Отчет о сплаве на Алтае или "Экстрим должен быть экстремальным!"

Ну вот. Наконец-то мы собрались поведать миру о наших приключениях на Алтае. Хотя, собственно, что Вы можете подразумевать под приключениями? Мордобоя не было, кина, к сожалению, не снимешь.

Глава 1. Сначала было слово...

Начало большого пути

Сначала было слово и его произнес Макс! Макс сказал: "Надо ехать на Алтай в сентябре!" Подбор Команды или, по другой транскрипции, Контингента, осуществлялся по принципу "не поедешь, так заставим", так как трудно найти группу товарищей, готовых месяц шататься по горам и рекам за 3000 км от родного дома в начале рабочей осени.

План простой – залезть на самую высокую гору восточнее Урала и сплавиться по четырем рекам, две из которых предпоследней категории сложности (пятой), в общем, покорить Белуху и замочить две реки: Башкаус и Чулушман. Тренироваться перед походом решили на р.Кучерла, которая очень известна своими верхними каньонами. Когда Витек рассказывал Новосибам что разминаться мы будем на Кучерле, его долго пытались убедить, что он путает название, что на Кучерлу ходят уже разогретые мастера, в самом пике формы – как постановка точки в конце сезона, а не на разминку... Когда он им сказал, что будут замочены Башкаус с Чулушманом, ребята из славного города Н-ска сказали, что дааааааа... безусловно на Кучерле вам надо только разминаться...

Потом Макс сказал еще. "Надо купить пожрать!" Раскладку составлял он сам. Основу еды составляли 150 плиток шоколада. Остальные 70 кг еды уместились в двух больших рюкзаках. Рома принес 30 пустых и чистых пластиковых бутылок из-под воды и пива, и туда упаковали все крупы и макароны, чтоб не промокли в пути. Кстати, откуда он взял эту хренову гору пустых бутылок, он так и не сознался... Версии были самые разные... Макс взял жену, тестя, катамаран и параплан, Серега водки, Егор весла, Витек себя и поехали.

Состав Контингента: Макс, Ольга, папа Леня, Рома, Егор, Серега, Витек и Марк.

Еще теплой ночью в день знаний 1 сентября осуществили первую заброску. От дома Макса, точки сборки, куда приехал уже попрощавшийся с родными на целый месяц Контингент, до ж/д вокзала. Под завязку загруженный а/м "Волга" 4 раза ходил между вокзалом и точкой, перемещая гору вещей, большинство из которых понадобились в последующий месяц. Не понадобились только голубенькие женские туфельки на шпильке и летнее платьице подруги брата Макса, которые по запарке захватили с собой.

Уже тогда начал формироваться девиз похода: "Экстрим должен быть экстремальным!" Так получилось, что вагон, на который взяли билеты, оказался прицепной. Естессно, когда 8 человек в две ходки неся на себе по 2-3 рюкзака вышли на платформу к поезду, вагон доблестная гвардия железнодорожников еще не прицепила. Толпа, жаждущая сесть в еще не прицепленный плацкартный, колыхалась темной массой. Как только вагон подогнали, создалась давка – занимайте лучшие места. Причем вход в вагон оказался метрах в 30 от нашей горы вещей. Когда поезд тронулся, половина наших вещей все еще оставалась на платформе. Носились. Падали на асфальт под грузом и поднимались снова, чтобы бежать и закидывать рюкзаки и весла в узкую дверь уже движущегося вагона. Ошалевшая проводница тоже осталась на перроне и бежала рядом с вагоном, пытаясь вскочить на подножку. Дурдом. В конце концов, Витек, заваленный в тамбуре вещами, дотянулся и сорвал стоп-кран. Залезли – тронулись. В общем, как сказал классик, "Хорошее начало... Хорошей беседы..."

Поехали мы тока всемером – у Марка были еще дела и догнать он нас должен был в месте, где р.Кучерла впадает в р.Катунь. Пока ждали на вокзале объявления пути, на который прибывает поезд, Макс нарисовал на клочке бумаги что там и как на Алтае, где куда впадает, поэтому за Марка никто не волновался.

Поездом доехали до Новосибирска. Пока ехали, удивлялись. В течение 30 часов пребывания в поезде Серега произносил только два слова: "согласен" и "отлично!". Например: "Водку пить будем? – согласен", "Ну за красоту! – отлично!" "Спать идем? – согласен", "Поедим? – отлично!" 30 часов. Думали у человека крыша уехала или совсем дурак. Или наоборот...? Закончился его словесный пост к концу очередного литра перед Н-ском. В пылу беседы его фраза была такая: "А бывают такие тормоза, что они, когда тормозят, у них сетчатка глаза отслаивается!!!". Все поняли, что Серега любит прикалываться не по-детски.

В Н-ске пересели в поезд до Бийска. В Бийске загрузились в Газель и поехали до славной деревни Тюнгур. Тюнгур – деревня мирового значения. В ней живет 700 монголов и один парапланерист. Почему монголы. Как оказалось алтайцы по природе своей – рыжие монголоиды. В Тюнгуре живут черные. Как нам рассказали местные историки – эти черные волосы являются следствием нашествия на Алтай татаро-монголов. От домогательств этих самых монголов возвел некий барьер Егор, заборовший по приезду в армреслинге местного чемпиона.

Глава 2. Тюнгур

Бронтозавр и мы – старт из п.Тюнгур

Все-таки катамаран – это вещь. Большую часть свободного места в Газели занимал наш скарб. Весь этот объем по приезду в Тюнгур мы погрузили на 1 маленький спортивный катамаран. Ночью. На это кучу залезли Макс с Серегой и торжественно отплыли, точнее, растворились во тьме. Цель – устье Кучерлы. Тусоваться мы там должны 8 дней. Утром нас остается четверо. Уходит на покорение Белухи команда горников, или как мы их позже называли – туристов.

В Тюнгуре есть полетные склоны. Раскладываешь на нем параплан, ждешь порыв ветра, поднимаешь купол, ускоряешься вниз по склону, затягиваешь клеванты и летишь. Все очень просто. Для примера Макс залез на ближайщий пупырь и слетел с него. На следующее утро он залез на сааааамыыыый высокий пупырь в Тюнгуре (г.Кызыл, перепад 1,5 км) и слетел уже с него. После этого мы поняли – Макс скоро что-то скажет. И он сказал: "Будем летать!" Хочешь не хочешь, а просто так уже не отделаешься, летать придется! Сначала Витек и Егор для обучения бегали по плоскотине – тренировались поднимать купол. Витек бегать не любит. 115 кг собственного веса не так-то просто целый день разгонять и тормозить. И убедить его в необходимости тренировок было непросто. Ну да новичкам всегда непросто. Егор же даже на тренировках пытался взлететь. Как только Макс отворачивался, он бежал к обрыву и прыгал с него, после чего неминуемо падал... Но в следующий раз опять разбегался, прыгал и падал... Ну охота летать...

Три. Два. Один. Ноль. Пошел!

На следующий день пошли летать с небольшого склона. В целом, склон ровный, но подножие местами в острых выступающих из земли камнях и невысоком кустарнике с шипами-колючками, которые так любят верблюды. Приземляться надо с умом. Ветер был хорошим, но немного сбоку. Купол, когда его поднимаешь, сразу кренит в сторону. Вот где сказалась польза тренировок. Первым полетел Егор: поднял купол, разбежался и полетел... Следом пошел Витек: поднял купол, разбежался, бежал, бежал и сразу приземлился... Площади купола и ветра для нормального полета не хватало. Такова селяви – у кого полеты, у кого забеги... Вечером Макс проводил курсы ликбеза и говорил много. На второй день погода была получше, и полеты стали получаться выше и дальше. Купол вставал как у молодого – сразу и без осечек. В один момент Егор хотел взлететь, поднял купол, и его просто оторвало от земли на 1,5 метра. Он висит и не знает что сделать – просто парит над землей и ни сесть, ни полететь не может. Тут ему помог местный парапланерист, нашедший наконец-то в нашем лице братьев по крови и тусовавшийся рядом. Он просто этак своеобразно придал ускорение, толкнув Егора в место, находящееся чуть ниже спины. Ну и конечно Егор упал, вспахал пол-горы разными конечностями тела. Как обычно выжил.

Старт с г. Кызыл, п. Тюнгур

Наконец Макс сказал: "Пошли разогреваться!". Мы договорились с заброской вверх по Кучерле. Следует сказать, что весь Алтай в дорогах. Их там плодят с какой-то маниакальной настойчивостью. До любого интересного места можно доехать на машине. На тракторе нас с катамараном завезли вверх по речке. Витек с Егором сразу по приезду что-то восторженно обсудили и исчезли в зарослях крапивы и какого-то другого растения. Макс недоумевал – что они там делают-то второй час??? Наконец поплыли. Кучерла оказалась супер-рекой – сплошная шивера, без плесов. Это как для автолюбителей трасса Формулы 1. Пару раз были завалы – летишь по течению, подгребая до максимальной скорости, заходишь за поворот, а там перегораживают всю реку поваленные сучковатые бревна, на которые, собственно, и несет. Катамаран не самолет, против течения не плавает, а тормозов у него вообще нет. Приходится пытаться резко пристать к берегу, т.к. вмазываться в бревно в водном туризме низззя. Сломать и утопить может не только катамаран. Усилиями всей команды зачаливаемся, перетаскиваем по суше катамаран, и дальше.

