Пещера Сарма (1990-2002 гг, –260–1543 м)

---

"Человек отважен, и ни одна пядь нашей планеты не должна остаться неизвестной ему, где бы она ни была – на дне океана или в глубине пропастей земли, никем еще не исследованных и из которых – кто знает – удастся ли выбраться живым."


"Много ли на планете людей, которые проникают в бездны Земли на такие запредельные глубины, исследуют их, отодвигая границы неведомого все дальше, все глубже? Я думаю, немного, не больше чем астронавтов."


Самые глубокие пещеры мира:

1. Мирольда (Франция) – 1733 м
2. Воронья (Абхазия) – 1710 м
3. Лампрехтхофен (Австрия) – 1630 м
4. Жан-Бернар (Франция) – 1602 м
5. Торса Дель Сьеро (Испания) – 1589 м
6. Сарма (Абхазия) – 1543 м
7. Чеки-2 (Словения) – 1533 м
8. им. Пантюхина (Абхазия) – 1504 м

тяжелая работа

Заброска –

Шаг, еще шаг, еще один... Станковый рюкзак с тяжелыми транспортными мешками давит к земле, дыхание сбивается. Это называется заброска. Ниже на склоне растянувшаяся цепочка людей с рюкзаками. Там внизу под горой возле пастушьего балагана "Бамбаешта" лежит весь наш груз – полторы сотни мешков с веревками, снаряжением, едой, палатками, газовыми баллонами. Теперь все это надо забросить на своих плечах в базовый лагерь "Под Зонтиком".

Мы уже выше облаков

Зонтом называется горная вершина с отметкой 2360 метров на плато Арабика. Шагаем медленно, и мысли такие же неспешные, в такт ходьбе. Заброска – это всегда тяжело, но это всегда начало экспедиции. Только сейчас приходит осознание того, что все началось, что позади полгода подготовки, пограничные неурядицы, где-то там внизу ленивые пляжники, базарные торговцы, жареные курицы и чудесное вино "Изабелла". Впереди двадцать четыре дня экспедиционной жизни. А сколько из них внизу в пещере, на глубине больше километра?

Базовый лагерь экспедиции, высота 2200 м

Вот и привал. Можно отдохнуть. За перевалом открывается панорама скальных вершин из белого известняка. Внизу небольшая горная долина, выпаханная древним ледниками тысячи лет назад. Я знаю ее всю, каждый ложок, каждую скалу. Вон там будет стоять наш лагерь, а там вход в пещеру Чертов палец, дальше большой снежник – здесь мы добываем воду. А вот в том логу находится пещера Сарма. Пятнадцать лет назад в 1987 году мы пришли сюда с мечтой найти Свою Пещеру. И каждый следующий год мы вновь были здесь и упорно продирались сквозь узкие щели, сквозь завалы вглубь. Получалось плохо, но мы учились и не отступали. И в 90 году мы открыли Сарму. Это был просто подарок Судьбы за наше упорство. Пещера сразу "пошла". Ходы-меандры с колодцами уходили все дальше вглубь Земли. И появилась уверенность – вот она наша Мечта, наша "бездонная пещера". А в 92 году началась грузино-абхазская война, и потянулись долгие годы без кавказских экспедиций. Но мы никогда не расставались с мыслью об Арабике. Где-то в глубине души всегда жила неугасимая звездочка, надежда – мы вернемся, мы обязательно вернемся!

собираются все

Кухня (она же кают-компания, штаб) – место, где

Хаос первых дней закончился. Базовый лагерь установлен. Теперь время получило упорядоченный отсчет. Мы с Володей Плотниковым ходим с тетрадками и считаем, считаем, считаем. Кто, когда, куда, сколько часов, сколько дней. Теперь экспедиция как хорошо отлаженные часы: пружина заведена до предела и начинает медленно раскручиваться. Дни, часы учтены. Время – вот наша главная проблема. Закончены заброска грузов, акклиматизационные выходы в пещеру. Последние совещания, обсуждения состава рабочих групп. От наших решений зависит очень много, быть может, успех экспедиции. Почти все работают вместе первый раз. Это очень тяжело и пока непонятно, что из этого получится. Многие первый раз на Кавказе в такой сложной экспедиции. Все переживают, но вида не подают.

