в Иркутске 05:32, Мар. 29    

Велопробег Култук - Листвянка, 13-14 марта 2004

Автор:Андрей Лесных, Максим Савченко, Анатолий Казакевич, Максим Щербак, Светлана Мананкина, Игорь Булыгин, Сергей Зиннер
Опубликовано:15.03.2004
Ключевые слова: Алтай, альпинизм
Рассказ Андрея Лесных (Galmir)

"Мы ехали шагом, мы мчались в боях..."
Народное

"К ночи смелели смрадные бесы, день умирал в пыли,
Тьма подступала враз с четырех сторон..."

О. Медведев

Последний вагон
электрички
Начиналось все очень безоблачно. Прошлогодний пробег (за один день и не жужжа), фразы про "матрасный отдых", смешной километраж (50 км в день) – ничто не предвещало беды. Утром в субботу весело погрузились в электричку, весело доехали до Чертовой горы, весело съехали на лед... Добавляла веселья группа экстремальных товарищей, едущих с палатками и выгрузившихся на Темной Пади – с ними чуть не поехал один из наших участников. Бодро так взял байк и пополз к выходу, спасибо, Эля остановила.

Велосипедные хитрости
Точка старта в Култуке
...Чудовищная вереница велосипедов медленно выползала из последнего вагона электрички – по непроверенным данным, 36 голов. Пришлось специально просить добрую тетеньку, чтобы подождала, "потому что тут будет выходить 40 человек с байками". Надо сказать, что еще на вокзале мирные жители заглядывали в вагон, молча разворачивались и уходили в соседний. А оттуда так же молча шли в третий с конца, потому что в последнем было просто около 20 велосипедов (с наездниками), во втором – около 15 велосипедов и туристы, а вот в третьем можно было дышать.

Ни разу, надо сказать, я не видел столько разных моделей велосипедов. Не было только, разве что, фрирайдовых двухподвесов и триальных mod-байков. Уже потом, на Шумихе, народ предлагал провести анализ рынка и выявить лидирующий брэнд – выборка была самая что ни на есть репрезентативная.

После первых 15-ти км
Под радостные крики, грустное мычание и бодрое рычание участники регаты, провожаемые косыми взглядами местных жителей, съехали к старту – началу зимней дороги по льду от Култука. На берегу стояла некая сцена, и флаг, к ней прикоряченный, гласил: "С праздником!". Позже выяснилось, что к велопробегу слоган не имеет никакого отношения, но настроение сделалось окончательно боевым. Не дожидаясь остальных участников, первая группа вдавила педали.

Винтер-байкинг
Не проехав и ста метров, я умудрился повестись передним колесом и очень красиво сложиться на правую обочину. После этого стал осторожнее, чуть сбавил скорость и потерял из виду первых 5-7 участников. Впрочем, за кормой тоже не было видно ничего, кроме льда... Минут за 15 по идеальной дороге "докочумали" до Старой Ангасолки, и тут же были вынуждены резко притормозить: дорога стала ухудшаться. Накатанные колеи странным образом разошлись в разные стороны, а количество снега в колее достигало 10 сантиметров. Большинство участников продолжало месить снег колесами, я же сразу слез и решил, что пройдусь пешком. Довольно быстро стало понятно, что напротив мысов ветер сдувает снег и машины его укатывают, а в заливах снег как раз скапливается и его просто колбасит шинами – дороги не получается.

Та-а-ак, во сколько у нас
здесь идет мотаня...
Примерно на двадцатом километре от Култука я решил, что ждать хвост колонны не перспективно, а догонять лосей лень, и сел закусывать. Народ постепенно подтягивался, протягивался мимо, героически проезжал метров двести и падал на тот же перекус. Солнце светит, день такой приятный, осталось около тридцати километров – казалось бы, хорошо есть, и хорошо весьма. Но вот только после обеда стало тяжко, и дело было не в съеденном и выпитом.

Километр от километра дорога становилась все хуже и хуже, в какой-то момент стало понятно, что гораздо больше приходится идти ногами, чем ехать. На берегу кучковались мертвые тела (в том числе фрирайдеры с палатками), хвоста процессии не было видно даже в перспективе. На очередном перекуре нас догнал храбрый участник из Москвы и сообщил, что "тут почти все, кто остался, остальных увезла Мотаня". Проявлялась диспозиция: группа товарищей во главе с Анваром ушла "в точку" впереди и далеко, некоторое количество байкеров сидело примерно около Шарыжалгая и пило минералку (в том числе и я), Эля и Макс ехали сзади и пинали отстающих, а от 10 до 15 человек уехало на Мотане на турбазу (часть – сразу в Порт-Байкал).

Времени – около 15 часов пополудни. Осталось меньше тридцати километров. Поезд ушел – во всех смыслах этого слова :-) Решили прорываться... вот только не учли того, что пешком пройти 25-30 км с велосипедами, по снегу и после того ковырялова, которое уже имело место быть, не так просто. Потом посмотрели по спидометру скорость, оказалось около четырех километров в час – простым делением получаем, в лучшем случае, часов пять. Чистого хода. А еще жрать хочется, и ходить лень. Сбившись в более-менее плотную группу, прошли до Маритуя, уже в сумерках начали звонить на Шумиху и намекать, что дорога кончилась, и у нас есть та же перспектива ("если ты не забьешь крюк – испорчусь я!"). С Шумихи нам ответили, что транспорта не будет, потому что его, во-первых, нет, а во-вторых, около 109-го километра трещины и никакие джипы не пройдут. (Позже выяснилось, что Ольга звонила физикам на 106-й километр, они даже обещали дать УАЗ, но он бы все равно до нас не доехал...) Смеркалось. Еще час-два ходу, по дороге – перекуры, поедание на ходу шоколадок, попивание водички, вялые маты на состояние дорожного покрытия. Я все еще не терял в глубине души надежды на то, что вооот за тем мысом снегу будет меньше, можно будет уже ехать и расстояние в 15 километров моментально станет смешным и проходимым за 40-45 минут.