Макс и парашют

Когда мы пришли в лагерь, там лежал и загорал наш наилюбезнейший Марк. Он попытался нас накормить копченой курицей, которую вез из Иркутска, позеленевшую и с достаточно сильным запахом. На все наши отказы у него была одна фраза – я ее тока что ел! Не пронесло...

Следует сказать, что добирался он поездами, такси, автобусом, а потом автостопом на всех попадавшихся видах автотранспорта во враждебной монгольской территории. Причем, когда до Тюнгура оставалось 30 км, машина, на которой он ехал, сломалась. Марк проехал 2970 км и за 30 км до пункта назначения такое. За полдня ожидания на дороге по ней проехало 3 попутки (бензовоз, трактор и лошадь) и 5 машин в обратном направлении. Дыра рядом с границами суверенных государств Монголии и Казахстана, чьи территории начинаются "вон за теми сопками".

Теперь впятером мы опять начали заниматься чуждыми для организмов сплавщиков полетами и возлияниями. Самый первый полет Марка чуть не закончился трагично – Марк со своими 65 кг пытался на ветру 6 м/с подняться в воздух. Он прекрасно поднял купол, оторвался практически сразу и полетел, но с непривычки сильно затянул левую клеванту, его крутануло в воздухе на 120° и он врезался в тот же склон с которого только что взлетел. Это вызвало у Марка шторм эмоций, после чего чуть не появились новые нецензурные "полетные" словосочетания в русском языке. В общем, полеты удались на славу.

И Макс сказал: "Будем собирать катамаран!". По плану катамаран должен был быть собран за 4 дня. Но в результате команды "Атынах тутсидишь?!?!" катамаран был собран за рекордно короткие 4 часа. Витек – главный инженер по сборке катамарана, неспешно приколачивая, руководил процессом.

Отплытие от уже полюбившегося Тюнгура на встречу с горниками ниже по течению Катуни откладывалось. Задруживший с нами местный парапланерист подогнал колым в виде швейцарца и француженки, приезд которых из Н-ска мы, собственно, и ждали 1 день. Милая пара с хорошими рюкзаками и очень веселый гид. Итого трое, готовых заплатить франки за "покататься по Катуни на катамаране". Мы согласились, к тому же было по пути. Наконец сели – поплыли. Был сильный ветер и катамаран крутился вокруг оси, используя как парус организмы гребцов и их поднятые иногда весла. Гид, он же Коля, был счастлив. Пока шли эти 18 километров он, устроившись полулежа, с восхищением повторял примерно такое: "Вот где сбылась мечта русского человека о халяве! Мало того, что река сама передвигает тебя в пространстве по течению, так катамаран еще и крутится, позволяя обозревать местные красоты вокруг даже не поворачивая головы! Халява!"

Мы пришли к устью р. Аккем. Все ждали начала, собственно, сплава!

Глава 3. Белуха

Вперед и вверх!

Пока сплавщики батонились в Тюнгуре, высота которого всего 1000 м над уровнем моря, команда горников пахала. Витек не любит туристов. Он считает, что бессмысленное занятие по прохождению десятков километров по пересеченной местности с перерывами на поесть и поспать, безобразно. Он так и говорит: "Ненавижу туристов – что-то хооодят, брооодят. Лучше бы яму копали, хоть какой-то толк бы был". Причем место, глубина и назначение ямы для Витька не имеет никакого значения. Так вот у горников была туристическая часть. Заброска более сотни килограмм еды и альпинистского железа на высоту 4500 метров. Героев было трое, включая миниатюрную Ольгу. На мужиков приходилось по 40-50 кг груза. Очень тяжело, ну да каждый выбирает свою судьбу сам.

Дошли до Аккемских озер. Там стационарная база МЧС, 2 спасателя, работа которых состоит в том, чтобы вывозить с горы погибающих и погибших альпинистов-ледолазов. Спасатели встретили наших подуставших горников, прошедших за два дня 60 км в гору, очень приветливо, почти радостно. Наверное, МЧСовцам скучно месяцами сидеть на одном месте в горах. Даже несмотря на потрясающую своей красотой, величием, мощью, спокойствием и неприступностью природу. На базе есть домики для житья и баня, наличием которых бравый слуга черезвычайных ситуаций Коля предложил воспользоваться. Ему сказали, что денег на это никто не брал, на что он благородно сказал, что помыться и пожить можно за так. "Ооо, блаженство!" – сказала Оля после бани и уснула. Наутро бодрячком пошли дальше.

Высота 4000 м

Погода продолжала баловать. Солнце жарило как потерпевшее. Дошли до Томских стоянок. На них посмотрели на ряд памятников погибшим альпинистам. Также пришло понимание, что совершенно зря тащили с собой гору железа. Там этого добра оказалось предостаточно. Ледорубы, кошки, каски, крючья, веревки просто висят вряд как в магазине. Ну да есть такой принцип "Все свое ношу с собой" и наши герои льда и холода двинулись дальше. Как это обычно бывает, погода испортилась в самый неподходящий момент, около самой вершины. Последнюю веревку проходили, когда в ушах свистела жесточайшая пурга. Нормальных фотографий с вершины не получилось. Кругом снежная мгла. А потом были два дня жизни в 4-х квадратных метрах палатки. Два дня в ней спали, готовили пищу, общались, ели и т.д. и т.п. Проблемы были две. Каждые 3 часа палатку откапывать от снега и ходить в туалет. Победили. Белуха забрала фонарик, растворившийся в какой-то момент в снегу, а также пуховку и лопату которые просто унесло как воздушных змеев, когда они на мгновение остались вне рук своих владельцев. Такой был ветрина.

Тем временем, в устье Аккема начали нервничать. Больше всех психовал, естественно, Макс. Это потому что с Ольгой они расписались за 3 недели до ее восхождения на Белуху (типа у людей такие медовые месяцы бывают). Причем, перед походом Макс начитался отчетов о восхождениях на Белуху и знал весь ужас и трепет этой горы-убийцы. Кроме того, у Макса своеобразное отношение к горам, с которым сложно не согласиться. "Горы – это Армагеддон. Там нет возможности пить, потому что нет воды. Только снег и лед. Нет возможности добыть себе пищу, там никто из представителей фауны не обитает. Невозможно согреться, так как дров нет, а тепло другими способами не добудешь. Люди в горах не дышат нормально. Кислорода не хватает. В горах невозможно передвигаться без специальных приспособлений, а всякое движение даже с ними опасно для жизни. Там абсолютно нехрен делать в этих еб...х горах на этой еб...ой Белухе. Армагеддон".

Игра света и тени

Масла в огонь добавили наши тюнгурские друзья. Иностранцы с парапланеристом, побывавшие на Аккемской базе МЧС имели информацию, что в горах буран и приехали на машине к нашей новой стоянке в том числе и чтобы сообщить о непогоде. Вполне вменяемый Швейцарец даже предложил подумать о снаряжении туда спасательной экспедиции. Макс сказал, что если пойдем туда мы, то без теплой одежды и снаряжения ничего не добьемся и спасать будут уже нас. Нам пообещали, что созвонятся с центром алтайского МЧС, сообщат о нашей группе в горах и будут держать в курсе событий по возможности. Горники спустились к Катуни на 4 дня позже, чем мы договаривались.

В период ожидания сплавщики кто как мог пытались себя развлечь. Серега уходил с утра и фотографировал сначала березки, потом осинки, травку, камешки ну а затем искал "Ракурсы" где все это сфотать вместе. Витек предложил всем готовиться к рыбной диете, отлил в костре грузила нужного размера и ходил рыбачить. Егор выстукивал и вываривал из местной флоры транквилизаторы. Марк читал, Макс гулял. По вечерам собирался преф-клуб. Марк, Витек и Егор с переменным успехом писали друг другу в гору. По ночам ловили, убивали и сжигали мышей, покушавшихся на наши сухофрукты. Курорт.

Закат

Каждый день ожидания делал план прохождения Башкауса с Чулушманом все более нереальным. Мы и так были сильно ограничены по времени прохождения, а тут такая задержка. Кроме того, вода в Катуни да и на всем Алтае стояла очень низкая. Что такое низкая вода – хорошо знали Витек с Марком. Их с Максом и Ольгой поход на р.Зун-Мурино в июне по низкой воде чуть не закончился МЧСом, причем Витек за 11 дней сплава сбросил 20 кг. Поэтому все начали привыкать к мысли, что пойдем Катунь – Телецкое озеро – Бия. Смириться с этой мыслью было очень тяжело. До Ильгуменя...

Ну, вот и прошла радостная встреча. Когда уже ночью на тропе, в районе которой мы стояли, стали пробиваться огоньки фонариков, Макс рванул со скоростью чемпиона мира в их сторону. Ольга решила над ним пошутить и спрятаться в кустарнике. Типа Ольги нет, а где же она? Почему не вернулась с Белухи? Макс должен был поймать нехилый всплеск адреналина. Так шутят друг над другом только молодожены-экстремалы. Она не подозревала, что Макс уже несется на свет фонарика со скоростью локомотива. Отделалась Ольга легкими ушибами. Кустарник, в котором была попытка спрятаться, оказался поломан организмом Макса. Ничего, отрастет снова.

