжах). Пребывание нашей команда в Шории совпало с соревнованиями, на которых было завоевано несколько медалей. Снега и еще раз снега хотелось всем. И все чаще Мамай становился местом, где снега хватало всем. К сожалению, иногда его было слишком. Мамайская лавина 98 года унесла жизнь одного участника, и заставила призадуматься всех остальных. (см. рассказ Александра Мяктова "Лавина на Мамае 27 марта 1998 года" – прим. ред.)

Человек со злым лицом
(Юрий Валеев)
 
Жека, Тальцинский,
весна 1997
 
Предстартовая борьба
Юры Валеева и Коли Лобусова,
7 января 1997
Рождественские старты
в Байкальске,
1997
Весенняя капель, апрель 98 года, закрытие сезона в Байкальске, и чтобы не было совсем грустно, мы решили устроить соревнования по фристайлу. Первые массовые соревнования по фристайлу в Иркутске. Куча нового народа, зрителей, веселье. Сноуборд – это очень эмоциональный вид спорта. И наши соревнования (тусовки) этому подтверждение. Именно на этой веселой и бесшабашно волне весной 98 года родилась команда MF (Костик Попов, Ковалев Дима, Шульц и Я), которая открыла новую страничку в истории иркутского сноуборда. (см. серию рассказов про явление "мазафаков" – прим. ред.)

Старт-приземление.
Кавказ, весна 1997
Первый трамплин
в Олхе, весна 1998
Олха
(автор рис. – Жека)
Награждение Саморукова,
Байкальск, весна 1998
Зима 98-99. Зима мамайского фрирайда. Очередное поднятие цен в Байкальске нас только подтолкнуло к действиям. Практически все свободное время мы осваивали Мамай, в чем нам помогало средство малой механизации – "Буран". Первое время "Буран" передвигался в основном на наших плечах, но по мере накопления опыта заброска на Мамай сократилась с полутора суток до 1.5 часов. При этом пробивалась дорога, по которой паломники Мамая могли подниматься без лыж. Днем мы катались, вечером пили коктейль "голубой космонавт" и ремонтировали зимуху. И так всю зиму. Правда, иногда в перерывах между буранонизмом, мы заезжали в Байкальск, плевались в очередях на подъемник, и на следующие выходные опять шли на Мамай.

Апофеозом этого замечательного сезона стали первые в регионе соревнования по фрирайду, приуроченные к замечательному дню 8 марта. Я думаю многие из Вас присутствовали, а может, остались и те, кому довелось поучаствовать в этом мероприятии. 18 смелых сноубордистов и один лыжник тогда вышли на старт китайского даунхила, для того что бы доказать себе и окружающим кто здесь действительно "даун". На следующий день восемь самых быстрых отстаивали звание лучшего фрирайдера Мамая. Вайман, Шуберт (Смол), Саморук, Костик Попов, Корнейчук Шура, Пологрудов Стас, Шипилов Шура, и я. Поднялись для финального заезда на гребень дальнего цирка. Рефери на старте – Макс Пензин – дал команду и уже через минуту практически все участники кричали от радости и продували заложенные уши где то около нижнего ручья. Уверен, это был один из самых драйвовых мамайских спусков. Да, было время, приятно вспомнить. (см. рассказ "Первые соревнования-фестиваль по фрирайду на Мамае" – прим. ред.)

На закуску фристайл. Трамплин над зимухой, построенный Саморуковым заблаговременно, внушительными размерами радовал всех. Глубокий минус за бортом не мог охладить наши желание сделать в воздухе все, на что мы были способны на тот момент времени. Первые 360 с грэпом, сальто Саморукова, для кого-то просто прямые джампы – все уже давно история. Спасибо всем участникам, спасателям и немногочисленным зрителем за наше счастливое детство. От сезона к сезону, от события к событию, от тусовок к тусовкам, так текла наша буйная сноубордическая молодость.

Весной 99 иркутский фристайл понес серьезную потерю – Сергей Саморуков уехал в Новую Зеландию на ПМЖ. Но, не смотря на это, в апреле мы все-таки собрались в Байкальске и провели очередные соревнования по фристайлу, посвященные закрытию сезона. Впервые зрителей было заметно больше участников, и настоящая судейская коллегия расставляла "справедливые" оценки. Но на этом сезон закрывать никто и не думал, в поисках снега судьба нас забросила на севера Байкала, где под руководством Александра Аркадьевича Городилова мы изучали тамошние склоны с помощью тяжелой техники ГТТ. Катания было немного, зато тесного общения и горячительных напитков было предостаточно. В результате родилась идея заброски кунга на Мамай.