Стемнело. Ехать стало нереально даже по хорошей дороге. Особенно без фонарика, который я не взял, "потому что матрасный пробег". Вода в бутылке замерзла. Вода в термосе кончилась.

Километрах в пяти-шести от мыса Половинного (может, чуть раньше) нас догнали Эля, Макс, Володя (Харальд) и еще некоторое количество народу. Они порадовали тем, что из Листвянки выехали снегоходы и нас скоро спасут. После чего без перехода было сказано, что нефиг на них рассчитывать и "хеликоптер нихьт". Примерно в это же время на берегу был замечен костер, Макс сказал, что это, наверное, Анвар, достал телефон и состоялся следующий диалог:

Макс: Анвар, это вы на берегу?
...(непонятный стороннему слушателю ответ)
Макс: Мы на льду, вы нас видите?
...(непонятный стороннему слушателю ответ). Все это время народ мигает проблесковыми фонариками на велосипедах и налобными на мордах.
Макс: Ну тут скоро будут снегоходы, вы спускайтесь! Сколько снегоходов? Два, нас тут шестеро. А вас? СЕМЕРО?

Страшные звери!
Тоннель в никуда
А у одного из снегоходов еще и нарт не было, то есть он мог взять на борт от силы 2 человека и 1 велосипед. И до восьми байков + три-четыре морды на второй. Светило минимум две ходки, и не факт, что спасатели будут согласны мотаться меджу Половинным и Шумихой, доставляя участников регаты в теплую столовую. Тем временем, Андрей (один из участников) внезапно пропал в темноте за кормой. Обернулись, огляделись, увидели проблесковый фонарик на корме байка. Минуты через две поняли, что фонарик не двигается. Еше минуту орали, потом отправили человека на наши собственные спасработы. Пока то, пока сё – впереди показались фары снегоходов, а сзади вереница фонарей последней группы. И первый вопрос подъехавшего водителя снегохода был: "ребята, а оно вам надо было?"...

"Голосовательная" дрезина
Политически активный байкер
Общими усилиями починили оторванную лыжу на нартах одного из снегоходов (метров за 20-30 до нас водитель умудрился оторвать одну из лыж), покурили, нагрузили нарты под завязку велосипедами и умершими участниками, проводили снегоходы грустным взглядом. Макс сказал: "Первый оленевоз пошел". Пошли и мы. Дальнейшее помню довольно смутно. Около мыса Половинный, помню, жалобно просился на перекур, на что Эля сказала "иди, блин, вон там уже снегоход за нами идет". Стало стыдно, пошел дальше, но снегоход и правда был на подходе – нас собрали, погрузили и повезли.

Если вы никогда не ездили на снегоходе "Рысь" в нартах, на которых лежит 6 велосипедов, а вы их должны типа держать – вы не испытали буквально ничего в этой жизни. Первым делом мы начали прыгать по кочкам и торосам, вторым делом я понял, что на каждом прыжке колесо максовского велосипеда больно бьет меня по голени, а рама чьего-то еще – не менее больно по коленке. Раму перетащил, колесо передвинул – оно тут же уперлось в снег и поехало. Когда я говорю "поехало", я не имею в виду, что оно лениво цеплялось! Оно крутилось со скоростью, с какой и должно крутиться колесо, едущее по земле примерно 25 км/ч... и периодически цепляло мои штаны. Закрыв глаза и стиснув зубы, тормознул это колесо ботинком, а потом взялся за обод и держал. Второй рукой – за раму другого байка, чтобы он не слетел и чтобы я не слетел. А впереди – ветер (хороший ветер, меня аж через термобелье, флис и пуховку Баск продуло), ночь и Анвар с фонариком на лбу...

Около десяти, или чуть позже, прибыли на Шумиху. Я лично зашел в столовую, сказал прочувствованно "СПАСЛИСЬ!", и упал за стол жрать. Поемши, выпил чаю, покурил, сказал, куда сдались такие оладушки и что именно завтра стоит сделать с этакой дорогой, помянул матрасный отдых и лег спать.

Назавтра спали, ели, пили чай, ели, спали, доехали до Порта, погрузились в паром, переправились, погрузились в автобус и спаслись окончательно.

Прогулки под сводами
Экскурсия в дыре
Боковой вход в тоннель
Музей в Уланово
(98 км КБЖД)
Безо всякого ехидства – спасибо Ольге Росляковой и GreenExpress'у, Эле, Максу и всем, кто ехал! Спасибо за переживание, за компанию и за процесс, а так же за то, что, несмотря на тяжелую ситуацию, ни одно животное при выполнении трюка не пострадало.

Андрей Лесных (Galmir)
фото – Максим Пензин
15 марта 2004


Cтенография Максима Савченко (Flint)

Я стоял в углу и покрывался пылью всю зиму. Скучно конечно, ну да что поделаешь – Сибирь. Ну, вот и весна! И даже тепло! 12 марта вечером меня выволокли на божий электрический свет, протерли и вычистили, накачали колеса, – привели, в общем, в состояние стояния. Теперь я был как новый, старые "коцки" не портили вполне сносного товарного вида. Я – GT Avalanche 2:0.

Ну хоть на что-то годится эта железка...
Буйные байкеры и "тетенька в синем"
13 марта поутру я оказался на негостеприимном холодном воздухе, кругом лёд и снег – "переклы" сразу стали работать бесшумно (без характерных щелчков) благо хоть работали, вилка заметно поубавила ход, настораживал и увеличенный вес хозяина из-за одежды и рюкзака, который, к слову сказать, вовсе не придавал устойчивости при езде по гололёду. До ж/д вокзала мы доехали на удивление бодро, без падений и т.п. заморочек, хоть обут я был не в шиповку – дорогу держал, кроме того, почти везде по городу асфальт уже сухой.