Глава 4. Чача

Аккемский прорыв

Наутро, наконец-то, начался сплав. Первая четверка – горники и Макс. Судно – стоодиннадцатая. Армированный корпус и двойные гондолы обеспечивают высокую надежность и управляемость. Вторая четверка – Витек, Егориус, Серега и Марк. Судно – бронтозавр. Собирается 4 дня.

С Максом ходить неинтересно. Слишком уж все получается правильно. Катамаран идет как по ниточке. Все предсказуемо. Просто Макс только Лангутайский порог рядом с Выдрино в двухстах километрах от Иркутска прошел 217 (двести семнадцать) раз. Легенды о его подвигах на реках начинают приобретать форму народного фольклора. Витек выполнял функции капитана намного более демократично. Как плыть решала вся команда. Нехватка веселухи заставляла Егора в любой самой захудалой шиверке кричать – лезем вон в ту чачу! Т.е. заходим в самую быструю и неспокойную часть потока. Чтобы побольше брызг, валов, бочек и работы веслом. И все с радостью туда подгребали.

Порог "Ворота" на р.Аргут

Музей на аргутской стрелке

Первое реальное препятствие – Аккемская труба. В большую воду штука опасная. Перепад высоты – 7 метров, правда, не резкий. В трубе две ступени. Особо опасных прижимов и бочек не было, но благодаря 1-2-х метровым валам все оказались мокрыми с головы до пят. Когда зачалились на стоянку, то с непривычки к холодной воде, ног никто толком не чувствовал. Задубели. Только по прошествии получаса таскания вещей и катамаранов до места стоянки стало заметно, что ступни все-таки живы, в них даже течет кровь и есть нервные окончания.

Стоянка на Аргуте – место особое. На ней есть музей под открытым небом. Он представляет собой вырезанных сплавщиками деревянных идолов, камни, на которых выдолблены названия городов, родом из которых были останавливавшиеся здесь экстремалы. Например: "Н-ск 2001. Шавла – Аргут – Катунь". Также, каждый, кто хочет, может оставить в музее какие-нибудь вещи. Идолы ими уставлены и увешаны. Например, сломанными веслами, кедами какими-нибудь, одеждой, перчатками, ножами и другим неликвидом. Мы хотели оставить туфли с платьем, но Оля их отстояла. Музей сложно представить и описать, его надо видеть. В музее есть шкатулка, в которой оставляют послание потомкам. Целая толстая тетрадь всяких исписанных листиков. В сумасшедший восторг привела Егора фраза, начинавшая одно из посланий. Вот она: "Пидарасы! Куда вы меня тащите?! Или Аккемский прорыв – 2". Первую часть потом чааааасто повторяли.

Горники на воде

Ночи пошли холоднее. Если раньше Егор мог позволить себе спать просто в спальнике под тентом, то сейчас околевать ночью вне палатки он не соглашался. Перепив с холода молока, спали очень странно, а наутро взахлеб обсуждали матрицу, и другие увиденные сны и видения. Одежда, лежавшая рядом с палаткой не гнулась. При должном усилии она, конечно, трескалась, но в любом случае стандартный цвет еле пробивался сквозь белый сковавший ткань иней и лед. Погода на Алтае прикольная. Если есть солнце, всем раздеваться и загорать, потому что температура зашкаливает за 25-30 градусов. Если туча, или паче чаяния дождь, надо одевать все теплое и греться, т.к. температура падает до нуля.

Катуньский прорыв или в поисках Чачи

Наутро пошли порог "Ворота" рядом со стоянкой. Это было гордо названо тренировкой. Прикольный порог. В большую воду там организуется сливняк метра на два, а мы там еле нашли сбоку проходик, без которого вообще мог организоваться непроход. Раз пять мы по нему прошли. Также, там образован природой небольшой заливчик, в котором можно отрабатывать антипереворотные действия. Это когда к катамарану привязывается веревка, конец которой выводится на берег. Веревку с берегу дергают и катамаран переваливается вверх дном. При этом цель сплавщиков обыденна – выжить, причем не отпустить весло (за что могут больно ударить) и залезть с ним на катамаран. Но, обнося порог, все вдоволь натаскались вверх катамаран, превратились в подуставших пофигистов и попросту забили на эти самые антипереворотные действия. Зря.

Макс с Ольгой пошли на другой берег и взяли с собой параплан. Типа полетать... Но на том берегу организовалась тусовка. Приехали какие-то буряты, точнее монголы, то бишь, алтайцы с лошадями и наблюдали процесс прохождения нами порога. Попросили перевезти через речку (без лошадей). Обещали заплатить. Как оказалось, эти люди – местные Чингиз-ханы или лесники, по-простому. Лес делится на зоны, каждая из которых величиной в несколько районов Иркутской области. У этих зон есть начальники – лесники. Так вот. Они любят ездить друг к другу в гости, в честь чего закалывается несколько баранов, рекой льется спиртное, и все радуются жизни. Это называется обмен опытом.

В качестве исполнения своих начальственных обязанностей четыре таких лесника, понимаешь, приехали на аргутскую стрелку дабы выяснить, а нельзя ли как-то заработать на сплавщиках-водниках. Посмотрев на стоянку, решили вроде там баньку соорудить. За провоз туда-обратно заплатили мясом молодого барашка. Витек его вечером готовил. Когда выложенное на дне мясо засыпали рисом и разогрели до кипения, угли из-под котелка убрали. Было странно. Котелок просто весит на тагане в прохладе. Костра и даже угольков под ним нет вообще. При этом рис кипит. 10, 20, 30 минут кипит и кипит. Пол часа жир барашка под рисом не мог подостыть до состояния меньше 100 градусов. В конце концов, дивиться на это чудо природы надоело и ужин был уничтожен.

Наутро двинулись дальше. В целом, кроме местных красот и Чачи была сплошная Халява! Шагающие деревья, из корней которых вымыта земля, стада горных козлов, висящих на двух-трех копытах над пропастью в полукилометре над нашими головами, сумасшедшей красоты виды, возникающие то справа, то слева, непуганые дикие утки, носящиеся вокруг катамаранов, как-то разнообразили мерное течение реки. А Витек все ловил рыбу. Постоянно. Прямо с катамарана.

И вот, настал Ильгумень!

Глава 5. Ильгумень

Неотарзаненные Иньские мосты

Перед Ильгуменем у нас была еще одна стоянка. Деревня Иня – первое после Горноалтайска поселение, стоящее на Чуйском тракте, где дорогу нужно переходить, глядя по сторонам. Только так. Местные достопримечательности – два моста через Катунь. Старый полуразвалившийся – не очень высокий, метров на 20, зато новый...! Высота – метров 50-70. Мы очень жалели, что у нас не было с собой тарзанки. Не попрыгали. Ну да ладно, в другой раз.

От самого Аккема вдоль Катуни тянулась дорога, которая иногда исчезала в горах, порой обрывалась или сужалась до тропинки между скалой и пропастью, то вновь появлялась как бы из ниоткуда. Палатки поставили на этой самой старой врезанной в скалу заброшенной дороге, так как это было единственное между горой и водой ровное место. Были еще здоровые камни, конечно, тянувшиеся от воды, но на них влезало максимум полпалатки. Ходить за водой ночью по этим камням приходилось, проявляя чудеса эквилибристики. Опять таки, из-за этих самых камней мы повредили бронтозавр, когда заносили вечером с воды. Нет ничего печальнее для водника, чем утром увидеть спущенный катамаран. Пришлось менять гондолу.

У нас кончился шоколад! Поэтому, зачалившись и переодевшись, Макс пошел в магазин. С ним пошли все, кроме папы Лени – надо было кому-то сторожить вещи. Купив 50 плиток, стали думать, а не купить ли что-нить еще. Чтобы хавануть по-нормальному. Набрали овощи там всякие, туалетную бумагу, пиво, тушенку и т.п. Местный алкаш по-быстрому выкопал нам где-то мешок картошки.

Утром Оля позвонила на работу. Объяснила руководству, почему 1 сентября не пришла в 9.00 и предупредила, что ее еще пару недель не будет в Иркутске точно. Марк пошел в местную гостиницу и зарядил аккумуляторы видеокамеры. Цивилизация! Хотя живут в Ине очень бедно. Основной осенний заработок – сбор кедрового ореха, коего уродилось на Алтае в этом году не меряно, 26 рублей килограмм.

Следует сказать, что идея фикс у Макса – находить люксовую стоянку. Люксовая стоянка означает: много дров, расчищенные места под палатки, близость стоянки к воде, удобный выход на берег (без валунов и обрывов), уже сооруженный предшественниками таган, красивость местности и другое. Поэтому поиск стоянки мог происходить достаточно долго, часами.

К счастью, об Ильгуменьской стоянке было известно заранее. Ее неоспоримое достоинство – наличие Бани, с которой можно договориться попариться. Недостаток – отсутствие дров. На подходе к благословенному Ильгуменьскому кордону, рядом с которым водники, идущие по Катуни, предпочитают разбивать платки, решили набрать дров. В результате бронтозавр стал похож на баржу с дровами, к которой вдобавок были привязаны мощные, самостоятельно плывущие позади стволы деревьев.