Количество подземных транспортников неумолимо растет. Пакуем, перекладываем, трамбуем. Здесь все, чтобы жить и работать под землей двенадцать дней. Как нужна нам сейчас хорошая погода! Потому что любой ливень на поверхности превращается в реки и водопады под землей. И тогда будет уже не до работы. А как нам всем сейчас нужна Удача! Ведь у нас всего одна попытка. Очень мало времени и слишком большая глубина пещеры. Сергей Шипицын нашел подкову, повесил ее в базовом лагере и всем говорит, что это добрый знак. Все верят.

Команда уходит в пещеру на две недели. Что их ждет там?

И вот старт! Пятнадцатого сентября ушло первое штурмовое отделение красноярцев. Сегодня стартуем мы, а семнадцатого второе иркутское отделение – отделение поддержки. К входу в пещеру проводить нас пришли все, кто остается в базовом лагере. Теперь мы увидимся нескоро, мы сможем только разговаривать друг с другом по телефону. Тонкая нить телефонного провода уходит вглубь пещеры. Эта ниточка связывает нас с нашими друзьями на поверхности. И еще неизвестно кому легче – нам в пещере или им, всегда ждущим.

Наши задачи точно расписаны по дням. Первая, дойти до отметки –420 метров, установить базу. Вторая, преодолеть двухсотпятидесятиметровую пропасть и установить базу на –700, перебросить туда весь груз. Третья, сделать навеску веревок, установить базовый лагерь на –1100 метрах, обеспечить лагерь питанием, светом, снаряжением. А дальше? Дальше начинается неизведанное. Здесь в плане экспедиции стоит большой знак вопроса, и задача сформулирована просто – продвинуться как можно глубже и сделать карту новой части пещеры. Но просто только в плане.

Ахмадышин Валентин – трудная дорога на –1100 м

Базовый лагерь 1100. Тысяча сто – это отметка глубины. Лагерь стоит на глубине 1100 метров от поверхности. Наш лагерь – это две капроновых палатки, которые стоят недалеко друг от друга среди каменных глыб. Наша красная, а красноярская – желтая. Два ярких цветка среди черной бездны. В палатке на полу специальные очень легкие надувные матрасы, спальник. Над палаткой натянут тент из полиэтилена, так как с невидимого нам потолка постоянно капает небольшой дождь. Возле палатки устроена кухня: стол и сидения из плоских камней, разложены мешки со снаряжением, продукты. Вдоль стены натянуты шнуры, на которых висят комбинезоны, гидрокостюмы, перчатки и прочие мелочи. В этом кажущемся беспорядке все-таки порядок есть, потому как каждый знает, где его гидрокостюм, снаряжение, свет. Это очень важно. Если произойдет что-то неожиданное, например, паводок, надо очень быстро одеться и спасать лагерь.

Базовый лагерь на глубине 700 м

А еще у нас есть будильник, который будит утром дежурного. О, этот сладостный миг оживания после ночи (о какой ночи можно говорить в пещере, где всегда темно?), точнее сказать, после сна (опять же какой сон? Это не сон, а такое полузабытье между сном и явью. Нет полноценного сна в пещере.) Короче, о, этот сладостный миг оживания, когда дежурный приготовил кофе, кусочек сыра и подает все это тебе в спальник! А дальше можно еще подремать десять-пятнадцать минут, пока не будет готов завтрак. Завтрак – это обычно каша (рис, гречка) с маслом и тушенкой. К каше дают сало, сухари. К чаю – конфеты, печенье, курагу, чернослив. Вот и все разносолы. Все просчитано по калориям, по весу. Дежурный кричит, что завтрак готов, надо вставать. Вот кто-то зажег первую карбидку, и можно сказать: "Рассвело!". Начался новый рабочий день.

Разговор с базовым лагерем

Завтракаем, обсуждая предстоящий выход вглубь пещеры. Телефонная связь с базовым лагерем на поверхности: "База, база, я пещера Сарма, база 1100. Доброе утро. Как меня слышите? Как погода?". Впрочем, бывает так, что подземный график жизни сбивается и совсем не согласуется с поверхностным. И в тот момент, когда у нас в пещере "наступает утро", в базовом лагере – глубокая ночь, и бодрствует только один дежурный телефонист. После завтрака начинаем собираться.