Человек в белом
Человек со сном
На вокзале было полно народу, кого там только не было! ШвинЫ, МАрины, СкОты, пара-тройка сородичей и даже Стэлз! Всю эту конницу окружала пестрая толпа студентов, лыжников, бабушек, школьников и другого люда, которому почему-то не спалось в столь ранний час выходного дня. Все ждали девятичасовую Слюдянскую электричку. Ехать решено было в последнем вагоне. Грузились шустро: сначала устроили нас (оно и правильно, вся канитель ради нас и задумывалась – ВЕЛОпробег как никак), потом распихали шмотники, затем уже расселись наездники. Мне лично ехать было в кайф – на мягком сидении, в окно все видно, остальным повезло меньше – из-за количества их плотно забивали в проходы между креслами а некоторых наваливали сверху, но, насколько мне известно, "травм" не было. "Тетенька в синем", которая по заверению некоторых должна была непременно устроить бучу из-за такого количества транспортных средств, оказалась милой женщиной с мобильным кассовым аппаратом. Она, конечно, подофигела от увиденного, но все мысли оставила при себе. Ехали долго, но не скучно – люди хоть и затихали временами, но в основном громко смеялись, угощали друг друга бутерами и соком, фотались. Неудобство доставляли некоторые из них: с сосредоточенным видом, неловко перешагивая через колеса, они спешили в конец вагона, чтобы излить в уединении все, что их переполняло. Радовало одно – по пути назад они ворчали меньше и лица их были довольными.

Велосипедисты и "призрачные" лыжники
На станции Темная падь народу поубавилось – часть людей, сверкая касками, выволокли своих "коней" на насыпь и с воплями "равнина – отстой! даунхил – форева!" метнулись вниз. Мы же проехали еще две станции и вышли на "Чертовой горе". Зрелище впечатляющее – около трех десятков человековеликов. Настроение было приподнятое, температура воздуха повышенной. Распугивая култунчан и разбрызгивая лужи, мы съехали к магазину, затарились кто чем (как мне показалось, минут за 10 сделали магазину недельный объем продаж по сникерсам), а затем выкатились на лед священного моря. Сразу стало ясно, кто есть кто, сочувствие вызывали ездоки в "варюшках" и "кажаных" сапожках – многие из них сразу отстали, еще на улицах Култука, недоумение вызывало и присутствие детей на своих "коньках-горбунках", даже по предварительным прикидкам 50 км на один день – явно не парковая покатушка. Что и говорить, я сам волновался и переживал – первый раз по снегу, на приличное расстояние, с температурой ниже нуля.

Велосипедисты и праздно гуляющие
Посчитались, двинули. ЗдОрово! Зимник укатан был достаточно, чтобы можно было ехать с ветерком, на ледяных выступах можно было даже прыгать, используя их как трамплины, силы пока были. Всё вышло как всегда – группа лидеров резко ушла вперед, смешавшись с сошедшими в Темной пади, часть народу отстала, остальные растянулись на не один километр и мчались то вырываясь вперед, то, отставая. Я был среди них. Через пару часов пути обе группы (и впереди и позади) превратились в точки. Ехалось хорошо, – солнышко, ветерок умеренный, синева гор противоположного берега, приведения беголыжников на горизонте, дорога более-менее стабильная. В районе Ангасолки стали появляться островки надувов, которые, в принципе, преодолевались, но с потерей скорости и приложением дополнительных усилий. Вскоре отстающих почти перестало быть видно, а у лидеров стали различимы цвета рюкзаков. Радости это не прибавило – мы не ехали быстрее, просто впереди были сложные участки и если "лоси" теряли скорость – нам это сулило пешие прогулки. К трем часам дня примерно после 20 – 22 км пути был устроен привал – я погрелся на солнышке, облокотившись на другого коня, хозяин – похавал и получил совет приспустить мне колеса, дабы облегчить передвижение по рыхлому снегу, но не прислушался – его проблемы. Далее путь стал совсем не прикольным, теперь уже участки, где можно было ехать, встречались редко, в основном, меня вели в поводу. Чаще стал встречаться народ, который, громко матерясь, рулил по нетронутому снегу к сверкающим торосам и к КБЖД, расположенной за ними – ждать "Матаню" и мотать на базу, а то и дальше. Мы же, руководствуясь понятиями "спортивно"-"не спортивно", русским "авось" и врожденной дурью, двинули дальше.

Тот самый Стелз
Вскоре, противно гудя, лениво проползла электричка, отрезав пути к отступлению. Солнце и температура поползли вниз, вода в бутылке стала кристаллизироваться, и высосать её моему погонщику становилось все труднее, а вскоре и вовсе невозможно. Растянувшиеся по дороге, райдеры стали инстинктивно сбиваться в кучки. Такой вот группкой в шесть особей, причем не только мужского пола (была одна дама), мы двинули вперед к уже чернеющему впереди мысу, за которым, нам казалось, вожделенная т/б "Шумиха". Под последними лучами солнца мы встали на привал в районе н/п Маритуй, ездоки утеплялись и подкреплялись, мы, сверкая инеем, грудились в стороне. Прозвучали грустные слова, что мы – обуза, что толку с нас как с самоката водолазу, что без нас скорость, как это не парадоксально, была бы выше. Что и говорить – это правда, что толку с двухколесного педального аппарата, пусть даже и горного на занесенной снегом колее.

Jamis'ы ломятся
Привал опустошил рюкзаки путешественников на пару тройку пресловутых сникерсов, несколько горстей кураги, пару бутеров и одну луковицу. Остатки чая в термосе добили снегом, дабы увеличить объем питья. Встал вопрос "Что делать?" двигать в деревню и проситься на постой или продолжить неспешную экскурсию по вечернему Байкалу? Созвонились с базой – воодушевились обещаниями прокатиться по льду на аппаратах снабженных двигателями внутреннего сгорания – выбрали "экскурсию".