Радостные туристы, увидевшие нас при подходе к берегу, облепили нас и катамаран, шумно сфотались в разных Ракурсах, поохали над тем, как так мы в сентябре сплавляемся и весело укатили. Пока носили вещи, ставили палатки, пилили дрова, Макс нашелся на турбазе с одним из тех самых местных Чингиз-ханов, которых мы перевозили через Аргут. Как оказалось, турбаза принадлежит ему. Баня для нас вечером была бесплатной.

Витек вернулся с Ильгуменьского порога. В глазах шок, в голосе грусть, в мыслях разброд и шатание. Он сказал, что порог – самое мощное и сложное препятствие из всех вместе взятых, которые были до этого. Марк тоже пошел посмотреть. Вернулся бегом, схватил камеру и очень быстро умчался снимать порог, несмотря на то, что уже темнело, а ночью разумные люди кино не снимают.

Исполнительный директор на кордоне – Чак Норрис или Коля. Его местные алтайцы зовут Бурятом. Это потому что он родом из Бурятии. Физиономия же с безусловной точностью подсказала даже нам, далеким от портретистов людям, что перед нами чистокровный русский человек. Мы были очень рады общению с Земляком! А Чак Норрис он потому, что похож на голливудского актера-каратиста как внешне, так и по жизни. Вечером за бутылкой у костра он рассказывал, как алтайцев строил по жизни. Чтобы они не докапывались, их надо сначала попугать топором, потом ружьем, а потом всех от...дить. И будет тебе уважение. Ест Коля мясо с хлебом. Другой пищи мало.

Как надо проходить пороги

Так как вечером хорошо пропарились в бане, с утра всем было очень даже хорошо. Туч не было, и жара стояла недетская. Сходили посмотреть на порог. Долго обсуждали, как порог проходить. Макс рассказал четкий план прохождения. Увязали все вещи на катамараны. Опять пошли смотреть. Обсуждали детали плана Макса. Наконец, сплавщики с фото- и видеоаппаратурой выстроились вдоль берега, и пошла четверка горников. Макс провел своих идеально. В самом начале порога огромная бочка по центру течения. Ее обошли слева. Ниже по течению по левой стороне также нехилая бочка. Ушли от нее вправо. Дальше пробили несколько бочек поменьше, перевалили пяток валов и зачалились. Так как с берега все выглядело как-то просто, план немного доработали. Макс предложил уходить от второй большой бочки (которая слева) "балеринкой". То есть, уходя от нее вправо, сделать разворот вокруг оси катамарана в 360 градусов. Сплавщики пошли к катамарану. Отдалились от готовых к съемке горников с Максом.

Как не надо проходить пороги

История умалчивает, кто первый сказал "и чо?!". Но кто-то это сделал. Учитывая предыдущие дни сплава, с острым желанием Чачи, и некоторый жизненный опыт прохождения разных Иркутских и Бурятских речек, план Макса единогласно был изменен. Решили первую бочку не обходить, а пробить. Дальше, при прохождении нескольких довольно приличных валов и бочек, которые горники обошли перед уходом к центру реки – балеринка и к берегу. Ведь экстрим должен быть экстремальным! Адреналин заиграл. Сказано-сделано.

Выплывали по центру. Один из показателей мастерства водника – если он заходит на препятствие, выдерживая свое судно под прямым углом к препятствию. Поэтому, заходя на первую бочку-убийцу, Егор ради приличия даже немного подтабанивал, чего в обычной жизни никогда до этого не делал. Скорость при входе в порог у нас была мизерная, и бочку мы, естественно, не пробили. Кильнуло мгновенно. Классический переворот в начале порога пятой категории сложности. Четырехметровый груженый катамаран "Бронтозавр" сделал сальто назад и вся великолепная четверка оказалась в воде. С многоградусной жары нагретые тела погрузились в 12-15 градусную воду горной речки. Кто пробовал – поймет.

Витек – яхтсмен. За 10 лет хождения на яхте в его подсознание вклеена и прибита мысль, что если ты оказался в воде Байкала за бортом яхты – ты труп. Максимум за полчаса тело переохладится и все. Даже если волнение полметра, один шанс из миллиона, что тебя смогут подобрать. Возможно поэтому он один умудрился уцепиться за катамаран и залезть на него. Остальные шли самосплавом. Страх Сереги – оказаться в воде под перевернутым катамараном. Макс как-то рассказывал, что это такое. Поэтому, забыв о весле (за что его потом упрекали, но не били), он поплыл от катамарана. Точнее его понесло. Это когда вода тебя разгоняет, и ты врезаешься в вал или бочку, которая тебя тормозит до нуля. Засасывает под воду и выталкивает наверх, чтобы снова разогнать на очередном метровом сливняке и врезать. Кругом пена, брызги, воронки, волны и все в куче грозно шумит. При этом в короткие промежутки над водой нужно успевать делать выдох-вдох. Колбасило так, как никогда в жизни не колбасило. Тот же кайф у других. Егор зажал весло между ног и был похож на стартующую с воды бабу Ягу – костяную ногу. Пройдя порог до конца, был подобран Витьком. Марк еще при перевороте вдохнул пены. Весло в пороге не отпустил, все время умудряясь подгребать к берегу. Поэтому вышел он из порога раньше остальных. На плесе понял, что скорость пловца с веслом стремится к нулю, и наплевательски с ним расстался. Выполз на берег. Пока лежал и учился дышать, сформулировал три "Ильгуменьских" постулата:

1. Спасжилет действительно спасает жизнь.
2. Сплав – действительно экстремальный вид спорта.
3. Слушайся Макса – дольше проживешь.

А Макс все снимал и снимал видео. Только поняв, что интересных кадров больше не получится и перевернутый катамаран уходит из видимости вниз по течению, горники прыгнули в стоодиннадцатую и отчалили.

Витек с Егором собирали весла по речке. Перевернутый бронтозавр почти неуправляем, поэтому зачалились очень далеко от порога вниз по течению (с километр). Место, где Марк вышел на берег, было закрыто валунами, поэтому горники его подобрать не смогли. Серегу с катамарана было видно, его сняли с какого-то большого камня. Как он умудрился залезть на него прямо с воды, он не помнил. Пока ждали Марка, перевернули в нормальное положение катамаран, разожгли костерок.

Поведение Марка всем показалось странным. Горники видели, что вместо того, чтобы пойти вниз по течению, он направился вверх, обратно к порогу. Шальная мысль – поехал домой в Иркутск. Прямо как был – в плавках, кедах, спасжилете и без весла. Ждали больше часа. Потом Витек с папой Лёней пошли встречать. Как оказалось, Марк предположил, что горники забыли рюкзачек, в котором лежали сумка от видеокамеры, отснятые кассеты, книжка и другая мелочевка. Пошел проверить и оказался прав. Рюкзак лежал на самом видном месте около порога, где шла съемка. Горники его забыли по запарке.

Экстрим. Видно только троих

А пройти по берегу было непросто. Почти что спортивное скалолазание. Приходилось скакать с валуна на валун, залазить вверх на 2-3 метра и спрыгивать вниз. Уперся Марк в участок, где по берегу не пройти. Или лезть вверх, а потом спускаться или проплыть под скалой метров 10. Марк плавать на тот момент не хотел в принципе... Поэтому полез вверх. Очень хорошо, что он услышал, как его зовут встречающие. Витек сообщил, что лезть вверх придется метров 200-300. Для Марка это было новостью, так как с его стороны возможное место спуска видно не было. Насилу убедили, что лучше проплыть под скалой. Когда Марк прыгнул в воду, он думал, что течение по не писаным законам природы протянет его вниз, но не тут то было. Течение оказалось преподленькое и тянуло вверх! И после всего Марку пришлось выплывать против течения, дабы воссоединиться с командой. Наконец-то все были в сборе.

Теория безопасного прохождения порогов, глашатаем которой является Макс, говорит его голосом, что все препятствия надо обходить, обгребать ну и, в общем, избегать... Большинство новоиспеченных водников хотят же наоборот – залезть в самые непроходимые места, прорывать бочки, мокнуть и другими неадекватными мероприятиями развлекать себя. Доблестный экипаж бронтозавра, как и все чайники, тоже лез во все препятствия, будь то бочки, валы... При прохождении любого препятствия Егор кричал: "ХАЦАНАА!!!" и вгрызался веслом в бурлящий поток. Это было похоже на крик могиканина или ацтека, когда он томагавком проламывал голову врага. В этом крике было все то, что испытывал Егор в этот момент, что-то похожее на состояние дикого оргазма. Если бы ты, уважаемый читатель, услышал этот клич в исполнении Егора, то не забыл бы его никогда... После переворота в Ильгумене поняли, что прошли его не ХАЦАНА, а гораздо слабее. Серега сформулировал это как "о-ё-ё-й!". И в дальнейшем прохождение всех препятствий проходило под девизом "о-ё-ё-й!". Ильгумень дал нам опыт, которого, собственно, не хватило при его прохождении. И мы как опытные водники теперь избегали даже самых безобидных валов, при появлении на горизонте бочек мы отгребали от них с такой яростью, с какой наверно Иван Грозный убивал своего сына.