Занеев Радик – пещерная акробатика

На каждом из нас многослойная кожура, каждый слой которой имеет свои функции. Тонкое нижнее шерстяное белье, затем изотермик, комбинезон из специального материала полартека, мохнатого и очень теплого. Сверху – гидрокостюм. Он защищает от воды. На гидрокостюм надевается комбинезон из прочного капрона, чтобы можно было лазить по острым скалам, ползать по узким проходам. На ногах резиновые сапоги. На голове каска со специальной осветительной системой. Она состоит из двух частей, верхняя – это карбидная лампа, которая работает на ацетилене (карбид + вода). Она дает мощный яркий свет и работает без перезарядки 6-7 часов. Снизу крепится электрический фонарь, это резервный свет. А еще страховочная система из капроновых ремней, два зажима для подъема по веревке, устройство для спуска, четыре небольших, но очень прочных карабина.

В нашем штурмовом отделении четыре человека. Трое из нас (Сергей Шипицын, Сергей Алексеев и я) участвовали в открытии этой пещеры одиннадцать лет назад. Четвертый наш участник – Войличенко Сергей – впервые на Кавказе. Отделение получилось боевое. Это очень важно здесь на первопрохождении. Каждый рабочий день приносит новые сотни метров топосъёмки пещеры, мы уходим все глубже и глубже. Но это сейчас, а вначале первые два дня мы потратили на разведку. Гигантская галерея, казавшаяся нам бесконечной, привела к огромному гроту, заполненному упавшими с потолка глыбами, с ходами, затекшими вязкой глиной, с руслами древних подземных рек, засыпанными галькой. Что случилось здесь тысячи лет назад? Неужели дальше не пройти? Сколько пещер заканчивалось вот так, сколько раз надежды спелеологов разбивались о непроходимые завалы, непреодолимые узости. Но не в этот раз! На дне "Грота белых следов" под сорокаметровым водопадом Сергей сумел найти в завале проход, который вывел в извилистый ход – меандр. Меандр привел к следующему колодцу глубиной двадцать метров и пещера, как говорят спелеологи, "пошла". Сергей пришел в базовый лагерь счастливый: "Шура, я приношу тебе удачу!" Наверное, так и есть, у Сергея талант первопроходца, не каждому он дается.

Иван Казанцев

Подъем по колодцу: главное – не попасть в водопад

Время неумолимо. Мы уже 10 дней под землей. Наши ресурсы (свет, горючее, питание) на исходе, остался минимум, только для подъема на поверхность. Сегодня наш последний выход вглубь пещеры. Берем транспортный мешок с веревкой, карабины, молотки, крючья и уходим вниз. Два человека идут впереди, делают разведку хода, навешивают снаряжение на колодцах, спускаются вниз. И так все дальше и глубже. Два других идут следом и с помощью горного компаса, эклиметра и рулетки делают точную карту пещерных ходов. Два Сергея (Шипицын и Алексеев) идут впереди, Сергей Войличенко и я делаем топосъёмку, начав от последнего пикета, поставленного красноярцами. Неожиданно извилистый меандр заканчивается, и пещера начинает круто падать вниз колодцами и уступами. Это просто здорово! Начинаем быстро разматывать веревку. Впереди все время слышим стук молотка. Это ребята бьют в стены крючья. Топосъёмка пошла быстрее.

Вертикальные участки снимать всегда проще. Движения привычны – встегнул самостраховку, потом веревку в решетку спускового устройства, сделал замер рулеткой, крикнул вниз: "Готов!" Снизу: "Понял, свободно!" Спускаешься вниз по веревке до следующего крюка. Вскоре догоняем наших разведчиков. Всех охватывает радостное возбуждение. Пещера уходит вниз, набирая глубину. Вдруг впереди слышим какие-то крики и грохот падающих камней. Из-за шума водопадов на уступах невозможно понять, что происходит. Спешим вперед и видим наших ребят. Они бегают по небольшому гроту, смеются и размахивают руками. Слава Богу, все в порядке, осталось разобраться, чем вызвано их веселье. Все оказалось просто. Они стояли на краю огромного колодца, судя по шуму камней, которые они бросали вниз, глубина его не меньше восьмидесяти метров. А веревки у нас осталось метров двадцать пять. Учитывая этот колодец, глубина пещеры явно превышает 1500 метров! Точную цифру мы сможем назвать только после того, как построим карту пещеры.