Вскоре о существовании солнца напоминали лишь оледеневшие солнцезащитные очки, забытые на лбу у одного из райдеров – наступила полная темнота, луны не было, а яркие звезды обещали придать изюма прогулке в виде дополнительных делений на термометре (ниже нуля конечно). Остановки стали делать чаще, но короче т.к. через 10 минут неподвижности все начинало конкретно замерзать. Вода кончилась, а жажда – нет, из напитков в рюкзаках было лишь пара "батлов" вина для глинтвейна, но народ решил не рисковать, велики были шансы на все забить по пьяной лавочке и сделать "рубаньки" в пушистый снег. Кто-то уныло напевал: "А посуда вперед и вперед, по полям по болотам идет. И чайник сказал утюгу: "Я больше идти не могу"" – это очень точно отражало действительность. Тем временем колея резко ушла к берегу, где раздвоилась – начались трещины и проломы, при свете звезд не было ясно, что за черное пятно на снегу – голый лед или вода, поэтому меня пихали вперед – потом уже шли сами. Люди накололи ножом льда и, вкусно хрумкая им, брели вперед (жажды это не утоляло, но явно давало иллюзию последнего). На очередной остановке решили идти еще час и если ситуация не изменится (и тут мне поплохело) – заныкать велики где-нибудь под мостом и двигать налегке.

Каким-то коням повезло
с вот такими
симпатичными наездницами
Объектив у настоящего папараци
должен быть ширее головы
Через полчаса пути все замерли – огни, что появились впереди, не были глюками как предыдущие – три реальных фонаря вынырнули из-за мыса и бодро заскакали в нашу сторону. Всеобщую радость омрачила фраза гордого обладателя Стэлза: "Главное чтобы тут не было двух зимников, а то мимо проскочут", но двух зимников не было, и еще через 15 минут люди вежливо отказывались от перцовки, предложенной одним из водителей снегоходов (обладателями огней были три снегохода). Незадачливые велобегуны объяснили "волшебникам на голубых снегоходах" сколько примерно участников позади и на каком они расстоянии. После этого два аппарата исчезли в противоположном спасительной базе направлении. Нас быстро покидали в нарты снегохода стопкой из шести штук на колени обладателю Стэлза – его единственного из людей повезли в прицепе, видимо в наказание за мрачные прогнозы. Остальные как могли закрепились с рюкзаками на самодвижущемся аппарате с поэтичным названием "Тай Га" (что в переводе видимо означает "Тайский гектар"). В пути, которого к ужасу путешественников оставалось по меньшей мере 14 км., велики, активно цепляя дорогостоящими деталями, стали заваливаться. После остановки и повторной укладки снегоход отказался двигаться. Выяснилось, что мы попали на выступившую из трещин воду и бензиновый конь просел по самое "не хочу" его долго приводили в себя раскачивая и толкая – загрузиться смогли только при медленном его движении, т.к. останавливаясь он проваливался. Наконец помчались, зачерпывая санями снежную жижу, которая сразу превращалась в лед на рулях и колесах, я лежал почти внизу и мысленно попрощался с переключателями – любой выступ льда и "адьёс амигос!". Но мы добрались! Добрались! Спасительные огни деревянных одноэтажек, хлюпанье реки Шумиха под колесами и сосредоточенное пыхтение попутчиков, электрический свет и масляный обогреватель под бок.

База "Шумиха" с деревянного перрона
Обитатель Шумихи
На второй день мысль о продолжении пути воспринималась как добрая шутка – зимник замело, снегу подсыпало, да и народ поубавил свой пыл. Все, в основном, батонились в ожидании вечерней Матани – осматривали окрестности в поисках пива, фотографировались, трещали в столовой за бесконечным чаем. Релакс по полной.

Велодесант в Листвянке
К 18:00 нас выкатили на деревянный перрон и стали ждать. Народ партиями бегал греться, разговоры и сникерсы кончились. Мой хозяин согревался, пытаясь выучить пару триальных па (не особо успешно), зато я не окоченел.

Пришла Матаня, нас, видимо оправдывая наше второе название – железный конь, выстроили вдоль стен грузового вагона, всю центральную часть занимал стог сена, усиливая ассоциации с животными. До Порта Байкал доехали затемно – покружили вокруг пивного ларька и въехали на железную палубу парома "Байкальские воды". Еще через 20 минут меня укладывали на заднее сидение ПАЗика. Еще через час в районе 22:30 я стоял на заднем колесе знакомого лифта, довольный – rock-roll is over.

Максим Савченко (Flint)
фото – Максим Пензин
17 марта 2004


Рассказ Анатолия Казакевича и Максима Щербака
(сноубордисты, катающиеся в те же выходные на Байкале и "поучаствовавшие" в велопробеге)

Выезд из Иркутска около 13.30 в Култук на джипе. В 15.00 стартуем в Култуке на двух досках и одной паре лыж за машиной. Выясняем, что одна из наших машин (Honda вместе с Дрюней на доске) уже уехала вперед и находится километрах в пятнадцати от нас. За полчаса на хорошей скорости догоняем Хонду. Дорога хорошая, периодически встречаются надувы и торосы, с которых можно прыгать. Местами встречается жесткий наст и островки льда, но их не много. В основном достаточно мягкий снег, по которому ехать на доске – просто сказка.

Ближе к 17.00 догоняем "хвост" велосипедистов. "Хвост" выглядит очень усталым и замученным. Забираем двух детей с их велосипедами. Детям на машине ехать понравилось больше :-). Родители продолжают ехать. Километре на 30-35 нашего пути встречаем Максима и Элю. Рассказали страсти о том, какая дорога дальше и мы решили вернуться в Култук – будет быстрее и надежнее. Тем более, Хонда постоянно садилась на брюхо, а у замечательного Джипа заканчивалось ДТ.

Обратная дорога в 35 км до Култука была замечательная. Ехали за закатом, с очень и очень красивым видом Байкала. Встречаем все тех же "родителей", детей отдали нам, для доставки в Иркутск.

Добрались до Култука в семь вечера. Уже начинало темнеть. Небольшое отступление: к нам на встречу из Иркутска должен был выехать полноприводный автобус, на котором мы планировали вернуться в Шумиху, к замечательным и замученным велосипедистам.

