в Иркутске 02:27, Мар. 29    

Baikal Kite-Trophy - 2004

Автор:Александр Токарев
Опубликовано:20.05.2004
Ключевые слова: Байкал, кайт

По Байкалу с кайтом

Александр Токарев
Эта идея родилась три года назад – пройти Байкал зимой с буксировочными змеями.

Немало народа ходило по нему разными способами: пешком, на лыжах, коньках, велосипедах, с использованием различного мототранспорта. Самыми интригующими лично для меня были несколько буерных экспедиций, т.к. буер подобно кайту для движения использует ветер.

Так сложилось, что уже вторую зиму подряд поход срывался из-за отказа в последний момент моих компаньонов, и я принял решение на этот раз действовать полностью самостоятельно. Можно привести много положительных и отрицательных доводов такого решения. Вот некоторые позитивные моменты, которыми я в данном случае руководствовался.

Технически я давно был готов к осуществлению этого проекта. Это надо было делать обязательно сейчас, т.к. зная свою натуру подобно перебродившему вину, замечательная идея может превратиться в уксус и стать безразличной.

Одиночный поход имеет немало плюсов – это свобода выбора тактики, темпа движения и главное – только ты ответственен за свои действия и ошибки.

На положительной чаше был немалый экспедиционный опыт и знание своих возможностей, хорошая экипировка, надёжная спутниковая связь и серьёзная кайтовая подготовка в байкальских условиях в течение трёх сезонов.

Открывалась новая страница путешествий по Байкалу. Совместными усилиями родилось название этой экспедиции – "Baikal Kite-Trophy 2004", которая в дальнейшем, надеюсь, перерастёт в традицию.



Тактический план

Прежде всего, надо определиться с оптимальным временем старта и направлением движения. А сделать это, поверьте, не так просто, т.к. Байкал протяжённо вытянут в меридианальном направлении. Эта особенность накладывает широтную специфику погоды в разных его частях, сопоставить кусочки этой пёстрой мозаики можно по-разному. Анализ пятилетней статистической метеоинформации, спутниковые снимки состояния поверхности и ряд других моментов склонили меня выбрать направление движения с севера на юг, стартовать из самой северной точки Байкала – устья реки Кичера. Самыми привлекательными моментами этого выбора был старт с попутным верховиком (северо-восточный продольный ветер северной части озера) в сторону дома и значительное количество снега до мыса Заворотный. По расстоянию этот отрезок около 180 км, или половина пути к Малому морю. Проскочить такой кусочек с попутным ветром очень заманчиво – снег скроет большинство ледовых торосов и ускорит движение на горных лыжах.

Дальнейшая часть пути, от Заворотной к Малому морю, в это время обычно ледовая. В безветрие здесь помогут коньки, а при ветре реален отход к заснеженному восточному берегу. Оттуда можно выйти к северной точке Ольхона – мысу Хобой и двигаться маломорским проливом, или, в случае баргузина (северо-восточный продольный ветер центральной части) пройти вдоль острова Большим морем и далее на юг.

Предыдущий байкальский опыт показал, что лучше придерживаться полосы акватории прилегающей к западному берегу, где ветровая активность выше, особенно в дни действия поперечного северо-западного ветра и в солнечную штилевую погоду, когда можно рассчитывать на местную бризовку или горную. Спецификой всех байкальских ветров (продольных и поперечных) является их сложная прогнозируемость и непостоянство. Смена направления ветра может происходить по несколько раз в течение дня. Поперечным локальным ветрам западного побережья (горная) характерна дневная штормовая активность и кратковременность. Байкалу также присущи продолжительные штилевые периоды. Рассчитывать на чисто кайтовый многодневный поход в подобных условиях нереально, обязательно надо быть готовым к пешему, коньковому или иным альтернативным способам движения в безветрие.

Хочу обратить внимание ещё на одну серьёзную особенность Байкала – состояние ледовой поверхности в разные годы может сильно различаться. Бывают зимы, когда период замерзания сопровождается ветрами и неоднократным взламыванием ледовой корки. Это чревато различного рода обширными дефектами поверхности (торосы, нажимы, колобовник). Территории торошенного и даже твердейшего ровного льда для кайтинга проблематичны, о них желательно знать заранее, планируя нитку пути. Восточная прибрежная акватория обычно хорошо заснежена и менее ветренна, она в основном подвержена продольным ветрам.

Экспедиционный паровоз
Оптимальные сроки старта, на мой взгляд, это 20-е числа марта – когда согласно многолетней статистике на 3-4 дня приходит первый весенний ветровой цикл, ещё нет больших трещин и снег сухой.

Протяжённость озера между самой северной (устье реки Кичера) и южной точками (посёлок Култук) около 650 км. Логично разбить эту дистанцию на две отдельные части приблизительно в середине озера (например, посёлок Хужир на острове Ольхон), где можно хорошо отдохнуть, пополнить запасы и в случае возможных проблем вернуться в цивилизацию.

Из-за малонаселённости территории промежуточные ночёвки возможны в палатке, прибрежных охотничьих зимовьях, нескольких базах и посёлках.

Общий вес необходимого снаряжения (горнолыжного, кайтового, бивачного, коньков, продуктов питания) составил около 40 кг. С точки зрения экономии сил при продолжительном движении с грузом, необходимо иметь скоростные нарты, на которые помещается всё снаряжение и буксируется сзади. Такие нарты из пары горных лыж и дюралевых труб были сделаны.

Классические японские горные лыжи для скоростного спуска Mizuno 213 см, зарекомендовавшие себя успешно в условиях байкальского снежно-ледового микста, и два французских кайта компании OZONE, Frenzy 04 и Razor (размером 12 и 4.5 кв. м), исключительно надёжных и перекрывающих большой ветровой диапазон, были выбраны в качестве основных движителей.



Заброска на север

Виктор Титов в Курбулике
По независящей от меня причине планируемая дата выезда в Нижнеангарск была перенесёна на неделю позже, на 28 марта. Совершенно случайно, давний друг-альпинист Виктор Титов предложил поехать туда на его автомобиле по льду через Усть-Баргузин. Габаритные нарты, тяжёлый баул и лыжное снаряжение удачно размещалось на машине, но самое важное в этом варианте заброски – большой кусок реального состояния поверхности центральной и северной частей озера можно было посмотреть предварительно и уже после ехать по этим местам на юг.