Базовый лагерь на глубине 1300 м

Короткая остановка в пути – перекус

Вот и все, надо возвращаться. Беру себе на память маленький камушек со дна. Ведь можно сказать, что сюда мы шли долгих одиннадцать лет!

Мы свою работу выполнили до конца. Главное – пещера продолжается. Завтра красноярцы пойдут исследовать этот колодец. Колодец сложный, расходится на несколько стволов, в один из них падает водопад. Так что работы здесь много. Оставляем лишнее снаряжение на краю колодца для красноярского отделения. Делаем чай и небольшой перекус: сухофрукты, шоколад. Все устали, и это поможет восстановить силы. Ведь до базового лагеря 400 метров по вертикали. Это не один час подъемов по колодцам с шумными водопадами и извилистым, удивительно красивым меандрам с реками и глубокими озерами.




Мы упорно ползем по нитке веревки – толщиной она всего 1 см – в непроглядное пещерное небо. Стопятидесятиметровый каскад. Там наверху нас ждут. Это ребята из отделения поддержки. Мы уходим, уходим из пещеры. Теперь мы будем двигаться только вверх. Все мысли о том, как быстрее выйти на поверхность. Стоит ли ночевать в "базе 700" или сразу отходить на 420? А хватит ли сил?

Час назад мы расстались с красноярцами. Пожелали им удачи, ведь теперь только от них зависит, какой глубины будет пещера. Сегодня у них последний выход на дно. Они идут штурмовать колодец, который остановил нас вчера. А мы – наверх! Мы полны предвкушения, мы уже бредим Землей, ее цветами, ее запахами.

Мы работаем в пещере уже 11 дней. Все устали. Поднимаемся не очень быстро, у каждого по транспортному мешку. Но вот и последний уступ, веревка заканчивается, дальше – горизонтальный меандр длиной триста метров. Слышны голоса, подходят наши ребята из отделения поддержки. Впереди, как всегда, Валя Ахмадышин и Радик Занеев, где-то дальше Максим Носырев. В этом меандре есть одно опасное место, это полусифон – ход, заполненный водой с небольшим воздушным зазором под потолком. Лучше пройти его сразу, мало ли что. Поэтому отправляю наших ребят с мешками вперед.

Вместе с ними четверо красноярских спелеологов, они пришли, чтобы забрать лишний груз с базы 1100. Мы не виделись почти две недели, обсуждаем с ними "земные" и "подземные" новости. Все весело галдят. Красноярцы – молодые ребята, первый раз на Кавказе, первый раз в такой сложной экспедиции, первый раз на такой глубине.

И тут... Еще ничего не услышав, но только уловив вибрации воздуха внутренний сторож, который не дремлет ни днем, ни ночью, встрепенулся и тыркнул в сердце стальным кулаком – Тревога! Через мгновение послышался низкий угрожающий рев, который невозможно спутать ни с чем. "Паводок!" – это уже кричит Сергей. Он лезет по полочкам наверх меандра, за ним, как стая испуганных воробьев, вспорхнули красноярцы. Откуда-то с потолка падает с ужасным ревом столб воды, к счастью не затопив участок меандра, в котором находимся мы. Водопад, оставляя на стенах клочья пены, с шипением уносится вниз по колодцам, туда – откуда мы только что поднялись. И с такой же скоростью понеслись в голове мысли... Как нам повезло! Вода в нас не попала. Как наши ребята, которые ушли вперед? Там Сергей Алексеев, он знает, как действовать, у них с собой кухня, горючее, это – шанс. Но успели ли они пройти полусифон? Вода, конечно же, закрыла этот проход. А как там внизу, на дне? Что с красноярцами? Вот им хуже всего и помочь сейчас никто не сможет. Ребята, держитесь. Связь, сейчас нужна связь с поверхностной базой. Достаю свой телефон, вызываю базу – на линии тишина. Вот это совсем плохо. Связи нет ни с поверхностью, ни с базой 700. А как там Ольга? Ведь она совсем одна. На всякий случай диктую в телефон (вдруг наверху нас слышат): "В пещере паводок. В меандре на глубине 900 метров находятся 11 человек, разделены водой на две группы. Возле начала каскада 7 человек, предположительно в районе полусифона – 4. Штурмовое красноярское отделение – 4 человека, находится, скорее всего, на глубине 1500 метров, 1 человек на базе 700." Вот такой расклад. Главное сейчас всех успокоить и думать, что делать дальше.