Принцип "о-ё-ё-я" наглядно проявился в Кадринской трубе. Кадринская труба – это когда сорокаметровая речка сужается до 10 метров. Длинный тоннель с приличным перепадом высоты. Это было самое скоростное движение за весь сплав. Ветер в ушах свистел. Ряд хороших троечно-четверочных порогов очень понравился Максу. А как эти пороги понравились остальным, особенно сразу после пятерки самосплавом! Речка, холм и поле их уж не занимали боле. Грести! Работать на воде! Делать так, чтобы катамаран шел безопасно. Шкурой чувствовали, что будет, если катамаран перевернется. К тому же стала портиться погода. А без солнца в середине сентября на воде холодно.

Халява кончилась.

Глава 6. Шабаш

Вечером разбор полетов. Макс крутил пальцем у виска и говорил, что главное в сплаве – обходить все препятствия. В этом и есть класс. Зачем лезть в месиво? Жизнь ведь так прекрасна! Но если уж не можешь уйти от препятствия, то мочить его надо сходу на полной скорости и максимальном адреналине. Серега – профессиональный спасатель. Работает в спасотряде, где кроме всего прочего, приходится вылавливать утопленников, работать за водолаза и т.д. Он сказал, что остаться в этом пороге могли все вчетвером. Марк решал бросать курить. Повод – предположение, что в какой-нибудь момент может не хватить тех самых 5-10% легких, испорченных табаком. Радовались за Чака Норриса. Он очень-очень хотел пройти порог с нами. Наверно это был бы его последний подвиг, так как спасжилет, который ему собирались вручить, был пенопластовый, а не надувной, как у нас. Название этого спасжилета оптимизма не внушает – "смерть водника". Мы так видимо и не узнаем, какие высшие силы не позволили ему прийти утром к месту старта, как было договорено. За ужином (он же обед) съели много шоколадок с молоком.

Утром как обычно завтрак (он же обед) и сборы. Событие местного масштаба проплыло с утра мимо. Вслед за двумя каяками с какими-то чуваками, прошел шестиместный рафт (что-то типа резиновой лодки, тока круче и для сплавов). Это были первые увиденные нами люди на осенней Катуни, которые, как и мы, сплавлялись. Правда, вещей у них с собой почему-то не было. В рафте сидели девчонки! 6 штук. Они гребли настолько дружно и профессионально, так сказать, что это вызвало уважение. Точнее, это было просто очень красиво! Мало того, поравнявшись с нами, стоящими с открытыми ртами на берегу, они по команде одновременно подняли весла, громко пискнули что-то приветственное и мощно пошли дальше. "Вот так надо подгребать!" – подумали мы. Витек почему-то засуетился, заторопился и в каком-то возбужденном состоянии стал по-быстрому паковаться. Догнать рафт нам помешало Дерево.

Сосна

Сосна. Она было величественна. Казалось, что, сконцентрировавшись, сама природа вывела изгибы и переплетения ветвей. Горы вокруг выглядели менее фундаментально. Естественно, ее решили покорить, то есть залезть и сфотаться. Выход силой на нижнюю ветку – Егор, Рома – нормально. Выше не побоялись залезть только папа Леня и Марк. Пофотались – пора спускаться. Старый альпинюга папа Леня прополз метров пять по ветке и когда та начала ломаться смог более-менее безопасно с нее спрыгнуть на землю, благо уже невысоко было. Обувь и опыт Марка такой номер по скользкой шелушащейся коре провернуть не позволяли. Шмякнуться с пяти-шести метров можно было за здрасте. Решили спускать на веревке, благо везли таковую с Белухи. Сидящему на дереве Марку объяснили, как так это делается коромыслом и он, что удивительно, оказался на земле целым. Сей факт означил, что Витек выиграл пари у Сереги.

Помимо всего прочего, произошла функциональная измена. Витек перестал ловить рыбу – удочку напрочь изломал Ильгумень. Следует сказать, что за две недели рыбачества он так и не поймал ни одной даже самой хуинькой рыбешки. Его любимая фраза "Готовьтесь к рыбной диете!" видимо означала необходимость в долгом воздержании от рыбы как пищи. Позже, на реке Бия мы на одном из плесов наблюдали, как рыба плескалась в воде, словно стая дельфинов. Витек тогда изрек: "Местной рыбе доверять Нельзя!!!" и мы пошли дальше (гы-гы-гы). Трудно было с ним не согласиться.

Порог "Шабаш". Стоодиннадцатая

Второе реальное препятствие на нашем пути – порог "Шабаш". Тоже пятерка. Состоит из двух ступеней. Если бы не первая ступень, русло которой выносит на супер-бочку в начале второй ступени, то порог был бы четвертой категории сложности. Проходя рядом с бочкой, заходишь на почти океанский вал, самый большой, который мы видели на Катуни. Причем сразу за этим валом идут выступающие из воды острые камни, которые могут не только убить бронтозавра, но и серьезно повредить стоодиннадцатую. На этот раз план никто и не помышлял менять. Хотя нет. Егор пытался уговорить всех пробить бочку в начале второй ступени. В ответ все, как могли, помогали вернуть ему крышу в лоно мозга.

"Шабаш" был идеально пройден не только горниками. После чалки Бронтозавра Макс восторженно подбежал и сказал, что ставит за прохождение "Шабаша" отлично. Он просто не видел. Первая ступень была от него скрыта поворотом реки. А ведь в ней и развернулись основные события.

Так как Катунь в пороге поворачивает направо, а первая бочка второй ступени слева, то и первую ступень нужно проходить как можно ближе к правому берегу. Перепад в первой ступени приличный, и мощное русло выносит прямо на ряд торчащих из воды камней. Мы планировали пройти между крайним правым камнем и берегом. Макс предупреждал, что это непросто и грести всем придется как потерпевшим, но мы полагали что справимся. Не получилось. Скорость потока была настолько большая, что просто не успели перейти поток.

Взлет бронтозавра

В последний момент все-таки отворачиваем от камня влево, зацепив его правой гондолой. Метровый сливняк разгоняет левую гондолу и мгновенно разворачивает ее на 180 градусов, в то время как правая остается на месте, к тому же, затормозившись бочкой под камнем. У Витька от центробежных перегрузок рвутся крепления и он вылетает из катамарана.

В Ильгумене было много воды. Подводных камней, о которые самосплавляющиеся тела водников могли разбиться, не было. В Шабаше коленкор иной. Припечатать может сильно. Причем в каске все время был только Серега. Хоккеист, блин. Витек прицепился к катамарану, и у него только голова была видна над водой. Пройти втроем вторую ступень с барахтающимся под катамараном Витьком и не кильнуться почти нереально. В общем, до многогранного слова "звиздец" – 50 метров, куда и несет вода с приличной скоростью. До берега 10 метров. Если Вы понимаете, что такое морально-волевые качества, готов поспорить, дотрагивались до этого понятия "звиздец". Мы успели зачалиться к берегу за несколько метров до начала второй ступени.

Бронтозавр обретал Команду. Понимание совместных действий и требующихся усилий по управлению катамараном обретало все большую слаженность. Не нужно было множества слов и команд, чтобы весла опускались в воду в унисон, и направление движения приобретало единственно правильное и верное направление. Вторую ступень с мокрым пыхтящим Витьком НА катамаране бронтозавр прошел идеально.

Глава 7. Самульта

На долгие кино-фото съемки порога "Шабаш" мы угробили 3 часа сплавного времени. Учитывая Дерево, пройденное нами расстояние по воде к вечеру стремилось к минимуму. Здраво поразмыслив, мы начали приходить к выводу, что пора бы и на стоянку. Темнело быстро. Стоодиннадцатая несколько раз чалилась и высаживала Макса. Побегав по берегу, Макс приходил к выводу, что возможно стоянка НЕ люксовая. То одно не то, то другое и вообще, нафига здесь вставать, если до Самультинской стоянки несколько километров? Шли дальше. Ждали появление Самультинской стоянки, по словам Макса – кладезь хороших дров.

Макс несколько раз предупреждал о какой-то бочке посередине Катуни, в которой его перевернуло в прошлом году. Как он говорил – кильнулись, так сказать, на ровном месте, потому что расслабились и получали удовольствие от процесса. От сплава. До стоянки мы дошли в 10 вечера – последний час мы шли в абсолютной темноте, ориентируясь только по звуку. Мы прошли несколько мощных шивер и пробили пару бочек... Если днем неизвестность спрятана за поворотом реки, то тут было непонятно в какую чачу ты залезешь через несколько метров. Одна бочка была действительно странная. Секунду назад река была спокойная, а в следующий момент мы оказались в туче брызг и пены, а нос катамарана стал виден на фоне появившихся на небе звезд. О-ё-ё-й! Но вот показались огоньки и пьяные песни самультинской турбазы, а чуть ниже по течению на другом берегу мы услышали позывные уже зачалившихся горников.