Мыс Катунь в Чивыркуе
Надо заметить, что поехали мы туда во время непогоды первого цикла, которая началась в Иркутске 26 марта и длилась четыре дня. Приехав утром 29-го в Усть-Баргузин, выяснили у водителей, что надуло много свежего снега и дорога на Северобайкальск непроходима для легкового транспорта. Этот день принёс нам первые приключения.

Заправившись, мы поехали к берегу Баргузинского залива, посмотреть на погоду, в каком состоянии лёдовая поверхность в этом районе и есть ли альтернатива обычной дороге по косе в Чивыркуйский залив. А надумали мы проскочить другим вариантом: вокруг Нижнего Изголовья полуострова Святой Нос, выйти из Баргузинского залива на чистый лёд, пройти мимо Ушканьих островов, Верхнего Изголовья и дальше на север.

Видимость на берегу очень плохая, но есть следы машин рыбаков, уехавших перед нами утром. Двинулись тихонько через торосовое поле по пробитой в снегу и торосах колее. Долго ехали – 6 км, пока не выехали на ровный лёд. В этом году прибрежная часть залива забита торосами основательно. На льду многочисленные снежные надувы, в которых наша заднеприводная иномарка легко вязнет и садится на "брюхо". Блудили-блудили в снежном хороводе по чужим полузаметённым следам и упёрлись в становую трещину, идущую через весь залив к Нижнему Изголовью полуострова. Проехав несколько километров вдоль неё, нашли маркированный вехами расчищенный проход, потоптались по льду и спокойно стали переезжать. Неожиданно задние колёса проломили лёд, машина повисла на днище и багажнике. Вот это сюрприз, который мы точно не ожидали. Домкрат под днище не проходит, досок мы не взяли. Стоим в глубине огромного залива в непогоду, практически беспомощные. Всё же умудрились протиснуть с одной стороны домкрат, но он тоже продавил под собой ледовое крошево. Километрах в трёх сквозь пелену различима рыбачья камчатка с уазиком и палаткой. Напрашивается самое действенное решение в сложившейся ситуации – просить рыбаков выдернуть нашу машину тросом.

Дует ветер, быстро добраться до них поможет кайт. Переодеваюсь, запускаю большого змея и против ветра еду к ним. Забегая вперёд, замечу, что в этом походе я видел типичную реакцию встречавшихся мне людей. Вылезшие из палатки двое рыбаков аж ахнули от удивления, глядя на летающий, в тридцати метрах над головой, кайт: "Это что за ерундовина?"

Немного придя в себя после небольшого ликбеза, они быстро сообразили, что за беда привела меня к ним и не долго думая, стали заводить свой уазик.
– Садись, показывай дорогу
– Давайте лучше за мной, посмотрим, кто кого догонит

Развернувшись по ветру, я просто полетел обратно к трещине, сдерживая на снежных трамплинах прыть резвого змея. Уазик прилично отстал, следуя за красным маяком в небе...

Вызволение из ледового плена
После нескольких попыток наша пленница выпрыгнула на свободу. Мы поблагодарили спасителей "огненной водичкой", от которой они не отказались и дали нам в дорогу целый пакет свежего омуля. Напутствуя, что на Байкале бедствующему помочь должен любой и иного быть не может, они поведали, что район Нижнего Изголовья обширно заторошен и заснежен, лёгкого проезда там нет, объяснили как вернуться обратно на берег по другому пути.

Увы, эта задачка тоже оказалась не так проста, как нам вначале казалась. Проехав по льду залива около 30 км к селу Максимиха, часто буксуя и откапываясь в снегу, мы вновь упёрлись в полосу прибрежных торосов. Основательно заметённый за день едва различимый проезд к берегу был для нас неразрешимой проблемой. Мы уговорили водителя другого подъехавшего с моря уазика, чтобы он пробил для нас колею в объезд мыса Крестового. Там, по его словам, был нормальный выезд...


Мистическое отступление

Ещё следуя ранним утром к Усть-Баргузину, мы остановились на берегу залива у небольшого деревца, повязанного многочисленными ленточками (залаа) – бурятский бурхан. Бросили здесь по монетке на удачу и поехали дальше. Всё это произошло как-то машинально, и я лишь отметил про себя – почему именно это, ничем особо не выделяющееся среди других деревце является священным?

К нашему удивлению, после целого дня мытарств мы выехали на берег у этого бурхана. Похоже, ни одних только нас Байкал отпустил в этом месте... Ночевали на лыжной базе в Усть-Баргузине.

На подъездах к острову
Голый Калтыгей
Лохматый Калтыгей
и Верхнее Изголовье
Утро 30-го марта было солнечным и тёплым. Непогода, наконец, отступила. Мы пересекли по льду реку Баргузин, свернули с трассы налево и выехали на косу-перешеек между материком и полуостровом. Здесь начинается традиционная зимняя часть пути на север Байкала. У начала косы стояло несколько легковых машин северобайкальцев, ожидающих проезда вперёд более проходимого транспорта. Вначале пошли уазики и джипы, мы двинулись следом за волгой ГАЗ 21, за нами ещё несколько жигулей.

Переметённый в нескольких местах снегом перешеек на Святой Нос, периодически заставлял откапывать и выталкать машины из рыхлого плена. Помогая друг другу, мы выехали на полуостров и далее в Чивыркуйский залив, где окончательно расстались с землёй. Под колёсами теперь только лёд и снег. Быстро проскочили очищенную от снега ледовую дорогу между посёлками Монахово и Курбулик, а дальше пошла двухсоткилометровая ледовая часть пути до села Байкальское.

Вдоль территории
Забайкальского национального парка
Острова-киты Калтыгеи
Целый день наша колонна из десятка автомобилей плыла друг за другом в узкой и местами достаточно глубокой снежной траншее вдоль восточного побережья. Чтобы избежать утомительных остановок, необходимо было двигаться плавно, не допускать пробуксовки колёс. Иногда машина перескакивала через небольшие щели с отрытой водой. Периодически мы кружились среди торосовых препятствий, пропускали встречный транспорт с севера, помогали выталкивать застрявших соседей и они, соответственно, нас, делились бензином.