Оставалось в Култуке нас только двое, я и Макс. И мы, с прекрасным настроением, остаемся на берегу Байкала. Две машины уезжают в Иркутск, а мы остаемся ждать микроавтобус для ночных покатушек до Шумихи... Ждали мы до 21.00... Транспорта так и не дождались (как оказалось, они приехали около 20.00 в Култук, решили, что мы уже в Шумихе, и остались ждать до утра в Култуке). Когда мы окончательно замерзли стоять на одном месте, решили пойти в кафешку. Пока шли по Култуку, совершенно случайно наткнулись на баню, которая даже работала. Отлично попарились и пошли в кафе.

Час ночи... Кафе, камин, пельмени, 50 грамм горячительного напитка.... и тут к нам приходит идея, а не поехать ли нам на Мамай ;-)! Сорок минут на дороге и мы в теплой машине, которая нас катит до самого сворота на Мамай.

В 100 метрах от сворота поставили палатку и с мыслью подняться в 8.00 легли спать.

12.00, день... – плавный, я бы даже сказал – очень плавный подъем. До 14.40 "завтрак" и выход вверх. До кунга дошли в 17.15. Немного перекусили, попрыгали с трамплинов и поехали вниз.

Спуск по тропе в сумерках как всегда оказался веселым.

После замечательного и горячего ужина, веселые и очень уставшие вышли на трассу. Уже было около 23.00. За час поймали практически пустой и теплый микроавтобус, который довез нас до Иркутска.

Приключение получилось очень веселое и интересное!

Анатолий Казакевич , Максим Щербак
фото авторов
15 марта 2004


Неспортивно!
(Рассказ Светланы Мананкиной со стороны "неспортивного" участника велопробега)

Манана
Желание поделиться полученными картинками, звуками и ощущениями активно подавляется боязнью принародно признаться в своей "неспортивности". Соорудив баррикаду из оправданий типа: "не одна я сдулась", "слабый пол", "в последний раз каталась в сентябре" решаюсь на публичный мазохизм.

Я из группы тех самых слабаков, которые предпочли халявному катанию на снегоходах оплаченный проезд в Мотане. В последнюю я загрузилась на станции, именуемой в народе "Дача Комарова". Всю дорогу от Ангасолки до этой самой дачи я пыталась догнать группу лидеров. Были у меня на то особые причины, о которых предпочту умолчать. Оставляя позади жующих сало и прихлебывающих чай однополчан, я крутила педали в сторону мыса, у которого якобы намеревались остановиться на привал "лоси" (они же "группа лидеров").

Проползая на одной ноге и двух колесах мимо очередного пиршества я услышала скромное "А может чаю?" и сдалась. Моего спасителя звали Андрей. Через пару минут к нам присоединился Булыгин Игорь, с которым мы, особо не скромничая, опустошили термос нашего благодетеля. Возможно руководствуясь чувством вины, а может в поисках очередной халявы Булыгин предложил сходить на дачу Комарова за кипятком.

Поход за водичкой оказался судьбоносным.

– Дальше дорога станет хуже – изрек мужик с кокардой во лбу.
– Куда уж хуже...– пробубнила я.
– Через полчаса приедет Мотаня – продолжил он.
– Это неспортивно! – поставил диагноз Булыгин, и мы потянулись на "зимник" полные решимости умереть героями.

Первое сомнение в правильности сделанного выбора заронили парень и девушка, пробежавшие мимо нас в сторону станции. Их лица светились от счастья, такими же по их словам были голоса звонивших им из Мотани друзей.

Окончательно мою решимость подкосили Эля и Макс. Приблизившись к нам, они сообщили, что мы теперь на трассе последние и "здесь и теперь" должны принять решение о способе дальнейшего движения. В этот момент с перрона нам прокричали: "Мотаня!".

Я схватила велосипед и рванула к станции. Булыгин со словами "как же я тебя одну брошу" кинулся мне вдогонку. Дороживший своей репутацией спортивного человека Андрей поплелся вслед за Максом и Элей, но через триста метров с криками "подождите меня!" присоединился к группе "слабаков".

В Мотане было светло, тепло, сыто, а для некоторых еще и дешево. Фраза "мне как всем" была расценена контролером не как "до Шумихи", а "как студентке" и я получила льготный билет право, на который давно уже не имею (о пользе обобщений не только при наведении гипнотического транса, но и в общественном транспорте).

В Шумиху, если не ошибаюсь, мы прибыли в начале седьмого. Следующие три часа были посвящены активными действиями по спасению оставшихся на трассе героев, которые не менее активно звонили на наши телефоны и молили о помощи.

Организаторы прорабатывали несколько вариантов содействия, в которых в разных комбинациях фигурировали джипы, снегоходы и транспорт средства ученых-ядерщиков со 106-го километра. Наше же активное сопереживание выражалось в частых печальных вздохах в бане, большая часть которых относилась к застрявшим во льдах товарищам, а меньшая к недостаточно горячим камням в парилке. На этом мы не остановились. Активное сопереживание продолжилось за ужином в виде тостов "За тех, кто в море!".

Счастливое воссоединение всех участников велопрохода (пробегом сие не назовешь) состоялось только после десяти часов. До часа ночи мы, затаив дыхание, как ученики 1-го класса 1-го сентября на 1-м уроке, слушали рассказы чудом спасенных. Засыпала с мыслью о том, что классовое расслоение на "героев" и "дезертиров" не исправит даже революция. А утром за завтраком поняла, что деление на классы плод моего параноидального сознания.

Уверена, вы заметили, что общей особенностью всех статей о мероприятии является скомканный конец. Боюсь, и мой опус не избежал этой участи. Поэтому, как это не тривиально, под занавес просто хочу сказать спасибо всем, кто сделал это пробег возможным. Гостеприимным хозяевам турбазы – за возможность в любой момент выпить чая с сушками и за воскресный обед из резервов базы. Организаторам – за мягкое сопровождение, без излишнего формализма типа "на первый-второй расчитайсь!", и за предприимчивость в виде внеплановых транспортных средств (снегоходов, поездов и паромов). Участникам – за взаимовыручку, душевность и чувство юмора.