"Пионерский" костер

Темной ночью 8 усталых иркутян встали на самультинской стоянке. Пока развязывались и разгружались при свете фонариков, сквозь тучи стала проявляться луна. Видимость стала получше. Обещанные Максом дрова никто за год не стащил, а спалить их определенно невозможно. Там палатку ставишь на дровах, костер жжешь на дровах, сидишь на дровах. В общем, вся жизнедеятельность связана с дровами. Мы разожгли 2 костра – один чтоб греться (пионерский), другой чтоб еду готовить. Встаешь между ними и через 20 сек. ты полностью сухой. Ну, как встаешь... Ближе, чем на 2 метра к пионерскому костру лучше не приближаться, если не хочешь загореться.

Наступила осень. Ночью и утром шел дождь. День тоже был пасмурный и дождливый. Было холодно, ветрено, и мы отсиживались под тентом. Ветер иногда хлопал брезентовым тентом так, что было плохо слышно сидящего или лежащего рядом собеседника. Прогулялись на приток Катуни – реку Самульту, разлагались, в общем... Серега опять искал Ракурсы. Особой популярностью стала пользоваться купленная Марком в Барнауле подмокшая и разбухшая книжка, которая умудрилась дожить до Самульты. Ее порвали на две части и устроили мини библиотеку.

На следующий день с утра показалась, что погодка-то получше будет! и мы пошли дальше. Первые час-два более-менее. А потом начался Шторм. Казалось бы, какой может быть шторм в ущелье горной реки? Может. С неба течет полноценный крупнокапельный ливень. Соседние сопки скрыты серой пеленой воды. Небо свинцово-синее. Самое пакостное – встречный ветер. Кошмарные полчаса-час мы выгребали на каком-то плесе. Ветер в трубе ущелья был настолько сильный, что если не грести вперед, катамаран быстро сносило назад против течения. Парусом выступали бренные тела гребцов. При этом с тупой бесстрастностью барабанил в лицо дождь, стекая на грудь и за шиворот. Температура под ноль. Футболка, тоненькая анорачка и спасжилет от холода не спасают. Нервы стали сдавать. Казалась, что этот ад никогда не кончится. Но у Макса принцип – на воде никогда не останавливаться. И мы изо всех сил гребли дальше. Стали вспоминать утверждения Макса, что на Алтае дождь больше 2-х часов не идет. Марк пообещал съесть все Максовские шоколадки, если дождь продлится дольше. Только после такого жестокого предупреждения ветер утих, а через некоторое время закончился дождь. Снова выжили. Позже, когда Макс узнал, что ему грозило в случае не прекращения дождя, он долго ругался и съел неприлично много шоколада. Хорошо, что от него ничто нигде не слипается.

Красота природы не давала к себе привыкнуть. Иногда это были озерца, тонким перешейком соединявшиеся с рекой, иногда как бы вырубленные ветром в скалах лица людей. Красивым был Чуйский тракт. В отличие от Байкальских гор на Алтае дороги строить проще, потому что в них больше песка. Особо всех удивил остров посередине реки. Он представлял собой высокий каменный столб метров 5 в диаметре. На вершине этого столба лежало бревно, свисавшее на пару метров с обеих сторон. Видимо в период весеннего половодья его туда как-то зашвырнуло, и оно там поселилось.

Долбаный "Куюс". Богом забытый уголок, который, кажется, к туристическому Алтаю никакого отношения не имеет. Полнейший коммунизм. От него до реки с километр, поэтому папа, Серега и Витек остались смотреть за катами, а остальные пошли в эту деревню. Пустынная колдобистая улица с хмурыми тружениками села, точнее, огорода – жить-то надо как-то. От нее до конечной точки нашего Катуньского этапа – поселка Чемал – 60 километров. Учтя наличие в команде Ольги и пережитый в обед шторм, Макс объявил, что до Чемала не пойдем, а поедем. На автомобиле. Идя по улице, общались с местными и заглядывали в каждый двор на предмет "а не стоит ли там машина". Вроде нашли ГАЗ – 66. Договорились на поехать. Зашли в местный магазин, в котором некий "вырезано цензурой" Саша стал клянчить пиво. Узнав от Егора, что он уже большой и зарабатывать должен сам, Саша ушел, пообещав вернуться с корешами и холодным оружием.

Между Куюсом и Чемалом есть два очень интересных препятствия. Первый и второй Тельдыкпень. Если убрать воду, то это место Катуни будет выглядеть как водопроводная труба, у которой срезали весь верх. Учитывая, что труба каменная, она, естественно, вся изрезана, изломана и изогнута. Поэтому текущая вода постоянно натыкается на разные препятствия, будь то перепад высоты на дне или изломы стен берега. Соответственно, эта тема отражается на поверхности воды в виде огромных многометровых воронок, грибов и других пакостей. На катамаранах же это дело сказывается еще проще. Их кидает от стены к стене, крутит как хочет в разные стороны и максимально мешает идти вперед. Ну, как можно пропускать такое препятствие! Даже, несмотря на пережитый недавно шторм, Егор и Витек сильно туда хотели.

Первый Тельдыкпень

От Куюса до первого Тельдыкпеня 10 километров плеса. Это 2 часа хода по воде. Ожидая скорый приезд машины, Макс был категорически против, чтобы кто-то, тем более без него, шел в пни. К тому же его сильно напрягала мощнейшая шивера перед входом в первый пень. Учитывая третий Ильгуменьский постулат, переговорная позиция Макса была очень сильной. Но, оптимизировав совместные действия, сошлись на следующем. На разгруженной стоодиннадцатой Витек, Егор, Марк и Рома проходят первый пень, чалятся и выходят на тамошний мост через Катунь. В это время папа, Макс, Оля и Серега дожидаются машину, грузятся и едут к мосту, где, собственно, и подбирают сплавившихся героев.

Тихая заводь

Вперед и вниз! Полтора часа на веслах и вот мы входим в ту самую шиверу, о которой предупреждал Макс. Сумерки – препаршивейшее время. Лавируем в валах и не замечаем, что приближаемся к офигительной супер-бочке прямо по курсу. Витек с Егором, сидевшие слева, эту бочку так и не увидели, настолько быстро приходилось от нее угребать, но хорошо услышали ее водопадный грохот. Зато Роману с Марком при желании можно было ее потрогать. Вымокли до нитки. Сам Тельдыкпень был очень красив. Чудо природы. Ощущаешь себя немного в Венеции, несмотря на необходимость усиленно работать веслом. Чалились в узком коридорчике под мостом, в который еле прошел наш кат.

Чтобы выбраться на мост, на котором должна произойти встреча с машиной, нужно сначала залезть метра на четыре вверх по каменному обрыву (стене). С надутым катамараном это не получится, так как при подъеме нужно цепляться за камни всеми четырьмя конечностями. При этом можно и сорваться при желании. Сдували и сворачивали кат на месте высадки. Для этого Витек зашел по ... в воду и... утонул в песке. Засосало по колени. Рома с Егором его потом оттуда выдергивали. Запердолили наверх катамаран – ждем машину. А вот машины-то как раз и не было.

Было очень неприятно сохнуть на холодном ветру. К тому же, должен вам сказать, занятие это наибесполезнейшее. Не сохнешь, а покрываешься первым осенним ледком. Это дело довольно быстро надоело, и стали тельдыкпеньцы жечь костер. Приволокли недобитую катушку от высоковольтных проводов и всякую мелочь типа бревен. Подожгли. Полыхало на всю округу, но из-за сильного ветра не помогало. Одежда не горела и не сохла из-за неравномерности вырывающихся языков пламени. Подойдешь ближе – вспыхнешь, отойдешь на шаг – кострик светит, но не греет. Настала ночь и мы собрались пешком возвращаться в Куюс.

Почему в сторону этого долбаного Куюса не ходят попутные транспортные средства, мы поняли к концу второго часа ожидания после договоренного времени, когда из темноты нарисовался этот несчастный красный ГАЗ-66 с потушенными фарами. У него возникли проблемы с генератором, поэтому до Чемала ехали на аккумуляторах, которые водила собрал у местных друзей и знакомых в попутных селениях. Набралось аж четыре штуки. В Куюсе аккумуляторов не было. Видимо, поэтому машины туда и оттуда не ездят.

Радости приехавшая машина не вызвала, скорее удивление. Слишком долог был день. Запрыгнули в машину и ВСЁ! Дневной шторм показался легким летним морским бризом по сравнению с ездой в открытом грузовике в полумокром состоянии. Скорость ветра все-таки 60-80 км/ч. Егор лег на карематы поверх уложенных посередине кузова рюкзаков. Его анорачка бешено парусила на ветру как флаг. Позже Егор сказал, что главная мысль, которая крутилась у него в голове в течение часа езды была – не сдохну, не дождетесь.

На наш взгляд, с приездом в Чемал реально экстремальные события закончились. Экстрим, по сути, понятие растяжимое и общую основу для него подставить сложно. Экстремальна ли бабушка-домоседка взявшая в руки акваланг и нырнувшая с ним на глубину в 3 метра? А если эту процедуру проделает Конюхов? А если Конюхов нырнет с ним на 100-200 метров? Возможно, бабушка будет поэкстремальнее в любом случае. Тут многое зависит от подготовленности человека.