Спасибо Папе Карби
за наше счастливое детство!
17.11.01 9:30
Лето подготовки и вот малоснежной осенью 99 года зил-157 с кунгом несколько разнообразил мамайскую долину. А день седьмого ноября стал красным днем в календаре иркутского сноубордиста. Вот уже пятый сезон кунг служит форпостом иркутского фрирайда. Именно завозом кунга на Мамай заканчивается Старая История и начинается Новая со своими героями и яркими событиями. (cм. рассказ "Завоз кунга на Мамай 7 ноября 1999" – прим. ред)

Но скажем спасибо Лене Масакову, Лехе Вайману, Юрецу Валееву, а так же Папе Карби (А.А.Городилову), людям которые не просто участвовали в движении, но и наполняли его духом и драйвом, без которого сноубординг из культового "вида спорта" будет просто веянием моды.

За 12 лет многие оставили свой след в истории сноуборда Прибайкалья, еще многим предстоит сделать это. Уже сотнями ежегодно пополняются ряды сноубордистов. Сотнями открывается сезон на Мамае, но нет в них "искры божьего гнева", что-то ушло, возможно, вместе с той старой историей, в которой нам посчастливилось принять активное участие.

С Новым Годом, ОднАпалчане! Пусть в новом году Вы откроете для себя что-то новое в сноуборде и напишите свои замечательные странички в новейшей истории развития сноуборда иркутского. Board fast, Wind strong, Fuck deep!


Глеб Турчанинов
Фото предоставлено историческими персонажами
31 декабря 2004


Как все начиналось: Александр Шипилов

Первым иркутянином, который привез сноуборд, насколько я знаю из рассказов, был Леонид Масаков. Он привез его из Америки и два года не знал, что с ним сделать, потому что не было никакой информации, никто не катался, и спросить было не у кого. Леня пытался кататься самостоятельно, и у него долго ничего не получалось. Но однажды он попробовал прокатиться по свежевыпавшему снегу в Байкальске и поехал. С этого момента, наверно, начался сноуборд в Иркутске.

Леню я знаю давно, еще со времен, когда он занимался культуризмом или, как это теперь модно называется, бодибилдингом, а мы занимались скалолазанием. В зале политеха была комнатка под балконами, где были их железяки и отдельный «загон» с сеткой. Когда мы познакомились, выяснилось, что он занимается горными лыжами, сноубордом и виндсерфингом. Он меня и совратил на виндсерфинг. А сноубордом меня увлек Глеб Турчанинов. Я как раз думал о том, что зимой надо тоже чем-то заниматься и знал, что, скорее всего, буду кататься на сноуборде, чем на горных лыжах. Мне тогда казалось, что горные лыжи – спорт более консервативный.

Глеб Турчанинов в «Центре Плюс» начал первый привозить в Иркутск сноуборды массово для того, чтобы люди катались. Они продавались с минимальными наценками, и я помню, что первые доски привезли для нескольких человек. Это были: Юра Валеев, Леша Вайман и еще один человек, фамилию не помню, зовут его Юра. Он тогда не купил себе ботинки, а только сноуборд и крепления, и катался года два в солдатских ботинках. У Юры были родители с Кавказа, и он все время ездил туда кататься на доске Burton в солдатских ботинках. Ребята из Москвы просто шизели, потому что сноуборд был очень хороший и стоил довольно дорого, а ботинки – сами понимаете... Довольно долго это продолжалось, пока он не купил себе человеческую сноубордическую обувь.

Алексей и доска Nobile,
Олха
Собственно, это был один из первых массовых привозов сноубордов в Иркутск. Каталось на тот момент (приблизительно 1995 год) всего несколько человек, когда я пришел в эту компанию. Был такой сноуборд – Nobile с браком (винт), решили, что на нем буду кататься я. Ботинки мне одолжили.

Мы катались, можно сказать, почти нахаляву. Правда, на самом деле, мы ее отрабатывали – все время что-нибудь делали для горнолыжной базы. За это с нас ничего не требовали и не спрашивали или обеспечивали бесплатное катание для части народа. Со временем, условия становились жестче и жестче, потом с нас стали требовать абонементы. В последний раз, когда мы катались «льготно», мы заключили сделку не на очень выгодных условиях, за которую нам дали 20 абонементов. К тому времени на сноубордах стояло уже много людей. В первом «выводке» были: Стас Пологрудов, Саша Мяктов, Андрей Шуберт и другие. Покупали снаряжение в «Центре Плюс».