Мы, жители городов, уже серьёзно забываем, что в трудную минуту людям свойственно объединяться, чтобы сообща преодолевать трудности. Это человеческое качество ещё не пропало у байкальцев.

Дорога на Верхнюю Ангару,
вдали Баргузинский хребет
Зимовьё на речке Гуилга
Проехали по территории забайкальского природного парка – позади остались заснеженные острова-киты Калтыгеи, стерегущие вход в Чивыркуйский залив. Постепенно, крутые береговые утёсы Чивыркуйских гольцов перешли в огромную впадину бухты Сосновка. Местность стала пологой, таёжной, горный хребет отошёл к востоку – здесь начинается южная граница Баргузинского заповедника, вдоль побережья которого мы ехали целый день. Мыс Валукан, посёлок Давша, мыс Кабаний... Своим видом, присущим большинству мысов северной и центральной части озера, он очень похож на профиль летящей птицы, которая вытянула вперёд голову с длинным клювом.

Николай Грабовский в Хакусах
Незамерзающая речка Хакусы
Далее путь на север лежит до траверза реки Томпуда. Здесь ледовая дорога резко поворачивает к западному берегу, пересекает озеро и выходит на очищенный от снега зимник между мысом Котельниковским и селом Байкальское. Ещё немного пути по расчищенному отрезку и вся кавалькада выезжает на берег в селе Байкальское. Под колёсами снова земная твердь. Путь из Усть-Баргузина до Байкальского занял долгих десять часов. Смеркается. Мы едем по асфальту в Северобайкальск и дальше в Нижнеангарск.

По рекомендации туркоординатора районной администрации Натальи Распутиной, я поселился в Нижнеангарске в доме у молодой семьи. Таня и Игорь Валивач с недавних пор занимаются приёмом туристов и это у них хорошо получается. Уютная домашняя обстановка, замечательная кухня, интересные дневные выезды, в которых я с удовольствием участвовал, превратили вынужденное ожидание ветра в интересное и познавательное путешествие по этому краю. Особым открытием для меня стали изысканные рыбные блюда в исполнении главы семейства Петра Фёдоровича.

Налимья рыбалка на живца
Рыбачье зимовье
Налимья ловушка

Домик на Дзелинде
Лайка-соболятница
Рыбалка на Кичере
По счастливой случайности в это время там же оказался мой знакомый фотохудожник из Ангарска Николай Грабовский, который собирал материал для издания нового альбома о северобайкалье и БАМе. Вместе с Николаем Николаевичем мы объехали самые замечательные уголки. Как фотолюбитель, я с интересом наблюдал за профессиональной работой мастера, и многое почерпнул от общения с этим неординарным человеком.

Мы побывали на самобытной байкальской рыбалке, там же в зимовье отведали налимьих деликатесов. Искупались в лечебных термальных источниках Дзелинда и Хакусы, были на Верхней Ангаре, познакомились с бытом коренных жителей села Байкальское и творческими людьми в Нижнеангарске.

В общем, эта незапланированная часть моего путешествия оказалась насыщенной и удачной.



Путешествие продолжается

Разминка в Верхне-Ангарском соре
Прождав почти неделю безветрия в Нижнем, стало ясно, что стартовать надо при любом ветре и уже нет смысла ожидать верховик. Время стремительно уходит, с каждым днём приближается тепло, вот-вот начнётся таяние снега и ледовые подвижки, промедление ведёт к провалу всей затеи.

5-го апреля с утра немного стало поддувать с южного направления, я был готов к старту. Около часа дня, когда утряслись все дела, мы дружно вышли на заснеженный сор, таща весь мой немалый скарб. Для начала я просто покатался, позируя Николаю Николаевичу. Подцепил нарты, сделал ещё несколько проездов для фото и видеокамеры, махнул рукой провожавшим меня и двинулся к руслу Кичеры.

Старт в устье Кичеры
Как только я подъехал к рыбакам, которые шеренгой расположились вдоль невидимой подо льдом и снегом реке – ветер выключился. Вот это начало, так начало...

Неожиданный порыв противоположного направления не дал мне опомнится. Кайт резко перелетел в противоположную сторону и стремительно взмыл в небо, таща меня и нарты за собой. Всё бы ничего, но нарты и я в это время были направлены в противоположную сторону и от резкого рывка в рыхлом снегу нарты перевернулись, ботинки выстегнулись из лыжных креплений. Меня протащило по снегу ещё несколько десятков метров, пока я смог завесить кайт в зените над головой. Вот он первый привет от байкальских ветров – приложило как чайника. Самые очевидные действия в таких условиях – отстегнуть нарты от трапеции и уложить змея на снег. Зацепив его за оглобли нарт, я сходил за лыжами и всё вернул в нормальное положение. Теперь отправление моего "паровоза" прошло отлично, и я уверенно направился к устью Кичеры.

В 3,5 км южнее, в отделяющем Байкал от сора очень длинном песчаном острове-косе Ярки, есть разрыв, там река вытекает в озеро, это и есть устье. Довольно быстро я въехал в этот разрыв и ветер опять стих... Ну что за дела?!

Недолго музыка играла
Минут через десять ветер опять ожил, поменял направление на строго поперечное озеру и около двух часов я катился на правом галсе точно по прямой от Ярков в сторону мыса Котельниковского. Позади осталась первая протяжённая торосовая полоса, по которой словно по минному полю пришлось двигаться очень аккуратно, несколько типичных ветровых отключений, ослаблений и усилений. Быстрое, но, к сожалению, очень короткое начало положено – 40 км. Ветер стих также неожиданно, как и появился, кайт упал на снег. Это была первая горная в этом путешествии – подарок Давана.

Бивак среди просторов
Первый закат
Бесполезно прождав около получаса продолжения "банкета", пришлось переодеваться, всё грузить на нарты и идти пешком. Это тяжкое мероприятие через час ходьбы по глубокому снегу и результатом в 3 км поубавило мой пыл. Зачем тащиться на ночёвку к острову Богучанский, напротив которого в 8 км мористей я оказался? Буду ночевать в палатке прямо здесь.