Думается, все виды спорта имеют свою долю экстрима. И экстремальность зависит от того, насколько тонка грань. Можно спокойно гонять на лыжах по подготовленным трассам. А можно то же самое выворачивать в лесу между деревьев и камней на той же скорости под угрозой лавины. Появляется опасность для жизни и здоровья – появляется экстрим. Причем почти в любом виде так называемого "экстремального спорта" 80% – безопасно. Но если переступаешь эти 80% то ты или идиот, потому как не понимаешь куда залез, или немного сумасшедший – как еще говорят "экстремал". Нам к Чемалу опасностей хватило.

Глава 8. Туризм

За компанию с водилой ГАЗа с нами в кузове ехал тот самый "вырезано цензурой" Саша, которого Егор послал в магазине того самого ... Куюса. Будучи до неприличия пьяным, всю дорогу Саша пытался разговаривать. В связи с экстремальной ездой, контроль ситуации в момент высадки в Чемале был утерян всеми восемью участниками. Причем, как минимум у половины контингента крыша готовилась к отъезду. Утром выяснилось, что Саша украл у нас альпинистскую веревку.

Высадившись в Чемале, ставили палатки, жгли костер, готовили еду и пили водку. С дровами была напряженка, но при свете фонариков мы нашли местный забор, огораживающий какой-то новострой, и часть его разобрали. Так как приехали мы в Чемал глубокой ночью, то само место нашей высадки было для нас загадкой. Утром выяснилось, что мы в роще посреди Чемала. Для местных жителей было наверно удивительно увидеть утром в центре села две палатки.

Чемал оказался первым по настоящему цивилизованным местом после Горноалтайска. Есть и рынок, и межгород, и автостанция, и даже местные иномарки. Ключевой параметр цивилизованности – наличие в магазинах папирос. Похоже Чемал – единственное место на юге Алтайской республики, где их можно купить. Кроме прочих благ, в Чемале есть собственная электростанция. Ну и что, что мы ее не увидели, несмотря на то, что стояли от нее метрах в 100 выше по течению. Пусть что перегораживает речку не намного большую, чем наша Олха. Хоть и очень маленькая, но ведь есть. Своя! У энергетиков Витька и Егора мелькала мысль устроиться на нее работать. Руководить процессом, понимаешь.

Озеро "Телецкое"

Назвонились, закупились, выпили пиво, поехали в Артыбаш. Это на озеро Телецкое к истоку реки Бия. Водитель – учитель из Чемальской школы, договориться с квадратным Уазиком которого труда не составило. Забились в машину как обычно, на кочках можно было об потолок машины одновременно и ногами и головой стукнуться. Пять часов езды + час поиска места высадки. Ночью палатки, костер, еда.

Водопад "Корбу" с рекой

Туда не ходи. Снег башка попадет...

Утром решили съездить на знаменитый водопад Корбу. В советские времена летом на нем бывало по тысяче человек в день. Капитаном небольшого быстроходного катера, который повез нас к водопаду, был Юра с фингалом. Получил он его от капитанов других не менее быстроходных катеров за демпинг. Несмотря на это, мы ехали со скидками, но Юра просил никому не рассказывать за сколько он нас отвез-привез. Видимо, мы были крайними клиентами в сезоне 2003, которым приспичило на водопад.

Озеро Телецкое – это Байкал в миниатюре с такой же чистой водой и единственной вытекающей речкой Бией. Бия – речушка раз в 10 меньше Ангары. Само Телецкое меньше Байкала раз в 20 в длину, ширину и глубину. Горы вокруг поменьше. Волнение поменьше. Камни на берегу тоже мелкие. За день погода может поменяться несколько раз. Получается как бы страна лилипутов.

Контингент

Пришли к кордону – высадились. Табличка перед водопадом гласит, что переходить ручей, подпитываемый водопадом, опасно для жизни. В действительности это оказалось также опасно, как захлебнуться в луже. Сам водопад разочаровал Макса. Он видел в Саянах раз в 10 выше и раз в 30 мощнее. Полазив по скалке вокруг водопада и не свалившись в него, что знаменательно, пошли к берегу на чай с Юриным медом. Отплытие обратно в Артыбаш произошло мгновенно. Юра увидел тучку и сказал, что если через час не будем в Артыбаше, можем утонуть или заночевать у водопада, так как скакать по волнам быстроходный катер не умеет. А волнение эта тучка может поднять за час.

На пути к стоянке вокруг несущегося катера был Пейзаж. Слева в полукилометре сопку засыпал снег. Справа на той же высоте верхнюю половину сопки закрывал плотнейший туман. А над нами шел дождь. Супер.

Артыбашский мост через Бию

Утром пошли по Бие. При большом желании по ней можно было сплавиться до Новосибирска. Осень дождливая даже на Алтае. Через несколько дней должен был начаться октябрь месяц. Вдоль Бии идет автомобильная дорога. Иногда на ней останавливались машины, из них выскакивали люди и фотографировали нас, чуть не падая в воду. Мы шутили, что в Бийске нас будут встречать заголовки газет "Они сплавляются осенью" и наши улыбающиеся физиономии. В какой-то момент Макс замерз до такой степени, что на воду идти не хотел. Конечно, не хотел, пальцы к веслу прилипали потому что. Ольга ему выдала перчатки.

Макс как-то признался, что если бы его пускали с катамараном зимой в бассейн, он бы туда ходил "отрабатывать работу с веслом". Поэтому Бийские шиверы ему нравились. Также он наслаждался двоечно-троечными порогами, которые проходил первый раз в жизни. Ведь все остальные зауральские речки Макс уже покорил. Бронтозавровцам же становилось скучновато. К тому же за месяц поднадоел процесс ежедневного палатка-костер-еда вечером и костер-еда-палатка утром. Пора домой.

За несколько километров до Верхнебийска из ката горников выпала Ольга. Полностью одетая. Если бы шли соревнования, то стоодиннадцатая пришла бы к Верхнебийску первая и с мировым рекордом. Кое-как для Оли нашли теплую одежду, поэтому никто не замерз. Водная часть путешествия с появлением Верхнебийского моста закончилась.

Домой. Снова выжили

А ближе к вечеру было землетрясение. Это был первый толчок, особых разрушений не принесший. Под открытым небом ощущения любопытные, когда под тобой реально ходит земля. Второй толчок, когда юго-восток Алтайской республики был разрушен, мы застали в поезде Новосибирск-Иркутск.

Ночью, когда часть бурно отметившего окончание сплава контингента спала в полубессознательном состоянии, а другая в таком же состоянии бодрствовала, пришла местная молодежь. Утром выяснилось, что они украли спальник и спасжилет. Егор хотел подпалить деревеньку с четырех концов. Ловить всех кто младше 20 лет и пытать, пока не сознаются и не отдадут все с процентами. Мы пошли по другому варианту и вызвали милицию из соседнего села. Также вызвали машину, чтобы уехать в Бийск. Ждем ее и результатов следственных действий. Пакуем катамараны в рюкзаки. По привычке надежно застегиваем драйбэги.

Украденные вещи были найдены к моменту приезда машины из Бийска. Их нам отдали в отделении милиции соседнего села, куда нам пришлось заехать, сделав крюк. Кстати, уже в Иркутске Макс получил какие-то деньги от родственников укравшей спасжилет шпаны. Моральный ущерб как никак.

На заполнение всех бумажек в отделении мы угробили пару часов. Поэтому к вокзалу Бийска, с которого уходил поезд на Н-ск, мы приехали за 3 минуты до его отправления. Переночевав на вокзале, мы добрались до Н-ска а оттуда поездом же приехали в Иркутск. На этом наше путешествие закончилось.

В заключение сего опуса можем сказать Вам, уважаемый читатель, что все написанное выше – правда и герои не вымышленные. Месяц жизни в удивительной стране гор пролетел очень быстро. Всем категорически рекомендуем побывать на Алтае. Там есть место доблести. А Башкаус с Чулушманом мы еще пройдем. В другой раз :-)

Глава 9 (написанная Максимом Марковым). Сергей Башкаусов и парапланы

Старт с г. Кызыл-Кую

Пи-пи, пи-пи, пи-пи... Выключаю спешно будильник и мгновенно приходит ужасное осознание того, что уже пора... Время 5.30. Темно, совершенно темно. При малейшей попытке вылезти из спальника становится жутко холодно. Мысль о том, что сейчас нужно куда-то тащиться, приводит в глубокую дрожь. Собираю всю волю и силы для совершения этого великого подвига и с грустью покидаю свой спальник. Накинув свой походный "мундир", преодолеваю "перевал" Витёк и начинаю жестоко будить Серёгу. Тот, как будто только что из утробы вылез. В течение нескольких минут объясняю ему, где мы, зачем сюда приехали (хотя признаться сейчас сам этого не понимаю) и что собираемся сделать. Увидев появившийся ужас на его лице, я понял, что он наконец-то очнулся.

Вылезаю из палатки. Мама мия! Невероятный дубак! Обнаруживаю, что наш ночной кочегар Егор глубоко спит у затухшего костра. Развожу костёр, ставлю чай и подготавливаю всё необходимое. Тут замечаю, что у костра появилось какое-то приведение. Ба! Да это же Серёга. Значит, вылез всё-таки.

Наливаем чайку, достаём традиционно очередную шоколадку (из тысячи) и, медленно поглощая свой утренний рацион, медитируем около костра.