Пробуем обойти водопад сверху – неудачно. Вода перекрыла все проходы. Что ж выход один – ждать, когда напор воды спадет. Сколько ждать? Часы, может быть сутки, может быть дольше... Мы нашли наверху меандра небольшой сухой грот. Небольшую площадку выкладываем камнями и ровняем песком, теперь это наш дом. Собираем все, что может помочь нам выжить. И так, у нас немного еды (несколько карамелек, плитка шоколада, сухари), небольшой запас карбида, три свечки, сухое горючее, одна газовая горелка, телефон, три самоспаса – специальная металлизированная фольга, отражающая тепло. Не густо. Втолковываю ребятам, что и как делать. Главное сейчас – беречь свет и тепло. А самое важное – сохранить присутствие духа. Надо беречь силы и ждать. Все время вызываем по телефону базовый лагерь и... О чудо! Слышу хриплый голос Плотникова. Слышимость никудышная, но главное есть связь. Оказывается наверху шквальный ливень, гроза. Молния попала в телефонную линию и сожгла базовый телефон. Его чудом удалось отремонтировать. Связь есть только с нами, остальные молчат. Стало чуточку легче, и ребята повеселели. Они молодцы, никто не запаниковал, не раскис, все четко делают свое дело.

Непро-глядный пещерный космос

Складываем на площадку веревку, транспортные мешки, комбинезоны, чтобы защитить себя от холодных камней. Укладываемся, сбившись в бесформенный клубок, согревая друг друга, прикрываясь кусками фольги. Тускло мерцает огонек моей карбидной лампы. Больше света нет, мы экономим карбид, батарейки. Возле меня висит на проводе телефон, светя красным глазком сигнальной лампочки. Из меандра доносится равномерный глухой рев воды, кажется, что даже стены слегка вибрируют. Наверное, так работает турбина в машинном зале ГЭС. Мы скукожились, пытаясь сохранить каждую каплю тепла, временами впадая в полудрему. Сколько так можно ждать? Столько, сколько необходимо! Другого выхода нет. Вода все равно спадет, это вопрос времени. Нам еще повезло, могло быть и хуже.

А как там наши? Мысли все время возвращаются к этому вопросу. Что с ребятами? Что с отделением, которое ушло на дно? Пытаюсь не думать сейчас об этом. Сейчас ничего сделать нельзя. А когда можно будет? А сможем ли помочь и кому? Мысли, как пули, бьют на вылет. И вдруг приходит страшная мысль, что надо выбирать, что надо кому-то отказать в помощи, чтобы спасти других. Что надо выбрать чью-то жизнь – эту, а не ту. Боже, но ведь все надеются, и, быть может, до последнего ждут помощь. И кто ты такой, какое ты имеешь право распоряжаться чужой жизнью? Какое ты имеешь право вести за собой людей, сюда на край, где – быть или не быть? Они еще так молоды, еще так мало умеют. Для чего они здесь? Для того, чтобы реализовывать твои мечты о самых-самых пещерах или у них свои мечты? Но ведь это ты их привел сюда, своей волей. Что ты скажешь их матерям, если выпадет "не быть "? Боже, Боже милостивый, сделай так, чтобы все остались живы. Боже, спаси и сохрани. Боже... Сколько мы уже так лежим? Три часа, пять? Стараясь не шевелиться, достаю часы – прошло уже восемь часов...

Вдруг ожил телефон – треск, обрывки фраз. Кто-то пытается говорить. Пытаюсь вступить в контакт, бесполезно, меня не слышат. Вдруг понимаю, что это голос Длинного. Они дошли до базы 700! Они живы! Телефон замолчал, но главное я понял, наши вышли к базе 700, у них проблемы с телефоном. Как выяснилось позже, телефон сгорел от разряда молнии одновременно с поверхностным. Но теперь то они уже не пропадут. Все ожили. Встали. Размяли затекшие руки-ноги, послушали шум воды – все также – и опять улеглись и оцепенели. Ждать, ждать, не думать, не мерзнуть...