Солнечный вечер и первый фантастический закат среди белых просторов Байкала сопровождали мои бивачные хлопоты. Нарты удачно вошли внутрь палатки, на них удобно расположилось всё мое кухонное и навигационное хозяйство. Ужиная, в девять часов вечера на спутниковый телефон позвонила Ирина и узнала, что первые километры сегодня пройдены и, наконец, я двинулся в сторону Ольхона.
Ночь была спокойной.




День второй (остров Богучанский – мыс Котельниковский)

Позавтракав, тронулся в путь около 9 часов. Понемногу поддувает встречный култук (ЮЗ продольный ветер). 1,5 часа я катался медленными галсами против ветра. Временами он стихал и снова начинался, а я меж тем только подъезжал к мысу Лударь и продвинулся не более 10 км в направлении цели.

Мыс Лударь укрыл село Байкальское
Лошадка по имени "Frenzy"
Непогода на мысе Котельниковском
В 11.30 култук усилился и галсы пошли веселее. В этом месте, от села Байкальское до мыса Котельниковского, на юг по льду идёт расчищенная от снега дорога (мы уже проезжали здесь недавно из Усть-Баргузина). Изредка по ней ездят автомобили и строительная техника. Вдоль этой дороги я и гонял туда-сюда, удаляясь и приближаясь к ней, набирая дистанцию против ветра. Некоторые машины останавливались и водители с интересом смотрели на мои покатушки. После обеда глубокий снег стал заметно раскисать, а ветер усиливаться. Мою основную "лошадку" по имени Frenzy пришлось перевести на режим снижения тяги, т.к. удерживать закантовку на лыжах становилось всё труднее. Чем ближе я продвигался к мысу, тем снег становился тяжелее и тяжелее. В районе Илийской губы (пройдено 40 км против ветра) култук усилился ещё, хлопьями полетел мокрый снег. Лыжи вместо глиссирования по поверхности стали сдвигать вбок пласт снежной налипающей каши и вязнуть в ней. Повороты на скорости в какой-то момент стали невозможны, из-за отсутствия проскальзывания увязающих в глубине, плоско поставленных лыж, начались падения через внешний кант. Около трёх часов дня стало понятно, что дальнейшая борьба со встречным ветром по такому снегу на сегодня закончена. Я снял лыжи, свернул змея и потащил нарты к ледовой дороге. Светлого времени было ещё много. Змей, баул и я изрядно вымокли, надо идти ночевать в тепло, где можно просохнуть.

База на Котельниковском
Среди снежных просторов
Уже недалеко до базы на реке Горячей (мыс Котельниковский), туда прямо по дороге.
Вскоре показался уазик.

Это были водитель и начальник строительного участка, ехавшие с проверкой дел на новом корпусе базы. Подивившись моему рассказу, меня разместили в одной из комнат общежития строителей-вахтовиков. Заботливая повариха напоила чаем и угостила свежими сочнями. Пока было светло, я прогулялся до мысового маяка посмотреть торосовые проходы, искупался в тёплой воде одной из валунных ямок прямо на берегу, погрелся в бане.

Среди незнакомых людей чувствовалась атмосфера доброжелательности и интереса, много расспрашивали и рассказывали о других группах прошедших здесь. Вечер прошёл в разговорах с моими соседями-строителями из Хакасии и Красноярска. Хорошо выспавшись и просушившись, я был готов к новым подвигам.



День третий (мыс Котельниковский – губа Мужинай)

За мысом Котельниковским
на юг раскинулся Байкальский хребет
Утро тихое, теплое. Вытащил нарты подальше от полосы мысовых торосов на ровный снег. Дует слабенький култук – потихоньку поехал от базы. В этом месте, у мыса Котельниковского, пологий прибрежный хребет меняется. В верховьях реки Куркула находится гора Черского 2588 м (высшая точка хребта). Во всей красе дальше на юг раскинулся Байкальский хребет – высокие заснеженные гольцы со скальными гребнями, глубокими каньонами и распадками, опускаются к берегу предгорными склонами, поросшими лиственницей.

Вчерашняя картина повторилась один в один – елозил до 11.30, а после пришло усиление. Началась серьёзная лавировка по глубокому снегу. Прибрежный хребет и горизонт впереди накрыло тёмной хмарью, пошел дождь, ветер стал порывыстим. Левым галсом я заехал вглубь губы Болсодей почти до самого берега. Снега там оказалось покалено, как и вчера он стал уже активно раскисать под дождём и тёплым ветром. Недалеко от берега стояло перекошенное зимовьё, побывать в котором мне не особо хотелось...

Помучившись, всё же удалось выскочить из снежной западни обратно на простор между мысами. С некоторым облегчением я продолжил продвижение к мысу Болсодей. Здесь снега было значительно меньше, но новое препятствие сильно осложнило моё продвижение вперёд...


Мистическое отступление

Накануне, на базе термальных источников ко мне привязался один полупъяный мужик, по имени Паша-колдун. Оказалось, что он тоже пережидает на базе непогоду, а живёт в губе Болсодей в зимовье, южнее базы в 20 км. Живёт отшельником с собаками уже больше двадцати лет, рыбачит, охотится, выращивает лошадей. Все местные и рабочие базы его знают и зовут, я так и не понял, то ли в шутку, то ли всерьёз – колдуном. Так вот этот Паша стал настойчиво просить у меня выпивки. Я налил ему 100 граммов коньячка, которого и так уже почти не осталось во фляжке, но он не угомонился, стал ходить за мной тенью, продолжая канючить налить ещё. В общем, отправил я этого "колдуна" куда подальше, и на ночь глядя недовольный он ушёл к себе в зимовьё.

...Очередным галсом я вырезался прямо на кромку мыса Болсодей, развернулся на противоположный контргалс, поехал и к своему удивлению обнаружил, что примерно в километре от берега полоса ветра заканчивается и я оказался в той же точке откуда начинал предыдущий галс к берегу. Чертовщина, да и только! Ветер здесь какой-то необычный, с большим плавным доворотом, приходится постоянно уваливаться за ним, иначе кайт не работает. Развернулся и опять к берегу – в ту же точку!?...