Неспортивная Манана (Светлана Мананкина)
фото – Максим Пензин
17 марта 2004


Рассказ Игоря Булыгина (prohfessor), как стороннего велосипедиста в день пробега

Игорь Булыгин
Сегодня, 13 марта, в субботу стартовал велосипедный пробег Култук-КБЖД-Листвянка. В пробеге приняло участие более 30 человек, причем, чуть ли не половину из них (точнее, 14 человек), составляют лица женского пола.

Начало сложилось довольно удачно – удалось захватить под свой контроль почти весь последний вагон электрички. Cтоимость провозки велосипедов и проезда их седоков, в общей сложности, вышла более шестидесяти рублей с носа и руля.

Время до прибытия на место прошло практически незаметно – народ болтал, делился новостями, знакомился, перетаскивал, ремонтировал и подгонял велосипеды. Некоторые даже заклеивали первые пробоины. Т.к. вагон был последним и был также заставлен нашими средствами передвижения, народу, устремившемуся в конец поезда за вожделенным туалетом, приходилось сдавать нормативы ГТО по бегу с препятствиями. Вдруг появилась бабушка, старенькая, больная, вся трясущаяся. Несмотря на наши предупреждения, что здесь хода нет, она, гремя баночкой с милостынью, кинулась на амбразуры из велосипедов, и, расшвыривая их с нечеловеческой силой, устремилась в конец вагона, где видимо, предчувствовала немаленькое вознаграждение.

История повторилась бабушкиным возвращением. Подивившись – есть еще женщины в русских электричках – мы подняли велосипеды и предались прерванному общению. Ближе к цели, группа разделилась. Одни, в основном молодежь, на велосипедах с широкими шинами, вышла на Темной пади. Более пожилые, степенные и неторопливые, выходили дальше – на Чертовой Горе.

С "Темной пади" идет интересная дорожка, начинающаяся с крутой горки, и даже имеющей свое название – "потовыжималка". Молодежь с гиканьем, свистом, кувырками через голову и постоянными падениями в снег, бросилась вниз. Затем, за пару десятков минут, доехав до Байкала, не дожидаясь остальных, молодые люди организовали группу лидеров. Как показала практика, ей повезло меньше всего...

Все остальные, вышедшие на Чертовой Горе, степенно и неторопливо нагоняли головную группу и уже в районе реки Большая Крутая Губа отстающие из первой группы пили чай с лидерами второй и общались с лыжниками, идущими с Переезда.

Практически сразу за Ангасолкой снеговая обстановка немного ухудшилась. Члены второй группы рассказывали первой что они многое потеряли, не поехав с ними. Дорога была накатанная и ровная. На что первая, делая пальцы в положение грабли вверх, произносила незнакомые слова: "даунхилл – рулез форева".

Народ растягивался, кучковался по интересам и половым признакам, лидеры уже проезжали Шарыжалгай, аутсайдеры же не доехали и до Ангасолки. Казалось, ничего не предвещало беды!...

И тут пробег постиг вирус лени. Вирус имел вид длинный, цвета был зеленого с коричневым хвостом, полз медленно и шумно, свистел перед тоннелями и назывался "Матаня". Самые отстающие, завидев его позади себя, вместо того, чтобы ускориться и вести здоровый образ жизни, продолжая движение, припускали к берегу и полностью отдавались заразе. Болезнь распространялась со скоростью сотовой связи, работающей, некстати, почти по всей дороге, и, уже по всему пути следования пробега, на рельсах стояли готовые бросится под зловредную "Матаню" кучки велосипедистов.

Надо признать, что чем дальше, тем более дорога напоминала заснеженную кашу из сказки "Горшочек". Следы машин сходились и расходились, набитой тропинки становилось все меньше и меньше, а высота снежного покрова становилась все выше и выше. И все чаще приходилось вставать на ноги и тащить упирающийся велосипед за рога.

К дому отдыха ВСЖД (в народе именуюмой "дача Комарова") все отстающие, немощные и обессиленные набились в вагон "Матани". На дороге героически остались замыкающие Максим Пензин и Эля Крыжаева – хозяева сайта Angara.Net. Всех, кто к этому моменту не успел покинуть Байкал и залезть на насыпь Кругобайкалки, постигла учесть Героев! (а их было почти половина личного состава).

И еще долгое время, вплоть до реки Шабартуй, что на 131 км (участники пробега растянулись почти на 15 км). Из окна весело жующей и пьющей различные вкусные напитки "Матани" были видны настоящие спортсмены-велосипедисты, тянущие своих упрямых коней за различные выступающие части.

Забегая вперед, чтобы успокоить родственников и друзей участников пробега, спешу сообщить, что все прибыли на место сбора (102 км) и уже отдыхают. Естественно, ни о какой культурной программе речь не идет :-) Донести бы велик до кровати.

Булыгин Игорь (prohfessor)
фото – Максим Пензин
13 марта 2004 г. 22.00
14 марта 2004 г. 01.00


Четыре четверти пути, или экстрим на ровном месте
(Статья Сергея Зиннера, написанная для газеты "Вся неделя. Ангарск")

Сергей Зиннер
Четверть первая. Виртуальная.

Пробежаться вдоль КБЖД предложил иркутский сайт "Аngara.net". Он как раз для таких, как мы, педалью по голове ударенных. Заявленные условия: накатанная автомобилями трасса протяженностью 90 километров от поселка Култук до поселка Листвянка. Промежуточный ночлег на станции Шумиха. Здесь же баня, песни и глинтвейн. Торжественный финиш в рамках Зимниады...

Маршрут выглядел детским. Тем более что без зимниадной помпы его проходили уже не раз. Сообщения о непорядке на трассе, снегопадах, трещинах и прочих шутках дедушки Байкала появились за неделю до события. Строго говоря, между строк уже тогда читалось: трасса непроходима. На птичьем языке байкерского форума это звучало: "Будет весело!"