Вдруг я посмотрел на свои часы и увидел, что через десять минут нам нужно быть на другой стороне реки. Начинаю будить наших ботаников Витька и Егора (они тщательно исследуют местную флору), что оказывается не очень сложным занятием. Ну конечно, им же только на тот берег и обратно спать. Быстро бегу к катамарану, подкачиваю его и кричу Серёге, что пора в путь. Серёга, ловко заглатывая очередную шоколадку, кивает головой.

Да, его не надо торопить. Ему сегодня предстоит совершить великое дело. Пускай подготовится. И вот, наконец, мы несём катамаран к воде. Осторожно садимся в упоры, так как при температуре воды и воздуха около 5 градусов мокнуть совсем не хочется, и переплываем на другой берег.

Мы с Серёгой берём нашего боевого зелёного друга и идём к дому местного парапланериста Аркадия. Ботаники уплыли назад в лагерь.

Нива уже готова. Я, Серёга, Аркадий и Борис, который должен будет отогнать машину назад в деревню, садимся в тачку и выезжаем к подножию одной тюнгурской горки. Серёга спокойно сидит, разглядывая проплывающие мимо пейзажи. Подъехав к горе, я приятно замечаю, что мы начали плавно набирать высоту. Однако, радость была недолгой. Набрав метров двести высоты, мы упёрлись в целые каскады деревьев. Теперь нам предстоит поднять свои полусонные тела на оставшиеся 1300 метров, ковыляя по узенькой тропинке, траверсирующей склон.

Борис уезжает обратно в Тюнгур, а мы втроем двинулись в путь. Серёге выдали подвеску и каску, от чего он так возгордился, что на его лице было написано "всегда готов!"

Первым шёл Аркадий как знающий дорогу. Серёга был замыкающий как наиболее сильный спортсмен, "пинающий" впереди идущих чайников. Ну, а я скромно двигался посередине.

Вот идём минут двадцать, вроде не быстро, я даже не проснулся. Думаю, наверное, Серёга будет сейчас нас подгонять. Оглядываюсь и вижу, как Серёга медленными размеренными движениями продвигается по тропинке, мелькая среди деревьев примерно в ста метрах ниже нас. Останавливаемся, чтобы его подождать, а то ругаться будет. Думаю, наверное, шнурок завязывал или, скорей всего берёзки фотографировал. Он у нас любит их фотографировать.
— Всё в порядке? — интересуюсь я. Серёга сурово посмотрел на меня своим метким опытным глазом и сказал:
— Конечно же, в порядке. Это, вы, зелень, рванули сразу, а я выдерживаю свой темп, вот.
— Настоящий профессионал, — подумал я.

Так мы шли около часа. Серёга где-то сзади продолжал выдерживать свой темп. Нам с Аркадием приходилось периодически останавливаться, чтобы не потерять Серёгу. Ведь мы по неопытности ломились в гору слишком быстро. Тут Аркадий сказал, что мы сейчас выйдем на плато и там основательно отдохнём.
— Как, опять?! — с недоумением проговорил я. Мы же и так постоянно отдыхаем.
— Этого мало, мы всё-таки не лошади, — ответил Аркадий.

Плато оказалось довольно экзотичным местом: огромная, протяжённая поляна перед крутым безлесым склоном с перепадом метров 600, который нам предстоит штурмовать. Хорошо набитая тропа эстетично выводит к деревянному домику, чуть ниже которого в небольшом распадке течёт ручей. Справа величественно стоит гора Байда. Перед домиком нас встретила милая девушка, которая знакома с Аркадием. Она живёт здесь на горе. Мы присели отдохнуть, попили воды из ручья. Девушка угостила нас кедровыми шишками.

И вот, минут через двадцать, на горизонте нарисовалась фигура Серёги. Посидев ещё немного, мы двинулись дальше. Можно было пойти двумя путями: в лобовую, прямо к точке старта или в обход по тропе. Аркадий сказал, что лучше идти в обход, вроде как уже проверено. Я, самостоятельно оценив обстановку, заявил, что пойду в лоб, а вы идите по тропе. Они согласились.

Было уже примерно 9 утра, солнце начало хорошо пригревать, стали появляться первые лёгкие пузырьки. Ровными, размеренными движениями, траверсируя склон по тропе смело шагали Аркадий и суперпрофессионал Серёга.

Я же в гордом одиночестве стал неохотно волочить свои ноги вверх по крутому склону. Было невыносимо жарко, яркое солнце греет как на сковородке. Спина от плотно прижатого к ней куля покрылась потом.

Очень хочется остановиться, но у меня дурная привычка не останавливаться. Долго ли, коротко ли я, наконец, взобрался на основной гребень. Отсюда ещё метров пятьдесят подъёма, сто метров по прямой и будет старт. В общем, почти пришёл. Но тут меня насторожило, что никого не видно. Эти бодрые ребята наверняка меня уже обогнали. Но где же они?

"Ладно," — решил я, — "посижу, отдохну, полюбуюсь красотами." А полюбоваться здесь есть чем. Красотища – обалденная. Вид на весь горный Алтай. Хорошо видна Белуха, катунский, северо-чуйский и южно-чуйский хребты, перевал Кара-Тюрек, в районе которого сейчас стремительно рвутся вперёд наши покорители горных вершин. Внизу красивой змейкой извивается Катунь. Как на ладони расположены Тюнгур, Катанда, Мульта.

Прошло 15 минут, и я увидел, как из-за деревьев, довольно далеко внизу появился Аркадий. Ещё через 5 минут появился Серёга.

"Наверно они там без меня шишку щелкали, проказники," – подумал я. Прошло минут двадцать, и Аркадий поднялся до меня. Чуть позже подошёл всё такой же непоколебимый Серёга. Вместе мы подтянулись к месту старта и начали обсуждать дальнейшие планы. Но какое обсуждение может быть на голодный желудок. Я тут же достаю очередную шоколадку, бутылку с водой и мы устраиваем небольшой перекус. Аркадий рассказывает нам интересные истории про свои прежние полёты с этой горки, которая, кстати, называется Кызыл-Кую.

Затем я стал приглядываться к месту старта. Аркадий показал, где лучше всего разложить параплан. Было уже начало одиннадцатого, и время от времени проходили хорошие пузыри.

Я, недолго раздумывая, приготавливаю крыло, надеваю подвеску, даю последние ЦУ Серёге по поводу того, как делать аэрофотосъёмку (в конечном итоге сделал он её фигово, берёзки получаются лучше), и пристёгиваюсь к параплану. Серьёзный и бесстрашный Серёга стоит рядом с фотоаппаратом в руках, наблюдая за тем, всё ли я правильно делаю.

Вот я стою готовый к старту. Подходит небольшой пузырёк, я делаю два шага вперёд, вывожу крыло над головой, подтягиваю клеванты, ещё немного устремляюсь вперёд, и меня отрывает от склона. Немного поднявшись, я улетаю. Сел я на небольшой полянке у Тюнгура.

Ну а теперь о главном. Аркадий с Серёгой, сфотографировав меня, тоже начинают готовиться к полёту. У них тандемный параплан Аркадия. Серёге буквально через несколько минут предстоит сделать очень героический шаг. Он так долго к этому готовился, прошёл такие сложные испытания как пробуждение в 5.30 утра, вылезание из палатки на жуткий холод, траверс большой реки с ледяной водой, чрезвычайно трудный подъём на самый высокий пупырь в Тюнгуре. А в прочем, я думаю, что для Сергея Башкаусова, великого суперпрофессионала, это сущий пустяк.

Параплан у них уже расстелен. Серёга медленно надевает подвеску. Каждое движение у него сопровождается не дающей ему покоя мыслью: "Неужели... я... туда... а...?"

"Да!" – отвечает таинственный голос сверху.

Аркадий, внимательно проверив всю полётную систему, пристёгивает Серёгу к себе и инструктирует его на тему того, что нужно делать на старте. Слова Аркадия чётко вклиниваются в сознание Серёги.

Теперь они уже оба готовы к полёту. Подождав нужного потока, Аркадий мастерски поднимает крыло, они делают несколько шагов и взлетают. Их начинает приподнимать. Аркадий плавно поворачивает вправо, и они идут вдоль горы, держась в потоке.

Серёга еле-еле начинает приходить в себя с появившимся чувством, что он летит, и чувство это приводит его в глубокий трепет. Он машинально достаёт фотоаппарат и начинает снимать, правда, как попало.

Сделав несколько виражей, на которых их несколько раз приподняло, они окончательно вываливаются из потока и идут в сторону Тюнгура. Не долетев метров пятьсот до Тюнгура, они приземляются на одной из полян.

За этим внимательно наблюдали я, Витёк, Егор и Борис. Как только они приземлились, Борис быстро сел в машину и съездил за ребятами.

Серёгу встречали с распростёртыми объятиями, пожимали ему руку, подбрасывали на руках.

"Он сделал это!" – раздавались ликующие крики. А Серёга, настоящий герой, оставался со спокойным, невозмутимым лицом.

Витёк с Егором тут же сбегали за необходимым запасом для предстоящего банкета по поводу серёгиного подвига, который растянулся на неделю.

Вот так начинались наши полёты близ деревни Тюнгур.