Я катаюсь примерно 8 лет и могу сказать, что этот магазин тогда сделал все, для того, чтобы иркутяне катались на досках. На теме сноубординга «Центр Плюс» не столько зарабатывал деньги, сколько просто делал имиджевые продажи, организовывал катающуюся компанию, собирал тусовку вокруг сноуборда.

Первое крепление
Так случилось по иронии судьбы, что первые доски, которые привезли в Иркутск, были досками фирмы Burton. У Глеба комплект с доской Custom стоил около 1000 долларов. Было сложно купить и крепления, и ботинки одновременно, так как ботинки Burton стоили тоже не мало. Не было таких условий, что захотел что-то приобрести и сразу купил. Это как-то пробивалось, привозилось, и можно было считать удачей, если удавалось купить ботинки и крепеж вместе. До сих пор в «Фан Спорте» лежит крепеж, на котором катался Глеб в жестких ботинках, когда приобрел свою первую доску. Неизвестно как оно называется, но очень старое.

Организовалась компания сноубордистов, которая ездила в Байкальск, встречала там Новый Год и все выходные старалась проводить на склоне. Тогда это было доступно по деньгам, было проще договариваться, да и уровень цен и сервиса был другой. Стояло несколько вагончиков и тарелочные подъемники.

Интервью брали Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами


Первые соревнования-фестиваль по фрирайду на Мамае

Алексей Вайман (Y-man):

На Мамайском фестивале в 1999 году на 8 марта было «очень тепло», по ночам тридцатник с минусом, приходилось выпивать вечером по два литра. Это были соревнования, но, кроме того, народ прыгал, тусовался и ходил на ушах. Был типа борд-кросс, когда все залезли на вершину и оттуда на скорость поехали вниз – кто первый, тот и молодец. Катались классно.

Глеб Турчанинов:

Награждение по фрирайду:
1-Глеб,
2-Саморуков,
3-Александр Шуберт
Участники финала
...Апофеозом этого замечательного сезона стали первые в регионе соревнования по фрирайду, приуроченные к замечательному дню 8 марта. Я думаю многие из Вас присутствовали, а может, остались и те, кому довелось поучаствовать в этом мероприятии. 18 смелых сноубордистов и один лыжник тогда вышли на старт китайского даунхила, для того что бы доказать себе и окружающим кто здесь действительно "даун". На следующий день восемь самых быстрых отстаивали звание лучшего фрирайдера Мамая. Вайман, Шуберт (Смол), Саморук, Костик Попов, Корнейчук Шура, Пологрудов Стас, Шипилов Шура, и я. Поднялись для финального заезда на гребень дальнего цирка. Рефери на старте – Макс Пензин – дал команду и уже через минуту практически все участники кричали от радости и продували заложенные уши где то около нижнего ручья. Уверен, это был один из самых драйвовых мамайских спусков. Да, было время, приятно вспомнить.

На закуску фристайл. Трамплин над зимухой, построенный Саморуковым заблаговременно, внушительными размерами радовал всех. Глубокий минус за бортом не мог охладить наши желание сделать в воздухе все, на что мы были способны на тот момент времени. Первые 360 с грэпом, сальто Саморукова, для кого-то просто прямые джампы...

Наталья Болдырева
Старт
Глеб
После соревнований

Интервью брали Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами


Шерегеш, февраль 2001

Дмитрий Ковалев (Коваль):

В 2001 году мы приехали с Глебом в Шерегеш. Рядом с гостиницей валялось куча досок, и я бросил свою туда же. Потом мы достаточно сильно налегали на спиртное и утром я не нашел своей доски. До вечера мне пришлось брать доски у народа, чтобы покататься. А крепеж у меня был куплен новый, и добрые друзья прикрутили его к двери номера, чтобы я не сильно расстраивался. В итоге оказалось, что доску взяла какая-то девочка, у которой в прошлом году украли сноуборд. Она решила показать, что не надо оставлять доску без присмотра, спрятала его в какой-то сугроб и через только сутки сообщила мне об этом. Ее сильно «прессовали» по этому поводу, так как я успел уже написать заявление в милицию.