Однако потенциальных участников больше волновало, как сэкономить: всерьез обсуждалась разница в цене на ночлег, баню и автобусы от Листвянки. Девятьсот восемьдесят или девятьсот пятьдесят? На три чатла дешевле...

Ну, плюс бузили "лоси", прожженные экстремалы, предлагавшие идти кто от Байкальска, а кто до какой-то вообще неизвестной Тьмутаракани. Бузотеров вежливо обрывала администратор Эля Крыжаева: не превращайте матарсный отдых в экстрим!

Последний тезис следует расшифровать для непосвященных. "Матрасниками" в бродяжьей среде называют тех, кто пользуется услугами турбаз, всяческого транспорта до места, заранее поставленными палатками и заготовленными дровами... ну, и прочими благами цивилизации. А чем не "матрас": расчетная дистанция до промежуточной базы пятьдесят километров, расчетное время прибытия – 19 часов... Напоследок – ряд уникальных вопросов, заданных мне случайными людьми. Один, водитель, воскликнул: вы что, такой гололед! Другой, журналист "Пятницы", совершенно всерьез спросил: а летом нельзя?
Летом нельзя: летом Байкал состоит из рыбы и воды. А гололед... если бы гололед!


Четверть вторая. Меркантильная.

Если горнолыжный спорт – это скоростной спуск денег с горы, то велоспорт – не менее скоростная намотка оных на втулку колеса. Умолчим, сколько стоит сам байк – хоть плохонький, какой-нибудь тайваньский. Загляните в отдел, где продается снаряжение из "третьих стран", и смело замените указанные на ценниках рубли на баксы. Получите "честные" цены на то, что действительно работает, а не является золоченой сбруей для железного коня.

Можно натянуть на обода сторублевую воронежскую резину, но в этом случае байк будет "плыть" по снегу и "прилипать" к асфальту. Простенькая финская покрышка "Nokian" – это уже шестьсот "деревянных"... В общем, красивая игрушка о двух колесах выходит подороже "Жигулей".

Добавим к этому транспортные расходы – какой бы ты ни был крутой-раскрутой велосипедист, а до Култука своим ходом в марте не доедешь. И из Листвянки по трассе не пойдешь, тем более после двух дней перехода по льду. Это вообще-то летний маршрут для "трубочников" на "Старт-Шоссе", а никак не для тяжелых байков.

"Матрас", организованный турфирмой "Грин-Экспресс", обошелся в 980 рублей на лицо. Учитывая "подводную лодку", с которой деваться некуда – вполне по-божески. А когда один за другим начали "отваливаться" потенциальные участники, появились места и дешевле: без постели и полотенца в баню. На байк требуется еще и специальный билет в электричку. Плюс машина до Иркутска – Сортировочного, чтобы не вскакивать в шесть утра. Но это всё мелочи...


Четверть третья. Реальная.

Столько разного "железа" ВСЖД давно не видела. Если на Сортировочной байкеров пытались согнать в один, последний, вагон, то после Академической разномастные кони заполнили добрых два с половиной. Пятерка ангарских "лосей" с дисковыми тормозами, палатками и прочими наворотами ("Турбаза – это неспортивно как-то") покинула поезд в Темной Пади под неодобрительными взглядами меньших в числе лыжников.

А спуск основной группы начался на Чертовой Горе. По бесснежному Култуку весело скатились на лед... Здесь прозвучали два основополагающих тезиса. Первый: держаться группами, желательно с мобильником и ремнабором. Второй, и главный: в любом случае никого не оставим... Вместо карты местности желающим выдали расписание идущей следом по Старой Железке тихоходной "Мотани".

Хорошо утрамбованная ветрами дорожка весело вилась до Старой Ангасолки. Ангарчане сразу пошли в своем темпе: в нашем таборе крутили педали своих маленьких байков семилетняя Соня Зиннер и восьмилетний Марик Краснер. "Мотаня" обогнала нас на подходах к Шарыжалгаю (примерно двадцать километров от Култука). Краснер-страший рванул, было, по целине наперерез уходящему поезду. Да только от трассы до каменной полки, по которой полз поезд, расстояние составляло не менее полукилометра. На станции же выяснилось, что добрая половина спортсменов, включая организатора пробега от "Грин-Экспресса" Ольгу Рослякову, на поезд успела. Для нас же и наших детей поезд ушел во всех смыслах.

Где-то впереди маячил оторвавшийся от нас верст на пять арьергард. Оттуда вскоре вернулись "Хонда-Цивик" и джип с упряжками сноубордистов:
– Дороги нет. До базы не дойдем. Сажайте детей...

По последнему незамерзшему мобильнику договариваемся, чтобы Соню и Марка приняли в Иркутске. Шестнадцать часов. Байкальское солнце и крупчатый снег. Незнакомые люди, увозящие Марка и Соню в Иркутск, были последними водителями и вообще последними людьми на опустевшей снежной трассе.

Собственно, не было как таковой и трассы. Проходящие немногочисленные машины не укатывали, а лишь буровили ледяную крупку. Километров через пять участки наката исчезли совсем. Можно было – на чистом адреналине – пропахать колесами метров сто целины, но куда эффективней оказывалось толкать байк перед собой. Всё не на себе тащить... Красивейший – как всегда, последний в жизни – закат застал нашу тройку примерно на полпути между Шарыжалгаем и Маритуем. Кончился кипяток в термосе, насмерть замерз мобильник. – Идем, пока можем идти. Трое – самая мобильная команда. Главное – след в след... Вы видали байкальские ночи? Темнота падает сразу, а из источников света остаются лишь неправдоподобно огромные звезды. Дорога, и так-то виртуальная, исчезает окончательно. Остаются ориентиры: одинокий огонек где-то на мысу Половинный да зарево Байкальска на южном берегу.

Пункт назначения – Маритуй. Там в любом случае есть тепло и люди. Идем на огни... Первой выдохлась Анна, от седла два вершка. Краснер в насквозь промокших ботинках уходит вперед: стоять – значит, замерзнуть. Перекрикиваемся, перемигиваемся крошечным фонариком: бережем батарейки. Вспышка – и видно общее направление дороги.