В этом коридоре я бился почти час, накатав уже дорогу от своих же следов и, наконец, кое-как, по снежной липкой каше под дождём, стал пробиваться вперёд к мысу Коврижка. Но и здесь мои усилия были крайне бесполезны. На этом отрезке между мысами ветер постоянно резко менял направление, стихал или становился шквалистым. Очередное торосовое поле "вырастало" непреодолимым забором и мешало проходу вперёд – надо было разворачиваться и уходить на контргалс мористее от берега к краю ветровой полосы и почти в обратную сторону. Бесполезная езда поперёк туда-сюда. Снег под дождём значительно осел и стал свинцовым, он превратился в серую массу глубиной около 15-20 см. Нарты стали подобно бульдозеру, глубоко продавливая полозьями эту кашу, они требовали очень больших усилий для перемещения.

Так и получилось что дальше мыса Коврижка, как я ни старался, так и не смог пробиться вперёд. Это всего 25 км за день!

Зимовьё в губе Мужинай
Мокрый, уставший, недовольный таким поворотом дела, в семь часов вечера я погрузил всё снаряжение на нарты и двинул пешком на ночёвку вглубь губы Мужинай, на берегу которой виднелись постройки.

Зимовьё оказалось большим, людей нет, но неизвестно откуда тихо появилась волчица.
...Как-то повстречались мне в районе Больших Котов две упряжки ездовых собак из Листвянки и я их довольно хорошо рассмотрел. Каюр Рома поведал, что поджатые хвосты, молчаливость, недоверчивость в поведении – признаки волчьих кровей.
Так вот эта собачка поведением и внешним видом была похожа на роминых, а окрасом один в один с волками. Выводы делайте сами – весёлый денёк...

Что она тут одна делает? Мокрая от дождя, голодная, пугливая.
Дал ей колбасы и хлеба. Бояться вроде стала меньше, но пристально наблюдала за мной, пока я убирал под навес нарты и лыжи, перегружал в избу мокрые пожитки, ходил за водой и дровами.

Первым делом затопил печь, вскипятил чайку, перекусил, развесил внутри всю мокроту и кайт. До наступления темноты напилил недалёко от зимовья более-менее сухих лиственничных дров – тепло на ночь обеспечено.

Стемнело. Изредка подкидывая поленья в большую печь, лежал и думал о событиях прошедшего дня: о Паше-колдуне и некой взаимосвязи всех сегодняшних и предыдущих событий. Скорость моего движения вперёд, особенно сегодня, была очень мала, сопоставимая пешеходной. Кайтового блиц-крига не будет уже точно. Капкан какой-то – и ехать хорошо толком не получается против встречного ветра и самому тянуть нарты по такому снегу нереально. Вот если бы двигался в попутном ветру направлении, то за эти пару дней мог бы очень далеко уехать. Стала очевидна моя главная тактическая ошибка в выборе направления движения: продольные ветра ЮЗ направления по времени действия преобладают над всеми остальными. Они несут циклоническую непогоду и дуют несколько дней подряд. Где он этот долгожданный попутный верховик? Редкая птица, однако...



День четвёртый (губа Мужинай – бухта Заворотная)

Как обычно, утро тихое, светлое, дождя нет. Впрягшись в нарты побрёл к мысу Мужинай и стал замечать, что активно пропитанный водой снег, начинает таять на глазах. Ноги идут по поверхности льда, а снежное мессиво уже не оказывает особого сопротивления, легко расползается. Ну, вот и славненько, хоть один отрицательный фактор устранился за ночь – идти стало значительно легче, нарты поехали. Над ущельем Молокона клубятся фантастические облака, остатки вчерашней непогоды. Вот теперь бы ещё и ветерка для полного счастья.

Словно читая мои мысли, из распадка реки Мужинай неожиданно задула порывистая горная. Эх, прозевал я момент формирования облачного вала над гребнем и не смог заранее приготовиться к горной. Пришлось пройти ещё немного за линию мысовых торосов, чтобы найти нормальный снежный пятачок, расстелить маленький кайт, переодеться. Потерял около получаса ветра, с которым можно было уже хорошо уехать. Надо учесть на будующее этот момент, ведь горные, хоть и сильные, но довольно непродолжительные по времени (около 2 часов) и дуют локальными полосами на отдельных участках хребта.

Максимально ветер силен, вырываясь в море из распадков, а между ними обычно происходит смешение направлений. Такая картина наблюдается, если двигаться близко к берегу. Стало быть, есть определённое расстояние от береговой линии, где ветер более-менее постоянен и одного направления – разумеется, самое лучшее двигаться в этой полосе.

Наконец, запускаю рвущийся в небо Razor и всё ожило. Порывы-удары стремительно разгоняют меня на курсе галфвинд и я несусь вперёд, контролируя направление вдоль береговой линии к хребтовому мысу на горизонте. Лыжи рассекают снежную кашу и на наддувах среди торосовых линий ещё всплывают наверх. Проскочив до конца мужинайский распадок, приходит ослабление и поворот ветра. Удивительно, курс попутный – фордевинд и какой славный ход. Считается, что кайты таким курсом не ходят, т.к. пилот должен догонять змей и нагрузка на стропах должна падать. Оказывается, от гружёных нарт и движения по раскисшему снегу нагрузки вполне достаточно, "рисую" в небе крылом знак бесконечности и всё замечательно едет.

Впереди просматривалась новая ветровая поперечная полоса – из распадка Большой Косы неслабо, с завихрениями, метелило. Попутный ветерок закончился, появились периодические порывы встречного, предвестники ближайшего распадка. Под ногами вместо снега пошли большие лужи, и тут меня подхватило. Да так подхватило, что, не имея возможности справиться с перегрузкой, я отдался стихии, и меня бешено понесло в море. Расстояние стремительно поглощалось, а меня несло и несло, подгоняя новыми порывистыми ударами ветра. Лыжи и ботинки рассекали фонтаны водных брызг – это уже больше напоминает летний кайтсерфинг. На порывах ускорения и рывковые перегрузки были просто сумасшедшими, мне казалось, что ещё немного и тонкие стропы гоночного змея не выдержат этой пытки и вот-вот лопнут. Сильный разгон происходил на открытых водных отрезках, когда лыжи и нарты беспрепятственно скользили по залитому тонким слоем воды льду. Затем следовало резкое торможение в череде снежных островков, которое лыжи и ботинки просто пробивали одним ударом. Вокруг на поверхности среди воды стали зловеще оголяться участки торосов и плоских льдин, которые стало сложнее ухитряться объезжать. В один из моментов, когда шло перерезание очередного снежного островка, произошёл очень сильный удар сзади. Нарты вырвали из трапеции одно из колец, за которое были закреплены ко мне и пошло беспорядочное падение. Кувыркаясь, переворачиваясь, отстёгиваясь на ходу, весь паровоз прилично протащило юзом вперёд. Однако!