Глеб, Шульц
и Александр Городилов


Семён Оглоблин
(Новосиб) и Глеб


Интервью брали Элеонора Крыжаева, Максим Пензин
Фото предоставлено историческими персонажами


Первая поездка иркутян в Шерегеш, февраль 1998

Глеб Турчанинов:

...В феврале 98 года Муха (Вера Баранская) открыла для всех Шерегеш. Сказочное место, где местные аборигены зимой роют туннели к дверям своих домов. Первопроходцы Шерегеша – Вера Баранская, Саморуков Сергей, Андрей Шуберт, Наталья Федорова, Мусорина Евгения, Корчагин Дмитрий и Шульц (Гершкович Александр ещё пока на лыжах). Пребывание нашей команда в Шории совпало с соревнованиями, на которых было завоевано несколько медалей.


Наталья Фёдорова
и Жека Мусорина
Жека – 1 место по слалому
 
Жека – 2 место в
борд-кроссе
Шерегеш – одна доска пополам.
Duotone, поломанная в пайпе
Андрей Шуберт
и Наталья Фёдорова

Фото предоставлено историческими персонажами


Фото из жизни

Закрытие сезона в Байкальске,
апрель 1999
Глеб и доски
 
Первые соревнования
по фристайлу в Байкальске, 1999
Авария УАЗа, октябрь 2000
(травмировались Жека и Костя Попов)
Встречины Костика
(автор рис. – Жека)
Мунку-Сардык,
май 2000
Сергей Саморуков,
он же Саморук
Соревнования по фристайлу
в Байкальске, ноябрь 2000

Победители по прыжкам,
Байкальск 2000:
1-Макс Добрыдон,
2-Артем Боровков (Новосибирск)
Burton 2001, слева-направо:
Custom (Саморуков),
Balance 152 (Глеб),
Jim Rippi 156 (Костя Попов)
Соревнования
на первой трассе
борд-кросса в Байкальске,
осень 2000

Глеб на соревнованиях
по фристайлу,
Новосибирск 2001
Ольга Пологрудова
и Николай Лобусов,
Тальцинский, май 1997
Шапка-пати
Александр Мяктов,
29 апреля 2000
Алексей Вайман и Ирина Зельберг,
Тальцинский (дорога у подножия),
29 апреля 2001

Александр Мяктов,
Мамай, март 2002
Андрей Шуберт,
Даван, апрель 2002
Дмитрий Ковалёв,
Мамай, февраль 2003
Екатерина Земцова,
Мамай, февраль 2003


Фото предоставлено историческими персонажами


Чегет: день первый и второй (Кавказ 2002)

Жека –
участник Big Mountain 2002!
Первый раз наверху! Первый день на Кавказе!

Что же делают все эти люди наверху? Эти интеллектуальные тюлени развалившиеся на скалах? Они наблюдают настоящую битву. Они находятся в зоне артобстрела, а пушки из ущелья ведут прицельную стрельбу по северу Чегета! Наводку осуществляет один из тюленей – главный судья Big Mountain.

Хрен-то у них что выходит, гора совершенно не собирается сбрасывать с трудом накопленный снег. Ну и клёво – нам будет на чём гонять. Вернее, по чему. Лезть на склон, по которому палят из отличного зенитного орудия нам как-то не хочется, и Жека ведет нас на Юга!

Чегет, 2-я очередь
Коголь и Зёма
Длинный-длинный траверc. Куски плотных снежных полей, не очень крутой уклон. Снег отлично держит. Между полями – щемления по узким траверзам между камнями.

С последнего поля мы вываливаемся в огромную канаву. Мегагигантский пайп!

Посередине бугры, чем ниже тем больше, но все мягкое и весьма прикольное. Езда по нижним буграм в лесу напоминает гонки в болидах формулы один по лабиринтам.

День второй! Белый–белый север встречает нас на второй очереди подъемника своими полями. Что же, доски в руки и наверх! Ногами, понятное дело. Рядышком собираются французские Pro.

Парни на лыжах Salomon AK Rocket меня просто убили! Это же по сноуборду на каждую ногу! Сразу вспоминается Мамай, старые добрые Force 9. Господи, да это же просто коньки по сравнению с Рокетами.

Один из парней достает адаптеры для ски-тура. Остальные выдвигаются пешком. Ну, и мы стартуем с ними. Идется довольно быстро, но все равно высота ощущается. Да, это тебе на Хамар-Дабан!