В двенадцатом часу у Половинного появляются движущиеся огоньки. Этого да припасенного Краснером лимона хватает Анне метров на пятьсот спринтерского рывка. Но фары снегоходов исчезают, и она в изнеможении валится на руль. Идти замыкающим за "лосями" и "чайниками" – одно, за обессилевшей матерью твоих детей – нечто совсем иное. А за плечом мирно вздыхает старая добрая Смерть полярника.

Дальше гребем вдвоем перебежками по десять метров. Маритуй в глубокой бухте, которую дорога срезает по прямой. До берега километра два и острые, рядами встречных надолб, торосы. Встаешь на гребень – и скатываешься по пояс в снеговую кашу. Помножьте на полный мрак, тяжеленный байк, не предназначенный для катания по целине, да еще и камеру на шее с уникальными кадрами внутри... Над трехметровой подпорной стеной в ответ моему фонарику вспыхивает фальшфейер. Почти вертикальной тропкой с откоса скатывается Андрей, чтобы принять у обессилевшей Анны велик.... Спасительные десять километров поглотили почти пять часов пути.


Четверть четвертая. Неспортивная.

Молодец, Краснер, не только нашел ночлег в полувымершей деревне, но и, отогрев мобильный, связался с базой.

Андрей: Мы дошли до Маритуя. Вы дошли? Как чувствуют себя организаторы?
База: Часть учесала на "Мотане", остальных вывезли снегоходы. Организаторы покушали и спят.
Андрей: А нельзя ли разбудить?
База: Попробуем...
Через сорок минут действительно раздается звонок мобильного.
Андрей: Мы дошли до Маритуя. Стоим под открытым небом...
Ольга Рослякова: Это ваши проблемы. Ничем вам помочь не можем, кроме как посоветовать сесть утром на "Мотаню" и вернуться в Слюдянку...

– А угадайте, сколько может прожить тетка в тайге в черемшовый сезон? – лукаво спрашивает наш хозяин, рыбак-сезонник Андрей. – Без ножа, воды и спичек? Не поверите: восемнадцать дней! У нас тут одна маритуйская, пятидесяти пяти лет, заплутала, а в мае ночами до минус десяти. Надрала коры, написала: такая-то – такая-то, умерла тогда-то... Ее искали, стреляли, да крикнуть в ответ не было сил. Случайно полуспятившую нашли.

Нас не искали. Впрочем, мы и не спятили. А как завершающий штрих абсурда на иссякший мобильник Андрея отослали сообщение: "За вами из порта Байкал выходит Мотаня". А что ей еще, родимой, делать, как не бегать туда-сюда по своей железной колее?

Тех, кому интересно, могу отослать на сайт "Аngara.Net", где живо ведется обсуждение наших приключений. Особенно праведен гнев аутсайдеров, которых вывозили с трассы, обессилевших, вызванные из Листвянки снегоходы. "Я ехал последним. Эля и Макс мужественно меня сопровождали, по ходу обучая премудростям езды на велосипеде. Отдельное спасибо им за терпение. Так вот, в пределах прямой видимости позади нас никого не было. Это абсолютно точно! – пишет иркутский журналист под псевдонимом Harald. – Не знаю уж, видели вы снегоход или нет, но совершенно точно, что позади нас никаких огней на льду не было. Ни фар, ни фонариков, ничего. Иначе, скорее всего, вас бы забрали... Хочу выразить огромную признательность всем организаторам, особенно Эле, Максу и Оле. С этими людьми я не побоюсь идти на любой маршрут".

Экстрим на ровном месте, собственно, в Шумихе на матрасах и завершился. Дальше участники в количестве тридцати человек следовали на воскресной "Мотане" и пароме через исток Ангары, как и поступают нормальные герои.

Не буду вступать в полемику, особенно заочную. Повторю лишь то, что разместил от своего имени на форуме: "Недостаток организованной толпы – отсутствие коллектива и как следствие полная коллективная безответственность... Пардон, ребята, но я с вами в разведку не пойду".


Пятое колесо. Запасное.

Напоследок хочется отметить тех, о ком забыли в пылу неспортивной полемики. Это Марик Краснер и Соня Зиннер, прошедшие недетскую дистанцию на маленьких байках с двадцатидюймовыми колесиками.

Добрых людей Веру и Андрея, усадивших Соню в свой "Цивик" с пробитым о торосы кордом переднего колеса, и безымянного водителя джипа, доставившего в Иркутск маленького Марка. Дети живы-здоровы и полны решимости повторить маршрут на будущий год.

А еще отмечу несколько чудес техники. Переживший морозы китайский фонарик, подростковый отечественный байк "Русь", не предназначенный, по словам продавца, для подобных трасс, и видеокамеру JVC, сохранившую уникальные кадры: прибайкальские горы, уходящий в снежную бесконечность арьергард и потрясающий закат – как всегда, последний в жизни.

Сергей Зиннер
фото – Максим Пензин
17 марта 2004


Официальное заявление компании GreenExpess
в ответ на статью журналиста Зиннера Сергея Владимировича

В ответ на статью, где обсуждается непрофессиональный подход компании GreenExpress к подготовке "Комбинированного перехода от Култука до Листвянки", мы заявляем:

1. "Героические дети" Соня Зиннер и Марк Краснер не являлись членами группы, выходящей на маршрут.

2. Родители, взявшие детей, двигались так медленно, что вся группа не могла их ждать. В ответ на предложенные организаторами варианты отступления – возвращение в Иркутск, либо переезд на Шумиху на мотане, родители сказали, что ждать их не нужно, и они самостоятельно решат все возникшие в связи с появлением группы детей проблемы. Эта самостоятельность была им предоставлена.

3. Все участники были предупреждены о сложных снежных условиях на маршруте. Реакция была разная – трое людей отказались от тура и получили свои деньги обратно, а трое людей взяли своих детей...

Таким образом, мы считаем, что сложности на маршруте были созданы самими участниками.

Компания GreenExpress
17 марта 2004