После горняшки
Это был сильный удар на скорости о скрытый под снежным покрывалом торос. Внутренний пластиковый сэндвич правой нартовой лыжи сломался. Носок лыжи держался на передней титановой направляющей, верхней алюминиевой пластине самой лыжи и нижнем слое скользящей поверхности с кантами. Соорудив из куска репшнура новую крепёжную сбрую, я продолжил скачки.

Меж тем меня унесло от берега на 8 километров, ветер, наконец, стал ровнее и спокойнее. Всё вернулось к контролю, и я продолжил движение вдоль береговой линии. Яркое солнце, голубейшее небо и уже таящие над хребтом роторные облака говорили о том, что скоро ветер кончится и надо спешить обратно к берегу.

Ветер выключился в трёх километрах от берега на траверзе мыса Хибелен, кайт упал в воду. Вероятно, со стороны я смахивал в этот момент на идиота, стоящего среди Байкала по щиколотку в воде в горных лыжах.

Дыхание весны
Готовь сани летом
Всё кругом сказочным образом преобразилось – утром я выходил из зимовья ещё по снегу, а сейчас всё вокруг растаяло. В прозрачной воде отражалось бирюзовое небо, пушистые облачка и снежный хребет. Полнейшая тишина, яркое солнце, умытая и умиротворённая, словно после летней грозы, окружающая природа. Кажется, на сегодня всё – приехали.

Распрягаюсь и переодеваюсь. Слой воды кругом 5-10 см, в торосовых чашах ещё глубже. Под прозрачным слоем воды почти не видна ледовая поверхность. Сейчас запросто можно проделать известное библейское чудо, жаль, что со мной нет напарника и сфотографировать этот фокус некому. Опираясь на лыжные палки, по воде аки посуху бодро шагаю в сторону мыса Елохин, который уже недалеко. Нарты почти не чувствуются, они легко плывут по мокрому льду. На Елохине находится кордон Байкало-Ленского заповедника, а значит можно устроиться на ночь и просохнуть. Настроение хорошее, красотища кругом...

Умиротворение
Цепная реакция
Между мысами Большой и Малый Черемшаный послышался звук автомобиля. Через некоторое время меня догнал джип Исудзу Родео.
Это оказался предприниматель Михаил из Северобайкальска, который забирает у рыбаков пойманную рыбу, привозит им продукты, бензин. С ним ехал местный проводник из Байкальского. Они направлялись на Заворотную и согласились подбросить меня по пути до Елохина. Нарты зацепили сзади, проводник настоял, чтобы мы побурханили на случай "как бы чего" и мы двинулись в путь.

Уже в кабине, когда тронулись, проводник задал мне риторический вопрос:
– А как ты завтра собираешься двигаться дальше!? Вода на поверхности простоит ещё несколько дней, трещин нет и уйти ей некуда. Завтра будет тихо и тебе предстоит шлёпать по воде 30 км от Елохина до Заворотной. Там снега на льду не было, должно быть сухо.
Нарисованная картина завтрашнего "плавания" быстро привела меня в чувства.
– Тогда поехали ночевать в Заворотную. Если будет штиль, я могу ехать по льду на коньках.

Оставшийся путь до Заворотной мы проехали весело – проводник шутил, вспоминая разные случаи из байкальской жизни. Он был уверен, что лёд толстый и мы быстро не потонем... Михаил за рулём то расслаблялся, то явно нервничал, слушая байки-истории про пузыри в промоинах среди озера и коварные щели у мысов. Вероятно, поэтому мы часто останавливались и брызгали духам. В общем, приехали мы в Заворотную жизнерадостные...

На берегу укрытой от ветров бухты оказалось несколько баз, которые охраняют два сторожа-иркутянина. В домике геолога Александра Михайловича мы с Михаилом и разместились. Вечер прошёл в рассказах. Ели нежнейшего жареного налима и солёного крупного хариуса.



День пятый (бухта Заворотная – мыс Рытый)

Туман. Попрощавшись с моими новыми знакомыми, одел на горнолыжные ботинки шведские коньки, пристегнул нарты и двинулся дальше.

Обогнув косу, я растворился в тумане. Новый поворот в моей дальнейшей тактике наметился почти сразу. Оказывается, после прошедшего дождя, ледовая поверхность стала ноздреватой, и лезвия коньков в ней вязнут. Туман уходил, солнышко размягчало и без того шершавый лёд всё больше и больше. Меня хватило на 5 км, дальше движение на коньках превратилось в подобие ходьбы в кошках. Переобувшись, я пошёл пешком. День действительно был штилевой, солнечный.

В этих краях я был впервые и могу точно сказать, что заповедник отхватил на западном побережье Байкала лучший по красоте 100-километровый кусок. Всё здесь первозданно и сурово – если горы, так горы настоящие, обрывистые, скальные с голыми заснеженными вершинами выше двух километров, как саянские гольцы. Тайга глухая, дикая, чистая. Следов присутствия людей нет, настоящий рай для зверья и птиц. Недаром эти места называют "берег бурых медведей".

Метеостанция Солнечная
на мысе Покойники
Мыс Малый Солонцовый
У мыса Малый Солонцовый меня опять догнал вчерашний знакомый Михаил. Вместе с сыном, который живёт в Заворотной, они поехали за рыбой "на площадку". Оказывается, в районе губы Солонцовой находится двухсотметровая банка, где традиционно зимой ловят омуль сетями.
– Тут рядом, поехали.