Кстати, парень на ски-туре зашел с нами практически одновременно. Мы перлись по гребню, а он по снежному полю на юге. Уклон там в обще-то приличный, но буржуйский камус вывозит.

Фото наверху на память
с тредастым французом,
зашедшем на лыжах
Французская
райдерша
В это время начинает спуск на лыжах французская райдерша. Блин, вот это драйв! Я вообще еще своими глазами не видел, чтобы девчонки так катались. Вот тут фотка, смотрите сами! Не на девочку, конечно, она тут в виде пятнышка. Вы на след посмотрите, ребзя! Если кто-нибудь из вас хоть раз пытался кататься на склоне круче 45 градусов, тот поймет о чем речь.

С завистью и восхищением следим за участниками.

Следом за девушкой стартует райдер на доске. Еще длиннее дуги, еще больше скорость – все проходится на одном дыхании!

Отличная панорама
Кавказского хребта
Наша цель на утро – дальние юга. Быстрее наверх, пока не подогрело. Повезло с погодой – отличная панорама Кавказскго хребта, хотя, какого черта! Мы сюда пёрлись не за видами. Пристегиваем доски, и... Йохоу-у-у!

Очень плотная целина, уклон средней крутизны, полный контроль за доской и безумная скорость...

Дуги...

Совсем другой размерчик – у меня такое ощущение, что каждая дуга в половину второй очереди Байкальского подъемника. Враньё, конечно, но по ощущениям именно так!

Пять участников
За какие-то считанные секунды все внизу этого безумного поля. Пять участников. Пять следов на склоне. И больше ни-че-го. Вот это фото, но, само-собой, ничегошеньки там не видно, кроме наших довольных лиц. И уклон тоже не ощущается. Это потому что снято снизу вверх.

Нас снова ждут обрывки полей и речка внизу. В этот раз больше драйва. Скорее вниз, чтобы потом наверх. Вы не забыли? Нас ждут еще севера, уже освоенные французами.

Наученные предыдущим спуском, вылетаем в речку на бешенной скорости, чтобы проехать плоскотину, на которой в прошлый раз пришлось отстегивать доски.

Влетаем с Саньком в лесной лабиринт. Как на прицепе. Вроде плоскотина–плоскотиной, но, видимо из-за большого количества поворотов и заколбасов, скорость кажется очень большой. Еду за Саньком, он не устает выпрыгивать с любой кочки. Настоящий бордер-кросс! Ну, и награда участникам – обед на поляне перед Чегетом.

Кулуар
Под карнизом
перед стартом
Подъем №2. Основная цель – по следам бравых французских парней и девчонок. Ходить нам, как говорится, не привыкать. И через полчаса с момента высадки на верхнем подъёмнике Чегета, мы снова у верхушки этого кулуара, при виде которого у парней что-то съеживается и подступает к горлу, а у девчонок... вы лучше у них спросите, может они вам расскажут.

Втроем – я, Шуберт и Санек – идем под карниз, остальные собираются стартовать с нижней части гребня. Крепеж пристегнули. Теперь обратной дороги нет.

Первым стартует Санёк, быстро скрывается от нас с Шубертом за камнем. Слышим встревоженные голоса снизу. Санек упал. Вроде все нормально, поехал дальше. Говорят, можно ехать! Следующим стартует Шуберт, оставляя меня в одиночестве. Ох уж это долбаное ожидание, время растягивается. Кажется, что я там уже целую вечность стою в одиночестве под этим огромным карнизом, который вроде держится, а с другой стороны хрен его знает на чём и как долго это продлится.

Ну вот, наконец-то все, можно стартовать. Поехали!

Дело наших ног
Кулуар конечно хорош! Крутой и не слишком узкий. Но и народу там сегодня уже проехало многовато. Короче, при приличном наборе скорости начинает подкалбашивать, приходится притормаживать, что, конечно, в таком кулуаре делать не желательно, но упасть в нем еще хуже. Весь кулуар проходим по одному. Внизу ждет огромное поле, вот где можно отрваться и чуть-чуть расслабиться!

А теперь еще найти выход с этого поля, ага вот опять в дудку лезть.. Пересечение речки как в рампе, с одного берега разгоняешься – на другой выезжаешь. В другой раз у меня от переезда по этой речки чуть дреды не выросли, но это уже совсем другая история.

А вот теперь, наконец, можно усесться на задницу и полюбоваться делом своих ног.

Шульц (Александр Гершкович)