Опять телефонный вызов. На связи Володя Плотников. Еле-еле разобрал его слова, он спрашивает: "Какая обстановка, когда будем пробовать отходить?" Шевелиться совсем неохота. Вот еще немного подождем, а там попробуем... Встать, надеть комбинезон, заправить карбидку и лезть под водопад, бр-р-р... нет, лучше лежать. Но тут что-то включается внутри, что-то изменилось в окружающем пространстве. Что? Звук! Шум потока изменился. Быть может, вода спадает? Время четыре утра, прошло тринадцать часов с начала паводка. Надо вставать, надо идти смотреть. Да, вода немного меньше. Между водопадом и стенкой меандра открылась горизонтальная полка шириной не более 20 сантиметров, но это уже проход. Если все делать быстро и помогать друг другу, то мы проскочим. А как там дальше? Ах! Ныряю под водопад, по стене, по полке проскакиваю дальше. Еще несколько метров и становится легче, здесь воды не так и много, но надо дойти до полусифона, вдруг проход там закрыт. Бегу бегом, вот и это место. Проход есть! Между водой и потолком просвет сантиметров пятнадцать, в гидрокостюмах пройдем. Все, надо отходить, пока вода опять не поднялась. Быстро возвращаюсь обратно, энергично всех поднимаю. Короткая связь с базой: "Мы отходим на 700". Ребята собираются, подгоняя друг друга. Что ж, самое тяжелое мы пережили. Вперед к базе 700. Там есть палатка, еда, горючее. Там нас ждут.

Алексеев Сергей, Осинцев Александр – мы вернулись

Все рады встретить подземщиков

Вот и все. Стаскиваю с головы каску, распахиваю комбинезон. Плотный воздушный поток альпийских лугов пронзает меня. Серебристые от инея травы еще хранят аромат своих цветов. В густом аквамарине неба носятся невиданные птицы-облака. Они несут на своих стремительных крыльях ночь, роняя первые пушистые звезды. И только тонкая огненная полоска горит на горизонте, обещая завтра солнце. Солнце, которое мы не видели четырнадцать дней. На темном склоне появились светлячки фонарей, Это, увидев свет наших ламп, спешат к нам те, кто так долго ждал нас тут, на верху. Мы молча сидим на камнях возле входа в пещеру, в своих еще не сброшенных доспехах, с еще не остывшими лицами. Кто мы? Зачем мы здесь? Мы Рыцари Ходов Подземных. Мы участники одного большого мирового турнира. Здесь в пещерах мы ведем битву за глубину. Спелеология многолика. А глубинная спелеология – это ее нерв. Именно здесь развивается главная интрига. И с этим согласится любой, кто уходил вниз по нейлоновым дорогам веревок, кто стоял на краю новой неисследованной бездны, кто отодвигал все дальше вглубь Земли границу Непознанного. Когда-то это было 170 метров, потом 500, мучительно долго шли к глубине 1000 метров, а теперь все чаще перешагиваем 1500 и думаем уже о 2 километрах. Лучшие команды мира ведут между собой спор. Еще недавно впереди были французы, австрийцы, год назад вперед вырвались наши друзья украинцы, с результатом 1710 метров. Чья очередь теперь?



Удар колеса о бетонку, натужный рев двигателей самолета – вот мы и дома! Белое взлетное поле, колючий ветер, заснеженное здание аэропорта с большими буквами – ИРКУТСК. Мы дома! Нехотя выгребаемся из сна. В ночи осталось семь часов перелета, тяжелого ночного перелета, где помогает только одно снотворное – коньяк. Экспедиция – это уже как другая жизнь. Что с нами было? И с нами ли? Да с нами. Эта пещера, эти экспедиции переменили жизнь многих из нас. Теперь мы уже неразлучны. Это мы вдохнули жизнь в эту пещеру. Она обрела свои очертания – благодаря картам, которые мы составили, свое имя –Сарма, свою историю. Что будет дальше? Конечно, новые экспедиции.