Вскоре мы увидели нескольких рыбаков, которые снимали сети. Они рассказали Михаилу, что бригада не дождалась его, четыре дня назад рыбаки уехали в Онгурён. Они тоже сворачиваются.

Михаил решает ехать дальше в посёлок Покойники и договариваться с мясом. У меня есть два варианта, тащиться туда же пешком 15 км часа три или доехать с ним за полчаса. Может кого-то из отъявленных туристов это и покоробит, но я не фанатик голой идеи – впереди просторов нагуляться вдоволь и у меня ещё будет предостаточно такого удовольствия. Едем до Покойников.

На берег у посёлка к нам вышел начальник метеостанции "Солнечная" Сергей. За водой подошла женщина-метеоролог. Пообщались, попрощались и я собрался в путь дальше.

Здесь немного поддувал култук. В надежде, что за мысом ветер будет сильнее, я облачился в свои доспехи и стал медленными галсами кататься туда-сюда. Увы, ветра в море вообще не было, и через полчаса мои эксперименты с кайтом закончились. Оставшуюся часть дня я провёл в пешем гулянии, пройдя ещё 25 км.

Надо заметить, что этот кусочек Байкала между мысами Покойники, Шартла, Анютха и Рытым, является тоже уникальным по-своему. Главная изюминка этого своеобразного места заключается в том, что напротив в 30 км находится хорошо видимый Большой Ушканий остров, за ним стоит хребтина полуострова Святой Нос, вдоль которого идёшь целый день. Слева полуострова виден вход в Чивыркуйский залив, справа, за Нижним Изголовьем, вход в Баргузинский залив. Здесь начинается центральная, самая широкая часть Байкала, а в голубой дали на юго-западе виден остров Ольхон. На этом отрезке я впервые за всё время путешествия увидел гревшихся на солнце в разных местах нерп. Пытался даже их фотографировать, но они оказались пугливыми и близко не подпускали. Ледовая поверхность здесь была абсолютно ровная, как нигде, а её шероховатость была идеальна для движения под кайтом на лыжах.

Рождение нового дня
Заповедный рассвет
Честное слово, если бы дул любой ветерок я бы уехал на Большой Ушканий остров, который манил к себе необъяснимым образом, но ветра не было и я брёл дальше.

Обогнул немного жутковатый мыс Шартла. Зимовья я здесь не обнаружил, хотя на карте оно значилось и, вероятно, сгорело. Прошёл травянистый и уютный мыс Анютха. Вечерело, на парковой лиственничной моряне между Рытым и Анютхой, я поставил палатку.

Ночь в заповеднике была наполнена сказочными звуками дикой природы и густым запахом хвои. На закате и рассвете, неподалеку от палатки, токовали глухари или косачи. Они громко хлопали крыльями и издавали звуки похожие на азиатскую горлицу. Несколько раз ревели изюбры и "лаяли" горные козлы. В Покойниках меня успокоили тем, что ёще рано и медведи не вышли из берлог, но любой звук в ночи будил моментально. На небольшом удалении от берега гигантским забором вздымались в небо крутые скальные зубья хребта. Полоса неширокого подножья-моряны, поросшего лиственницей, ковром опускалась к Байкалу. Эта изолированная прибрежная территория была насыщена таёжными обитателями. Ночью я отчётливо почувствовался подземный толчок – это было землятресение.



День шестой (мыс Рытый – пос. Хужир)

Ущелье злых духов
Ледовые нажимы на Рытом
От места ночёвки до Хужира осталось 90 км. Чувствую, что сегодня я буду ночевать у Никиты, поэтому встал пораньше. Бреду к мысу Рытому, снимаю рассвет над Баргузинским хребтом. У маяка на мыс нажало целый бастион льда высотой до 5 метров. Прохожу мимо таинственного ущелья злых духов на Рытом. Уж сколько всякого понаписано про это место и как суеверно боятся его буряты. Не знаю как с духами, но открытых ледовых щелей шириной больше полуметра здесь действительно много. Подобно ледоколу изогнутая береговая линия и огромный мысовой клин глубоко внедрились в акваторию. Несложно догадаться, что ледовые напряжения всей центральной части озера сходятся именно в этом поворотном месте, из-за этого здесь большой ледовый нажим и щели.

Сзади задул попутняк. Неужели у верховика, наконец, совесть проснулась? Переодеваюсь и серией бакштагов проезжаю 7 км. Между делом проскакиваю южный кордон заповедника на мысе Кочерикова. Ну, значит не судьба отмечаться у егеря Володи, хотя знаю что положено. Возвращаться плохая примета, да и нет времени сейчас заниматься формальностями – заповедник уже позади, впереди ещё долгий путь в цивилизацию.

Нет, как я не надеялся на верховик – это было что-то кратковременное, опять затишье. На траверзе посёлка Кочерикова 2 подъехал мотоцикл. Два молодых бурята приехали посмотреть на летающее нечто. Распрягаюсь и общаюсь с парнями. В конце разговора старший из них совершенно серьёзно выдал мне ближайший прогноз: "Вчера над нами опять пролетали самолёты – будет горняк!". Из его речи было ясно, что до эры авиации здесь вероятно были тихие Багамы...

Становая трещина
Баррикада
Бреду дальше. Вот и первая становая трещина, проходящая от Кочерикова к Ушканам. На удивление она почти вся сухая и нет проблем её перейти. За ней открывается гигантский ледовый каток к Малому морю. Да, прогноз верен, над гребнями собираются уже хорошо мне знакомые облачные шапочки – предвестники горной. Уже три часа дня, нахожусь в нескольких километрах от берега напротив села Кочерикова. Небо над западным берегом постепенно становится свинцовым, кругом всё предательски стихает. Ну, мы то теперь не лыком шиты, и наш нынешний девиз – лучше быстро ехать, чем долго топать!

Будем тебя достойно встречать. Готовность номер один – переодеваюсь и раскладываю маленький кайт. Путь впереди ещё не близкий, ехать надо аккуратно, чтобы не доломать нарты, а по всем приметам назревает неслабый шторм.

Вот в Малом море уже началось. Сарма ударила первой, и стремительно маломорский пролив перекрылся серой пеленой. Теперь эта штучка, словно гружёный состав, неотвратимо приближается в мою сторону. Начались рваные порывы, ещё рано, это разведка – пусть литерный промчится дальше. Кайт хлопает по льду и отчаянно рвётся в небо, горизонт вокруг заволакивает хмарью. Кажется, уже всё наехало основательно, и сильные порывы при таком ветре неизбежны. Надо стартовать, поехали...

Я заранее включил спутниковый навигатор и положил его в наружный карман куртки. Ну, вот разогнались, иду на курсе галфвинд по пологой дуге вдоль береговой линии, чтобы визуально не терять берег. Одна рука освободилась, теперь можно глянуть какая скорость. Средняя 40 км/час, на порывах разгоняемся до 50-60-ти. Онгурёнская долина-чаша стала быстро приближаться. Иногда проскакиваю мимо нерпячьих лунок-продухов. Напротив Онгурён пошли полосы усилений и ослаблений ветра, теперь доворачиваю левее к мысу Арал и иду на курсе бакштаг. Всё бы ничего, но нарты на льду стали себя вести по иному, чем на снегу. После полосы разгона идёт полоса замедления, а они по инерции начинают меня догонять. Я связан с ними двумя жесткими оглоблями и тогда они по радиусу начинают заезжать вбок и цепляться на вираже внешним кантом. Ну, вот и переворот. Стоп, приехали. Сажу кайт, отцепляюсь, обратно переворачиваю нарты, проверяю крепёж баула и прочего, опять пристегиваюсь и всё по новой.

Среди мглы проношусь мимо какой-то рыбацкой камчатки. Ошалелые рыбаки удивлённо жестикулируют, показывая в мою сторону. Забавно, для них я сейчас вероятно подобен "летучему голландцу", появившемуся из ниоткуда и исчезающему в никуда. Как бы теперь в этих краях не появилась новая байка, увязывающая появление "призрака" и, например, плохой улов.

Остатки сармы
в Малом Море
Ветер постепенно слабеет, начинаются периоды передышки. Я доворачиваю ещё левее и вхожу в Малое море примерно посередине, выдерживая направление курса по навигатору на Хужир. Впереди показалась большая ледовая баррикада – это становая трещина между северной точкой Ольхона мысом Хобой и материковым мысом Арал. Ого, да здесь серьёзные проблемы. 3-4 метра настоящего разлома частично забитого торчащими льдинами. Ветер уже здорово подстих, видимость начинает улучшаться. Убираю маленький кайт и ищу переправу. Бреду вдоль трещины в сторону Хобоя, ничего обнадёживающего не вижу. Неужели придётся выбираться к Аралу и по берегу переходить? Ветрового времени осталось уже немного, облачные барашки над гребнями начинают распадаться и уходящие бесполезно минуты сейчас особо драгоценны.

Вот, кажется что-то более-менее подходящее – большой рыхлый айсберг мостиком перекрывает разлом. Встёгиваюсь в лыжи и лезу на покачивающийся остров. Площадь опоры в лыжах значительно больше, чем в ботинках и я не боюсь продавить под собой ненадёжную опору. Потихоньку затягиваю за собой нарты и спрыгиваю с метровой ледовой ступеньки на противоположный край трещины. Пронесло удачно, но потерял около получаса ветра.

Финиш с сигами
Быстренько раскладываю большой кайт и дальше. Я проехал на остатках горняшки от трещины ещё 18 км и ветер окончательно стих. Шесть часов вечера, ярко светит вечернее солнышко, в голубом умытом небе играют белые пушистые облачка, в природе очередное умиротворение. Позади сегодня пройдено 60 км под кайтом плюс15 км пешком, до Хужира ещё осталось 15 км. Стою напротив мыса Будун, а рядом рыбаки вынимают из сетей рыбу. Немного досадно, что потерянных у трещины полчаса мне и не хватило, чтобы нормально доехать до Шаманки, значит не судьба.

Ох, как не хочется идти пешком. Всё сворачиваю, переодеваюсь и подхожу к рыбакам. Сверкающие на солнце серебристыми боками, из тёмной глубины появляются красавцы сиги. Сразу видно профессиональную основательность рыбаков. Никакой суеты, всё размерено и спокойно, ящики заполняются пойманной рыбой. Это бригада Маломорского рыбозавода. Прошу бригадира сфотографировать меня с рыбой на память – таким оказался мой финиш в Малом море.

Через час я уже ходил по двору необычно пустующей без туристов усадьбы Никиты Бенчарова, сезон на острове закончен до вскрытия льда. На следующий день за мной в Хужир приехала Ирина, и я оказался дома.



Заключение

В течение шести дней я проехал с кайтом, на машинах и прошёл пешком 350 км по красивейшим местам заповедного побережья северного и центрального Байкала. Из-за перерасхода отпущенного на экспедицию времени и плохого состояния нарт, я принял решение прервать свой переход на середине. Эти две недели превратились в необычное насыщенное путешествие, о котором я долго буду помнить. Зная потенциал зимнего кайтинга, и учтя некоторые тактические ошибки, за это время можно было достичь и более внушительного спортивного результата. Поэтому я расцениваю проделанное, как первую глубокую разведку для последующих байкальских экспедиций. Вместе с тем у меня в душе осталось чувство удовлетворения от того, что всё произошло так как произошло, и трудности, которые мне сопутствовали значительно усилили впечатление. Представьте, ведь можно было пронестись мимо и даже не прикоснуться к этому чуду, а это, по-моему, не совсем правильно. Байкал не бездушный ледовый каток, а живое существо, полное загадок, невероятной энергетики и неповторимой красоты. Собираясь в путешествие по этому краю, об этом надо всегда помнить, ценить и беречь.

У меня не было спонсоров и раздутого пиара, и может сложиться впечатление, что это получилось всё благодаря только одному мне, но это не так. Кроме людей, о которых я упомянул в этом рассказе, было ещё много других, кто неоценимо помог мне в реализации этой идеи, за что приношу им огромную благодарность.

Виват "Baikal Kite-Trophy 2005"!


Александр Токарев
фото – Александр Токарев, Николай Грабовский, Александр Летунов
20 мая 2004